В клетчатой торбе позвякивал небогатый стеклянный улов. И вид, и запах, и производственное снаряжение не оставляли сомнений в способе добычи хлеба насущного. Но вот из вороха кленовых листьев вынырнула мальчишечья голова с перемазанным и виноватым лицом. И тут же последовал подзатыльник: «Опять ничего не нашел, гаденыш!».
В ответ на мое замечание мужичок посоветовал нарожать своих гаденышей сколько угодно и целовать их в задницу, а уж со своим он как-нибудь сам разберется.
Нынешняя прекрасная алматинская осень, которая одарила тысячи детей возможностью носиться по скверам и паркам и барахтаться в разноцветных листьях — для того мальчика всего-навсего удачный рабочий сезон. Удачный — потому что сухо и тепло, граждане больше гуляют, долго сидят по вечерам на скамейках, пьют пиво и лимонад. И каждая найденная бутылка увеличивает его шансы на отсутствие оплеухи и присутствие хоть какой-нибудь еды. Чудесный запах увядающих в прозрачном воздухе листьев не сохранится в этой детской памяти — его заменит тошнотворная кислятина алкогольных остатков. А в холодную слякоть придется совсем тяжко…
Сегодня любая организация — будь то государственная или неправительственная — бессильна перед подобным папашей, «приучающим к труду» семи-восьмилетнего ребенка. Какая комиссия, какими назиданиями заставит его изменить образ жизни семейства? Родительских прав у нас лишают по куда более серьезным поводам, чем украденное детство, да и то это совсем непросто чисто из-за бюрократических проволочек.
Никто не может назвать точное число несовершеннолетних, которых взрослые заставляют выполнять различного рода работу, причем, подчас работу тяжелую. Было бы по крайней мере наивно предположить, что получают они за это соответствующую плату. Если вообще что-нибудь получают.
По данным Международной организации труда, в настоящее время в мире эксплуатации подвергаются более 200 миллионов детей, более десяти миллионов из них используются в качестве домашней прислуги.
В первой тройке стран по использованию детского труда на дому находятся Индонезия, ЮАР и Бразилия, однако подобная практика ширится и в Казахстане. А в июне этого года у нас прошла оригинальная акция под названием «12 дней против эксплуатации детского труда». То есть целых 12 из 365 дней чиновники, представители НПО и родители были обеспокоены проблемами детского труда. А остальное время? Чур меня, чур — я вовсе не за то, чтобы они круглыми сутками возлежали на диванах и поплевывали в потолок, слушая своих биланов или кого там еще. Вымыть посуду, сходить с родителями в магазин или на базар, навести порядок в комнате, вынести мусор — дело полезное и в воспитательном процессе весьма гармоничное.
Но когда шестнадцатилетние девчонки по двенадцать часов вкалывают на кухне какой-нибудь забегаловки, получая гроши после вычета «за разбитые тарелки» или четырнадцатилетний пацан получает ревматизм в холодной воде на примитивной автомойке — это уже есть не прививание любви к труду, а элементарное нарушение прав человека.
«Многое зависит от условий, в которых дети трудятся. Одно дело, если ребенок помогает своему отцу чинить машину. И совсем другое, если он работает несколько часов в день на небольшом предприятии или автосервисе, где ему приходится иметь дело с ядовитыми веществами и испарениями. Если ребенок по выходным помогает своей матери продавать цветы на рынке, это нормально. Но если он продает розы в ночных клубах, то это эксплуатация», — считает Питер Мэтью, представитель МОТ.
Будем смотреть правде в глаза — отечественному мелкому работодателю глубоко наплевать, сколько лет потенциальной супердешевой рабочей силе, и что именно данная сила испытывает, толкая тележку с неподъемным грузом. И трудовых договоров он заключать не собирается: не нравится — проваливай! Да и общество наше, похоже, не слишком взволновано проблемой. К вам на базаре подходили мальчишки с предложением «сумки поносить»? А вы знаете о том, что по медицинским канонам, подростку не рекомендуется поднимать тяжести до 10 килограммов, особенно в одной руке, особенно продолжительное время — иначе начинает развиваться сколиоз, то есть, искривление позвоночника. Возможно также опущение почек.
Предположим, вы отказались: как-то это дико — ты ходишь барином, а за тобой малолетка авоськи волочит. Ну, а кто-то не отказался, не испытывая при этом никакого дискомфорта — не за бесплатно же…
Да что там авоськи! По данным детского фонда ООН ЮНИСЕФ, больше всего в мире детский труд используется в сельском хозяйстве — почти 70 процентов. Особенно страдают девочки, которым приходится трудиться не только в поле наравне с взрослыми, но и дома, где на их плечи ложится еще и хозяйство.
Больше 132 миллионов детей в возрасте до 15 лет заняты на фермах и плантациях, работают с техникой, распыляют пестициды и пасут скот. А у нас, как всем известно, есть такие человекопоглощающие сферы, как табак и хлопок.
По мнению заместителя председателя комитета по охране прав детей министерства образования и науки РК Раисы Шер, в Алматинской и Южно-Казахстанской областях дети чаще всего страдают различными заболеваниями. Многие годы в этих регионах школьников традиционно снимают с уроков и мобилизуют на сбор урожая. Страна не справляется без их маленьких рук? Помилуйте — эвон сколько безработных не устают жаловаться на свою неудалую судьбу в поисках хоть какого-нибудь занятия. Да такой армией весь хлопок за день можно с полей собрать! Табачные плантации под гребенку пройти. Ответ прост: этим дядям и тетям платить нужно. А здесь дармовая сила — под красивым лозунгом помощи взрослым в нелегкий час страды.
Вот только о здоровье помощников мы начинаем горевать потом: на осмотрах в военкоматах, на флюорографии при приеме на работу в ясли или, скажем, столовую… Кто-нибудь когда-нибудь проводил мониторинг заболеваний детей, выросших в Чиликском районе Алматинской области и проводивших год за годом «трудовые четверти» на «табачке»? Нет таких данных у минздрава. Все идет, как само собой разумеющееся. Точную статистику о количестве детей, работающих в опасных и тяжелых условиях, не ведет ни один государственный орган.
В своем ежегодном отчете по проблеме детского труда министерство труда США заявило, что миллионы детей в мире вынуждены выполнять работу, приносящую им вред в физическом, психологическом или сексуальном плане. В этом отчете, который подготовлен по распоряжению конгресса и охватывает 137 стран на пяти континентах, описаны те политические решения и практические действия, которые уменьшают или усугубляют остроту данной проблемы в каждой отдельной стране. Также дается формулировка худших форм детского труда. По мнению экспертов, эти формы включают в себя четыре категории:
— Все формы рабства или явлений, аналогичных рабству;
— Использование, предоставление или предложение детей для проституции или производства порнографии;
— Использование, предоставление или предложение детей для участия в незаконной деятельности, в частности в торговле наркотиками;
— Все виды работ, которые могут нанести ущерб физическому и душевному здоровью или безопасности детей.
Проблема эксплуатации детского труда существует во всех странах. В Казахстане проект МОТ-ИПЕК был внедрен в 2005 году. Основной приоритет проекта в нашей республике — это искоренение детского труда в области сельского хозяйства, где он наиболее распространен, и в неформальном секторе экономики, где дети работают на рынках, автомойках, контролерами в общественном транспорте и т.д. Многие виды эксплуатации детского труда нарушают все права, воплощенные в Конвенции о правах ребенка, ратифицированной и Казахстаном. Согласно ей эксплуатация детского труда определяется любым из факторов, которые я сейчас перечислю. Итак. Полный рабочий день в раннем возрасте. Слишком много часов за работой. Когда работа приводит к недопустимым физическим нагрузкам или социальным и психологическим стрессам. Жизнь и работа на улице в неудовлетворительных условиях. Несоответствующая оплата труда. Работа, мешающая образованию. Унизительная работа. Работа, отрицательно влияющая на развитие ребенка, в том числе, на физическое, включая здоровье.
Давайте задумаемся: ведь хотя бы один из этих признаков мы можем легко назвать, говоря о том, как вынуждены трудиться дети в наших городах и селах. Достаточно вспомнить попрошаек на автомобильных перекрестках: здесь уже целый «букет» факторов, приводящих международных экспертов в шок — и стресс, и унижение, и хана здоровью. В школу эти ребятки тоже вряд ли ходят.
Причиной детской эксплуатации специалисты называют, прежде всего, тяжелое социальное положение семей. Поскольку до всеобщего благоденствия нам еще далеко, нужно искать какой-то выход. Многие видят его в создании альтернативных, облегченных незапрещенных форм детского труда. Но для начала, утверждают международные эксперты, нужно не делать вид, что проблемы не существует вовсе.
По данным Международной организации труда, число работающих детей в возрастной группе от 5 до 17 лет в прошлом году во всем мире составило порядка 200 миллионов, а что касается Казахстана, то до сих пор точных сведений нет.
По словам Раисы Шер, мониторингов по выявлению несовершеннолетних, привлеченных к наихудшим формам труда, у нас в стране не проводилось. Может быть, действительно пора начать создавать биржи труда для детей и подростков? Ведь многие из них хотят и умеют работать. Только далеко не всегда и не так, как видится этот процесс взрослым.
«Опасный детский труд — это предательство прав каждого ребенка как человеческого существа и преступление против нашей цивилизации», — сказано в докладе ЮНИСЕФ о положении детей в мире.
И меньше всего хотелось бы сейчас вспоминать о тех взрослых, которые крадут чужих детей, калечат их души и тела (в прямом смысле, выкалывая глаза, отрезая языки или конечности), чтобы заставить работать в сферах профессиональных нищенства или проституции, — но ведь почему-то вспоминается…
Фото с сайта http://www.aids.ru