Редакция Buro247.ru побывала на площадке, где расспросили половину квартета — Ростислава Хаита и Леонида Бараца — о новом фильме, проблемах с цензурой и нелегкой судьбе комедийного жанра в России.
Комедия «День выборов» вышла на экраны в 2007 году, став первым полным метром «Квартета И» — коллектива, в состав которого входят Ростислав Хаит, Леонид Барац, Камиль Ларин и Александр Демидов. Затем последовали фильмы «День радио» (как и первая работа Квартета, он стал экранизацией одноименного спектакля), «О чем говорят мужчины», «О чем еще говорят мужчины» и «Быстрее, чем кролики».
Теперь же Квартет возвращается к своей дебютной киноистории и работает над продолжением «Дня выборов», которое расскажет о судьбе массажиста Игоря Владимировича Цаплина после его внезапного избрания на губернаторский пост. В июне первая часть съемок прошла в Астрахани, а в июле команда фильма переместилась в Москву, где мы и встретились с Леонидом Барацем и Ростиславом Хаитом, чтобы поговорить о «Дне выборов — 2», цензуре и плохих шутках.
Первый фильм «День выборов» вырос из спектакля. Как родилась идея снять продолжение?
Леонид Барац: Она родилась не у нас. Продюсер и инвестор «Дня выборов», воспользовавшись «правом первой ночи» — у нас была договоренность, что в случае съемок продолжения мы будем работать с ним, — пришел с этой идеей. После предыдущего фильма «Быстрее, чем кролики», который многим показался слишком трудным для восприятия, решили снять что-то веселое. Этим и занимаемся.
Ростислав Хаит: Нам захотелось сделать что-то легкое, порадовать зрителей комедией в чистом виде — без дополнительных смыслов и переживаний.
Чем «День выборов — 2» отличается от всех остальных фильмов «Квартета И»?
Ростислав Хаит: Я смотрел рабочий материал, и мне кажется, что у нас еще не было такой красивой картинки. И еще никогда не было так «многолюдно».
«Шутить ниже пояса всегда легче: слово «жопа» имеет успех независимо от контекста. Люди это понимают и пользуются»
Вы выполняете сразу три задачи: актерскую, сценарную и продюсерскую. Умышленно не делегируете полномочия или просто некому?
Ростислав Хаит: Продюсерство пришло само собой; в театре мы самостоятельно отвечаем за процесс. Тексты тоже традиционно пишем сами. Что до актерской работы, то наверняка есть куча артистов, которые сыграли бы лучше, но в данном контексте играть должен именно «Квартет И», потому что история изначально создана под нас.
Леонид Барац: Когда-то мы хотели открыть кинокомпанию, чтобы найти авторов и поставить написание сценариев на поток. Перелопатили множество кандидатов, кому-то даже предлагали написать сценарии, отталкиваясь от наших идей, но толковых так и не нашли. Мне кажется, на сегодня это самый большой дефицит — хорошие сценарии. Актерские полномочия я не делегирую умышленно, потому что хочется самому еще лет 10—15 поиграть. Но вот в театре с удовольствием ввел бы новый состав в «День выборов» и «День радио». Мы, честно говоря, устали играть эти спектакли, да и вышли из возраста лихих радиодеятелей. Хотя зрителям по-прежнему нравится. Насчет продюсерских обязанностей, то в кризис отдавать их точно не хочется. К тому же, так все решения остаются за нами: выбор актеров и режиссера, написание сценария, релиз фильма.
Какая из трех обязанностей для вас самая сложная?
Леонид Барац: Сценарная часть — самая важная и трудоемкая, но мне она интересна.
Ростислав Хаит: Для меня, наверное, продюсерская. Когда пишешь сценарий или играешь, отвечаешь только за это. А продюсер должен отвечать за все.
С момента выхода первого фильма тема выборов в нашей стране сама по себе стала комичной… Это как-то отразилось в сценарии?
Леонид Барац: Отразилось, но в политику мы не лезем. Про нашумевшие дела с «каруселями» и фальсификациями в сценарии ничего нет. Это локальная история, хотя от контекста наших людей, нашей страны и нашего времени «День выборов — 2» не уходит.
Не боитесь проблем с цензурой? Я имею в виду мат, священника-алкоголика.
Ростислав Хаит: Пара матерных слов есть — скорее всего, получим категорию 16+. Что поделать, такой закон.
Леонид Барац: Мат, там, где он есть, уместен, и смех должен нивелировать грубость. А что касается нынче неприкосновенных служителей культа, то тут мы чисты: священник у нас не настоящий — ряженый. Верующие, которые напали на «Серебряный дождь», найдут обиду в любых словах и превратят все гадкое, что у них накопилось, в праведный гнев. Мы же законы не нарушаем и надеемся, что проблем не возникнет.
«жанр комедии, так исторически сложилось, всегда считался второсортным. Об этом переживал еще Гоголь, об этом сейчас переживает Жванецкий»
Режиссер «Дня выборов — 2» Александр Баршак сказал, что ваша общая задача — «приподнять жанр российской комедии над нижепоясным уровнем». Кто виноват в том, что российская комедия оказалась на этом уровне?
Ростислав Хаит: Я бы уточнил задачу: приподнять и доказать, что такая комедия тоже может зарабатывать. Шутить ниже пояса всегда легче: слово «жопа» имеет успех независимо от контекста. Люди это понимают и пользуются. Мы сами подобным не брезгуем, но у нас есть правило: использовать мат только в том случае, если по силе воздействия в данном контексте ничего лучше нет.
Леонид Барац: Я на эту тему много размышляю, но ответить все равно трудно. Во-первых, есть исключения, например первый фильм «Горько». В целом же, как мне кажется, комедии в России подводит система продюсерского правления. В основной массе это люди, которые еще лет 30 назад поняли, что чем тоньше юмор, тем сложнее продать его широкой аудитории. Даже «Горько» продюсеры упаковывали в обертку быдло-комедии, а фильм оказался очень хорошим. Что делать? Государство в лице Минкульта должно заботиться о том, чтобы синонимом патриотического кино стало хорошее кино, которым можно гордиться. И не всегда оно должно быть про военных; нужно рассказывать и про самых обычных людей — пьющих и изменяющих. Это жизнь.
Ваши спектакли, фильмы создаются усилиями «Квартета И» и узкого круга актеров. Есть ли жизнь российской комедии за пределами этой команды?
Леонид Барац: Несомненно, есть. И кино есть, и комедии. Просто жанр комедии, так исторически сложилось, всегда считался второсортным. Об этом переживал еще Гоголь, об этом сейчас переживает Жванецкий. Жанр, который называют легким, таковым на самом деле не является. Заставить смеяться сложнее, чем заставить плакать.
Ростислав Хаит: Уже упомянутое «Горько» — блестящее кино. Да, это исключение, но оно есть, и никто никому не мешает снимать хорошие комедии. По-моему, основная проблема в отсутствии сценаристов, способных смешно написать про жизнь обычных людей. А такое как раз и нужно; над таким кино будут смеяться и сегодня, и через 40 лет.
Что нужно, чтобы глобально изменить ситуацию с российскими комедиями к лучшему?
Леонид Барац: Знаете, было время, когда казалось, что, кроме «Машины времени» и «Воскресенья», в музыкальной индустрии нашей страны никого нет. А потом появилось «Наше радио», и люди узнали про Земфиру, «Сплин», «Би-2», «Смысловые галлюцинации». Так и сейчас: на людей, способных делать хорошие комедии, нет продюсерского спроса, поэтому они таятся в каких-то закутках. Те же, кто имеет возможность снимать кино, причем по-хорошему смешное, гонятся за прибылью. Например, Comedy Club — команда талантливых людей, но по их фильмам видно, что собрать кассу — основная задача. А снимать надо то, что захочется потом показать своим детям.
В прокат «День выборов — 2» выходит весной следующего года.
