Браконьерство – насущная проблема, которая не остается без внимания властей. Мировая же пандемия коронавируса внесла свой вклад – способствовала восстановлению популяции соколов-балобанов.
Фанатичное преклонение
Весь животный мир во время пандемии испытал облегчение от антропогенной нагрузки, положительным образом коронакризисные годы сказались и на соколах-балобанах. И если раньше новости о контрабанде и браконьерстве в их отношении встречались регулярно, в последнее время краснокнижные пернатые хищники перестали быть ньюсмейкерами. В целом же ситуация по-прежнему плачевная – сокол-балобан может исчезнуть с казахстанской земли. Навсегда. Желание обогатиться за счет продажи на Ближний Восток особо ценной ловчей птицы толкает людей на незаконный отлов, кроме того, фиксируется ежегодная гибель пернатых от поражения электрическим током на птицеопасных линиях электропередачи. Эти 2 причины лежат в основе процесса катастрофического сокращения популяции соколов-балобанов на территории страны.
– Сейчас мы находимся в такой ситуации, что популяция сокола-балобана на 90 процентов исчезла, – говорит Нурлан ОНГАРБАЕВ, исполнительный директор общественного фонда “Центр изучения и сохранения биоразнообразия”, член общественного совета при министерстве экологии, геологии и природных ресурсов РК. – В конце 80-х было 18–19 тысяч пар балобанов по Казахстану и приграничному району России. По данным 2015 года – уже около 1 000. По неофициальной информации, сейчас – около сотни пар. Началась пандемия, и для балобана – это очень хороший фактор, так как к нам и в Россию был ограничен въезд иностранных граждан. Ловцы, преимущественно из Сирии, не смогли приехать, соответственно, это снизило прессинг на них. Известно, что в соседней России один пандемический год дал ощутимый результат, у нас, я думаю, происходит то же самое. Российские орнитологи отмечают, что гнезда, которые у них с 2015 года, и даже раньше, пустовали, начали заниматься опять. Какое-то восстановление началось именно после года пандемии.
Что будет, когда жизнь вернется в прежнее русло, – можно только предполагать. Ведь пандемия не изменила национальных привычек и пристрастий, охота с ловчими птицами в арабских странах – это и спорт, и популярное развлечение, и стиль жизни одновременно, которые уходят корнями в историческое прошлое. Спрос на балобанов есть всегда, что делает их одним из самых востребованных товаров на черном рынке.
Птицы, изъятые из дикой природы, ценятся выше своих собратьев из питомников.
Всё это вкупе привело к их почти полному исчезновению в нашей стране.
– В арабские страны соколы стекаются со всего мира, это центр соколиной охоты по платежеспособности. Любопытно, что арабы пытаются всячески демонстрировать инициативы по восстановлению популяции сокола-балобана, в том числе и у нас, – продолжает Нурлан Онгарбаев. – Спрос на соколов является одной из коренных причин, почему популяция подорвалась в Казахстане и России. В 2017 году мне довелось быть в Катаре и своими глазами увидеть сокольничий фестиваль. Специально заходил в соколиные бутики и спрашивал: есть ли птица из Казахстана? Они отвечали, что через 2–3 недели должны прийти казахстанские, алтайские, монгольские птицы. Хотя это, естественно, нелегально! Для них балобан – это такой атрибут, как, например, в Казахстане деловому человеку иметь брендовый костюм. Видя фанатичное преклонение перед этой птицей, причем потребительское, не созидательное, я понял, что проблема эта очень серьезная.
Дорогое бездействие
Нурлан Онгарбаев не первый год бьет во все колокола, обращая внимание общественности и государственных органов на проблему исчезновения соколов-балобанов. И если на браконьеров напрямую сложно повлиять, то предотвратить гибель хищных птиц на ЛЭП (линиях электропередачи) – задача посильная. В Казахстане тысячи птиц, в том числе краснокнижных, ежегодно погибают от поражения электрическим током. По его словам, ущерб государству от этой проблемы исчисляется сотнями миллионов тенге в год. Кроме того, на ЛЭП очень часто гибнут орел-беркут и степной орел, чьи силуэты, по сути, являются частью государственного флага Республики Казахстан. Кроме того, каждая гибель птицы на ЛЭП очень часто приводит к коротким замыканиям на электрических сетях. Страдают все.
– Мы разработали проект изменения нормативно-правовой базы, сделали сравнительную таблицу, отправили всё это в 2019 году в профильное министерство и до сих пор ждем реакции. Министерство экологии, геологии и природных ресурсов не спешит решать проблему. А тем временем каждый день задержки в решении данного вопроса в период миграции – это десятки погибших птиц, в том числе краснокнижных. Такова цена вопроса бездействия.
Непрозрачные выпуски
В 2014 году на 11-м Совещании сторон Боннской конвенции (CMS) в Эквадоре был представлен Глобальный план по охране балобана, в него внесены ограничения – при каких условиях можно ловить этих птиц в той или иной популяции, а также озвучены меры по их охране.
– Несмотря на катастрофическое падение численности, подтвержденное в Международном плане действий по балобану в 2014 г., все программы изучения распространения этого вида и мониторинга его оставшихся популяций в Казахстане были свернуты, – рассказал российский орнитолог, руководитель “Российской сети изучения и охраны пернатых хищников” Игорь Карякин на одной из онлайн-встреч. – Никакого финансирования строительства систем искусственных гнездовий для увеличения численности и повышения успеха размножения соколов или реконструкции ЛЭП, чтобы они становились безопасными для соколов, наподобие проектов в Монголии, в Казахстане не ведется.
– На данный момент государство не финансирует изучение численности балобанов, – продолжает Онгарбаев. – Более того, в прошлом году нам зарубили попытку спонсорского выпуска. Мы договорились с германскими сокольниками, что нам дадут 4 птицы, еще 4 птицы – от питомника “Сункар”, мы на личные средства хотели организовать выпуск методом хеккинга в Акмолинской области, ждали согласования в комитете экологического регулирования и контроля. Нас поставили в очередь на 45 дней. В итоге, поскольку мы не ожидали, что такие сроки будут применяться к спонсорским инициативам, проект сорвался. Если дело пойдет так и дальше, орлы будут парить только на флаге Казахстана — эколог
По данным комитета лесного хозяйства и животного мира, за период с 2009 по 2018 год в естественную среду было выпущено 225 балобанов. Начиная с 2017 года в Казахстане действует 10-летняя программа по выпуску соколов-балобанов и соколов-сапсанов, оперируемая арабским фондом.
– Программа непрозрачная, арабская сторона не раскрывает деталей, этот процесс полностью скрыт от посторонних глаз. На запросы членов общественного совета до последнего времени ответ был один: “Наш шейх не разрешает раскрывать информацию”. И даже нормы Экологического кодекса о доступности экологической информации для граждан Казахстана арабским партнерам – не указ. И вот только после злополучных январских событий нам был представлен ответ арабского Фонда дрофы по выпускам балобана. Отчет был очень абстрактным и неинформативным.
Единственное, что из того отчета можно было понять, так это то, что из 45 помеченных балобанов менее 40 % дожило до 3 месяцев, с точностью около 95 %.
Эти выпуски вызывают много вопросов. Поскольку выпускаются взрослые птицы неизвестного происхождения – достоверных документов по ним нет: были ли они пойманы дикими, самка это или самец, выращены ли в питомниках или гибриды? Выглядит всё довольно красиво. Но что на самом деле происходит? Птица может прибыть сюда больная, есть ряд болезней, которые начинаются с подушек лап, и с такими болезнями она – не жилец. Или если была выращена в арабском питомнике и запечатлела человека как свой вид, что типично, если ее активно кормит человек. В природе такие птицы – не исключено, что будут свой вид воспринимать как агрессора и пытаться уничтожить, такие случаи наблюдались в России. Есть ли польза от птиц, которые не запечатлены на нашу природу? По всей видимости, нет. Ни одного доказательства с начала 2000-х годов, что выпущенные птицы остались здесь на гнездование, – нет. Это природа Казахстана, где иностранцам позволяют выпускать что и как они хотят, а не что и как нужно нашей стране.
Нурлан Онгарбаев предлагает пересмотреть существующую арабскую программу выпуска птиц в пользу более информационно прозрачной и понятной научному сообществу. Если же программу будет инициировать государство, то основная статья расхода здесь – приобретение птенцов, которых надо либо самим выращивать, либо покупать в питомнике.
– У нас есть “Сункар”, который мог бы быть задействован в этом процессе, есть российские питомники, у которых имеется чистокровное маточное поголовье балобанов, – заключил эксперт.
Уникальный питомник
Единственный зарегистрированный в Казахстане питомник хищных птиц “Сункар” расположен недалеко от Алматы, в предгорьях Заилийского Алатау. Он ведет свою историю с 1989 года. Сейчас там содержатся порядка 500 хищных птиц.
– Питомник создавался с целью выпуска птиц в природу. У нас балобаны в приоритете, но мы содержим всех птиц, которые обитают на территории Казахстана, – рассказывает директор соколиного центра “Сункар” Ашот Анзоров. – В 90-х годах существовала международная программа, согласно ей нужно был зарегистрироваться, показать разведение и выпустить птиц. Недолго выпуски были, потом эта программа закрылась. На данном этапе мы разводим и для себя, и на продажу, и на выпуск.
По словам Ашота Анзорова, реализовать свою первоначальную миссию по выпускам они бы и рады, но пока не получается – на данный момент нет ни одной работающей госпрограммы. “Министерство нас поддерживает, но, как доходит до финансов, мы получаем отказ”, – комментирует он. Птенец балобана из питомника в среднем стоит 300–500 долларов. Их приобретают клиенты в основном из Эмиратов, Катара, Кувейта, Бахрейна, Саудовской Аравии, России и Европы.
– В арабских странах, скажем так, не очень много занятий и развлечений. Охота – это одно из хобби местных жителей, так исторически сложилось. Конечно, за время пандемии интерес упал, потому что люди перестали приезжать. Покупателей в разы стало меньше. Так как многие страны закрылись на карантин, сейчас активно развивается спортивная отрасль. Арабы проводят соревнования с декабря по апрель – май, покупают птиц, которых тренируют не для охоты, а для соревнований. Это направление существовало всегда, но не было так развито, то есть сейчас часть охотников перешла в разряд спортсменов.
Что касается восстановления численности балобана, Ашот Анзоров предлагает обратить внимание на опыт европейских стран, где эта проблема была решена с помощью питомников:
– Мое мнение, если в год выпускать 150 балобанов на протяжении 10 лет, естественно, популяция восстановится. Вот у нас же работают по озеленению страны, они же делают это ежегодно – меняют погибшие деревья, высаживают новые. Здесь нельзя сказать, раз мы много лет выпускаем, то в Казахстане балобанов будет, как воробьев. Нет, не будет, есть еще естественный отбор в природе – не все выживут. Должна быть правильная методика выпуска, затем нужно заняться их охраной. Мы за 30 лет пробовали разные методики. Если по нашей методике выпускать, то выпуск будет приравнен к вылету дикого птенца из гнезда. Это природа, здесь нельзя сделать расчет, как на заводе, что, например, я выпущу 100 кирпичей. Вы же понимаете, балобан – птица мигрирующая, она может улететь и поселиться по соседству. Поэтому мы должны ее сохранить не только для Казахстана, но и во благо всего мира.
АЛМАТЫ