Еще в середине августа независимый интернет-портал Uzmetronom.com сообщил о том, что президент Узбекистана Ислам Каримов издал новое распоряжение. В соответствии с ним в приграничных районах необходимо создать сеть магазинов, насытив их продуктами питания и товарами первой необходимости по ценам более низким, чем те, за которые жители этих районов традиционно закупаются на сопредельных территориях.
В начале ноября стало понятно, что попытка узбекских властей создать потребительский рай на отдельно взятой территории обречена на провал. Новая сеть торговых точек не создана, а уже имеющиеся магазины торгуют по ценам, недоступным большинству населения страны.
Основная причина
Основная причина, не позволяющая выполнить президентское распоряжение — высокие таможенные пошлины на импортные товары и, естественное последствие таких действий, то есть закрытость узбекской экономики.
Давайте по порядку. Высокие таможенные пошлины стимулируют контрабанду. Введенные как инструмент ограничения ввоза импортной продукции, пошлины должны были обеспечить конкурентные преимущества для производимых в Узбекистане товаров. Однако выясняется, что административными мерами законы экономики не обмануть.
В свою очередь, узбекские производители получили карт-бланш от узбекского правительства, который ими используется не по назначению. Протекционизм никак не способствовал повышению спроса на узбекскую продукцию, ибо расхолаживает производителей. Отсутствие конкуренции на внутреннем рынке создает нездоровый настрой — узбекским производителям кажется, что любой их продукции обеспечен спрос. Поэтому у них отсутствует стимул повышать качество продукции.
Внутри Узбекистана между производителями идет борьба другого свойства: за близость к властным структурам, позволяющую получить дополнительные льготы, с одной стороны, в отношениях с контролирующими структурами, с другой стороны, за право занимать благоприятные позиции на внутреннем рынке.
Заметьте, речь не идет о рыночных законах. Игнорирование рыночных законов создает у узбекских производителей ложное впечатление о том, что развиваться можно на отдельно взятом рынке вне увязки со всем остальным миром. В силу названных причин, производители неконкурентоспособны на узбекском рынке, ибо занимаются несвойственной бизнесу деятельностью — поиском теплых мест.
С другой стороны
Бизнес не может развиваться в условиях «кислородного голодания». В то же время такой дефицит создается по инициативе самих узбекских властей. Узбекский президент весь срок на занимаемом им посту посвятил тому, чтобы не допустить появление в стране олигархов. Он опасался, что богатые люди, нажив состояния, попробуют навязать власти свои правила игры.
Акцент был сделан на правоохранительные и контролирующие органы. Они должны были взять под контроль узбекский бизнес, и добиться того, чтобы тот развивался только в выгодном властям направлении. К началу 2000-х годов силовики выполнили поставленную перед ними задачу, и бизнес из отдельного игрока превратился в обслуживающий персонал.
Бизнес, все его ресурсы, стали сервисом. Власть, получив контроль над бизнесом, решала лишь те задачи, которые считала приоритетными. В то же время приоритетом стало личное обогащение. Поэтому Узбекистан, по сути, превратился в страну, где хорошо, сытно и в полном материальном достатке живут прокуроры, судьи, милиционеры, таможенники и налоговики высокого и среднего ранга.
Но давление на бизнес породил другую проблему. Бизнес-поле стало быстро сокращаться. А так как материальная база личного обогащения силовиков и чиновников стала сокращаться, уже сама элита стала бороться за самые лакомые куски бизнеса. Это привело к тому, что из когорты обеспеченных постепенно вытеснили силовиков и чиновников нижнего звена. Они стали лишь инструментом для обогащения чиновников высокого и среднего звена. Отсюда и внутренний конфликт между высокопоставленными сановниками и теми, кто им высокое благосостояние обеспечивает.
В этой бескомпромиссной борьбе между теми, кто хорошо ест, спит и одевается и теми, кто блага у бизнеса изымает, среднее звено оказалось на распутье.
С одной стороны, оно не может не понимать, что логика развития Узбекистана, в конце концов, приведет к тому, что их оторвут от кормушки. Это связано с тем, что в силу сужения бизнес-поля одновременно сокращаются и его плоды, которые можно присвоить. Усиление конкуренции за материальные богатства неминуемо приведет к концентрации благ у силовиков и чиновников высшего ранга. Благ элементарно не будет хватать, чтобы обеспечить приличное материальное положение среднего звена. Со временем среднее звено также превратится в инструмент выбивания материальных благ.
С другой стороны, среднее звено находится на расстоянии вытянутой руки от высшего звена. Многим его представителям кажется, что достаточно немного поднапрячься, и доходное место достанется им. С надеждой на лучшие времена они, в принципе, и живут. Такая двойственность положения не позволяет представителям им сделать конкретный выбор.
В результате
Экономическая политика узбекских властей привела к следующим проблемам структурного характера: развивается только тот бизнес, который вырос под «крышей». Поэтому и бизнес четко подразделяется на мелкий, средний и крупный по своим размерам и потенциалу. Мелкий бизнес крышуется чиновниками и силовиками низшего звена. Так как они довольно далеко находятся от кормушки, они вынуждены обеспечивать безопасность для мелких торговцев на базарах, за что и получают свою долю. При этом на тех же базарах есть средние и крупные торговцы, которые платят дань средним и крупным чиновникам. Конечно, плох тот солдат, который не хочет стать генералом, но попытки мелкого бизнеса стать средним или крупным жестко пресекаются.
Средний бизнес представлен оптовыми магазинами на базарах и компаниями средней руки. В какой-то степени его можно назвать бизнесом промежуточного уровня. Однако, как и у представителей чиновничества среднего звена, у него довольно неустойчивое положение в иерархии. Средний бизнес способен постепенно преобразоваться в крупный, но с таким же успехом может потерять капиталы и стать ничем.
Крупный бизнес представлен промышленными предприятиями, внешнеторговыми компаниями и всеми теми, кто имеет на рынке монопольное положение. По структуре он довольно устойчив в силу безальтернативности. Какая бы группировка не оказалась у подножия власти, крупный бизнес нужен ей для того, чтобы обеспечить свое безбедное существование. Поэтому борьба в крупном бизнесе наиболее беспощадная.
В этом мире хорошо работает закон Дарвина, согласно которому выживает сильнейший. Крупный бизнес теснит средний, средний, в свою очередь, мелкий. Централизация кормушки — процесс безостановочный, и прекратится только тогда, когда нынешние законы станут неактуальными.
«Теснит», наверное, не совсем правильное слово. Скорее, пожирает. Причем, пожирают и поглощают именно тех, кто только начинает бизнес, полон идей и креатива. Так как крупные структуры консервативны и не приемлют инициативы, вместе с мелким и средним бизнесом пропадает стремление к новому.
Из чего следует
Из всего изложенного следует вывод: узбекский бизнес лишается инициативы раньше, чем успевает ее проявить.
Поэтому бизнес всегда живет в напряжении. Развиваться, думать о дне завтрашнем, производить новые продукты — это удел начинающего бизнеса. Дальше его ждет поглощение.
Поэтому бизнес многими воспринимается лишь как возможность сделать начальный капитал и перейти в другую фазу — занять какой-нибудь пост, позволяющий ничего не делать и получать хорошие деньги.
Нет ничего удивительного в том, что местные предприниматели ничего нового не создают. Отсутствие стимулов к повышению качества производимой продукции вынуждают оптово-розничный бизнес искать продукцию вне Узбекистана. Ни для кого не секрет, что из соседнего Казахстана узбекские предприниматели в массовом порядке ввозят практически все необходимое.
А так как спрос на импорт возникает внутри Узбекистана и обусловлен проблемами внутреннего производства, он устойчив.
Продолжение следует