Попытка дебатов: моратории на проверки в сфере бизнеса, кому они выгодны?

С.И. Ожегов. Словарь русского языка. Стр. 363
В последнее время в Казахстане получила распространение практика проведения мораториев в различных областях, к примеру, на смертную казнь или проверки в сфере малого, среднего бизнеса.
Как показывают результаты, приведенные генеральной прокуратурой по данным примерам, по большей части, указанные моратории не соблюдаются самими надзорно-контрольными госорганами.
Однако до сих пор не понятно, какой статус занимают данные моратории, если они не соблюдаются госорганами в большинстве случаев. Как показывают отчеты, представленные генеральной прокуратурой за 1-й квартал 2003 г., проверки в период моратория в сфере предпринимательства сократились только на 30-40%, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Следовательно, 60-70% проверок продолжают проводиться.
Даже среди самих предпринимателей разделилось мнение о том, нужно ли проводить моратории. А некоторые из них говорят, что проверки нельзя останавливать вообще. В качестве подтверждения тезиса, приводится целый ряд обоснований, начиная с того, что мораторий не соблюдается, и, заканчивая тем, что он выдает индульгенцию теневому сектору бизнеса. По данным департамента малого бизнеса акимата г.Алматы, около 70% предпринимателей находится «в тени».
Для откровенного и прямого разговора мы пригласили представителя этого самого бизнеса — Василия РЕЗВАНА, председателя общественного объединения «Комитета общественного питания», чтобы доказать ему всю абсурдность, бесполезность и вредоносность мораториев. Он же, в свою очередь, доказывает, что моратории полезны, необходимы и наполнены смыслом бытия. Бесполезность проведения мораториев доказывал корреспондент интернет-издания Караван.kz Петр НОВИКОВ.
П.Н.: — Василий, согласитесь, пожалуйста, с тем, что сегодня в Казахстане нельзя и опасно проводить какие бы то ни было моратории. Тем более и практика говорит о том, что они, по большей части, не исполняются на практике, и, следовательно, здесь не соблюдается целостная система и подход.
Нет ничего хуже, когда из всей концепции выхватываются какие-то непрогнозируемые фрагменты. Таким образом, становится непонятным, до чего это может довести. Следовательно, дискредитируется любое хорошее начинание, и его превращают в абсурд и зло.
В.Р.: — Вопрос приостановки проверок бизнеса сегодня чрезвычайно актуален и своевременен.
В данном случае я считаю, что мораторий на проверку предприятий сферы малого и среднего бизнеса — это необходимый и важный инструмент предпринимательского права.
В первую очередь, он позволят бизнесу работать более спокойно, экономя огромное количество времени, отвлекаемое ранее на проверки, которые уносили также нервы и прибыль, налог с которой уже не поступит в бюджет.
Моратории, которые проводились в Казахстане нужно обсуждать каждый в отдельности, ибо он связан с каждой отдельной темой, в которую входит большой, сложный комплекс.
Я скажу больше. Если проанализировать соблюдение мораториев в других отраслях права, то мы увидим, что и там не все в порядке. Например, с 1997 г., несмотря на то, что был объявлен мораторий на приведение в исполнение приговоров о смертной казни, ее продолжали и продолжают приводить в исполнение более 230 раз (!)
Хочется отметить также, что, когда в начале 90-х годов прошлого века начали строить коттеджи и особняки, начался вал доносов в прокуратуру со стороны завистников. Прокуроры в свою очередь начали проверять законность каждого гвоздя и кирпичика. Президент Назарбаев тогда запретил эти проверки, объявив мораторий и, сказав, что эти дома строятся в Казахстане, и, соответственно, являются его собственностью. За границу Казахстана их не увезут. Проверки тогда прекратились. В результате, в Казахстане появились миллионы квадратных метров нового жилья. Это — положительный и чуть ли не исключительный пример. Но тем не менее, ген Павлика Морозова до сих пор жив в народе.
П.Н.: — Власти перестали реагировать на доносы, зато проверки все равно продолжались в сфере малого и среднего бизнеса. И объявленный мораторий сократил их только на треть. Объявляй мораторий, не объявляй, чиновникам закон не писан… смысла становится мало от таких акций.
В.Р.: — Мораторий — это добровольное воздержание государства от чего-либо, следовательно, это и экзамен государства на демократическую зрелость. К сожалению, цифры, которые представляют компетентные органы, — неутешительны. Из чего следует, что, как и Вы точно заметили, мораторий соблюдается только частично. А вопрос о его исполнении всегда болезнен.
Действительно, в первом квартале 2003 г. проверки снизились только на 30 процентов, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а ведь в принципе проверок не должно было быть вовсе! То, что президент Назарбаев объявил моратории на проверки, — является результатом работы предпринимателей, 250-ти бизнес ассоциаций, когда они стали обращаться к главе государства с жалобами и обращениями, во время проведения круглых столов.
Проверки бизнеса приобрели угрожающие размеры, — контролировали все и вся. Количество государственных контрольных организаций до 2000-го года составляло 60. Одного предпринимателя в год проверяли 85 раз (!). Доходило до того, что некоторых предпринимателей в южно-казахстанской области проверяли и 100 раз за один год. Это считается рекордом.
В этом отношении алматинцы уступили жамбыльцам. Южно-казахстанского предпринимателя номинировали на награду «За волю к победе». На него обрушился вал проверок, когда он начал сопротивляться контролерам и доказывать свою правоту.
Сегодня количество контролирующих органов ровняется 60. Объявление всеобщего моратория сегодня, можно назвать своего рода победой.
Но этому «большому» мораторию предшествовали «маленькие» — отраслевые, которые начались по инициативе предпринимателей Алматы, их обращениям. Первыми из госорганов на него откликнулся госстандарт в 1998-99 гг., и проверки резко сократились. Почти два года они никого не проверяли.
П.Н.: — Получается, госстандарту тоже надо спеть осанну…?!
В.Р.: — Получается надо..! Второй в этом списке следует пожарная инспекция (1 год -1999), затем налоговая инспекция (на шесть месяцев — 2000 г.). Боюсь, на этом список заканчивается. Больше никто не прекратил проверять бизнес. Особо хотелось бы отметить работу санитаров, ветеринаров, экологов и финансовой полиций. Проверки они не прекращали ни при каких условиях, к словам, убеждениям и доводам никак не прислушивались.
П.Н.: — Поставлю вопрос по-другому. 250 ассоциаций боролись за то, чтобы власти приостановили проверки. Получается, что якобы они согласились заморозить контроль, но на деле, — мало что изменилось. Кому нужен такой мораторий, кому стало от него легче?!
В.Р.: — Вы знаете, облегчение почувствовали многие. К примеру, контролеры стали разговаривать более вежливо и корректнее, постепенно исчезает грубость и безнаказанность в голосе.
Ведь раньше они не церемонились вовсе, разговаривали на «ты», не называли своих имен и званий, забирали, даже, выхватывали документы без какого-либо учета или описи и скидывали их в один мешок. Те же финансовые полицейские вообще заламывали руки и били лицом об стол, устраивали маски-шоу, а в общепите, в ресторанах проводили «контрольные закупы». Бывало, что они заказывали по 60 блюд, но затем отказывались от них. В результате, предприниматель вынужден был оплачивал эти 60 блюд сам, хотя контрольный закуп показывал, что нарушений нет.
С их же стороны нарушались не только юридические законы, — начиная с Конституции, УПК, «Об оперативной деятельности» и заканчивая приказами министров, но и какой-либо морали и вежливости.
Приведу еще один пример. У предпринимателя изымали товар и помещали его на склады временного хранения (СВХ) на период следствия. А следствие могло длиться и 9 месяцев. В конце концов, контролеры не находили состава преступления, однако плата за хранение товара налагалась на бизнесмена. За 9 месяцев накручивалась сумма, которая превосходила по стоимости сам товар. Поэтому его бросали на СВХ.
П.Н.: — Вот Вы все время ругаете чиновников. В некоторых СМИ слово «чиновник» стало бранным, а под час и корнем зла. Но зато реже кто называет конкретные имена, фамилии регалии и должности.
Сегодня не нужно обладать большой смелостью, чтобы обругать абстрактного чиновника, депутата и т.д. Хотя бывает и так, что у нас в стране есть люди, которых ругать в прессе становится просто опасно. И, тем не менее, вот Вы можете набраться мужества назвать ФИО и должность конкретного чиновника, чтобы возложить персональную ответственность и чтобы не быть голословным, по крайней мере?
В.Р.: — В данном случае я не считаю необходимым называть конкретные фамилии только потому, что эти люди имеют родственников. Телевидение нам предоставляло целый ряд примеров ареста проворовавшихся чиновников. К примеру, не так давно были арестованы за взятки прокурор Турксибского района г. Алматы, работник Жетысуского налогового комитета Акыпов, Госархстройконтроля Жаксымбетов, а также районный судья Кыраубаев Ж.М, таможенники и др.
К примеру, в одном только МВД РК за один год были привлечены за коррупцию около 600 человек. Много чиновников лишают свободы, но только об этом не всегда рассказывают прессе. Они не являются героями и не достойны того, чтобы их фамилии являли бы белому свету.
П.Н.: — Честно говоря, это не ответ. Вы ссылаетесь на тех, кого уже арестовали, кто сегодня уже обезврежен. Вот если бы назвали имена действующих чинов, тут перед вами можно было бы снять шляпу. Да и потом, мы не собираемся отмечать их славой и почетом как героев. Да это слава, но она имеет не очень хороший запах.
Иногда складывается впечатление, что борьба с коррупцией в Казахстане происходит скорее как исключение, но не как правило. И у этих исключений выработались свои правила. К примеру, всегда нужно кого-то отдать «на съедение» как жертвенного агнца, чтобы спастись самому.
В.Р.: — Во-первых, я ссылаюсь не на тех, кого арестовали, а на тех, кто осужден. Так как, согласно ст. 26 Конституции РК: «Никто не может быть признан виновным, иначе как по решению суда». Все остальное является клеветой. А борьбу с коррупцией мы не прекращали ни на один день, мы постоянно отстаиваем свою правоту в судах.
Как правило, на взятках попадаются не многие, а борьба с коррупцией носит декоративный и декларативный характер. Однако благодаря объявленному мораторию, эта борьба начала усиливаться. По моему прогнозу, в течение летнего периода проверки должны будут сократиться еще на одну треть.
Конечно, тяжело за один раз сделать так чтобы вмиг прекратились все планово-фронтальные проверки малого бизнеса, сюда еще прибавьте чиновничий консерватизм и неповоротливость. У них мышление работает по принципу позднего зажигания по аналогу с двигателем внутреннего сгорания. Сегодня они, наконец-то, поняли, что за торможение моратория с них будут спрашивать серьезно. Они вначале думали, что это очередная декоративная акция, спущенная «сверху». Но они ошиблись. Администрация президента будет жестко спрашивать со всех нарушителей.
П.Н.: — Хорошо, допустим, разобрались вы, предприниматели, со злостными контролерами. А кто еще из органов государственной власти представляет сегодня угрозу для предпринимательства?
В.Р.: — Государственная власть в Республике Казахстан, как известно, разделена на законодательную, исполнительную и судебную. Но если в первых двух порядок местами налаживается, то в последней, — судебной, судя по жалобам предпринимателей и сообщениям в прессе, — царит анархия. Некому там наводить порядок. Угрозу представляет цветущая там пышным цветом коррупция. Но это тема уже другого разговора.
П.Н.: — Василий, хочу спросить вас как юриста. Объясните, пожалуйста, что это за юридический кистень такой — мораторий. Вот закон, например, понятно, — он занимает самое высшее место в законодательной иерархии. Указы и постановления, тоже вещи понятные. Они не всегда могут быть законными, и что самое интересное, их регистрируют в Минюсте. Но это другой вопрос. За ошибки Минюста расплачиваются все остальные. А для чего объявлять моратории, у которых даже статус слабый, обязателен не для всех госорганов, и, соответственно, их не уважают.
Может быть, имеет смысл разработать необходимый законопроект, ввести соответствующую меру ответственности для нарушителей, и тогда все станет на свои места, а механизм заработает?!
В.Р.: — Мораторий — это часть законотворческого процесса. И он выполняет свою соответствующую роль. Он введен по распоряжению президента страны и постановлением правительства Республики Казахстан.
Рискну предположить, что по результатам данного моратория будет принят соответствующий нормативно-правовой акт — закон. В подтверждение моих слов, приведу пример. Принятие постановления правительства РК от 17 июня 2003 г. №572, которое объединяет в одном документе, регламент и понятия самих проверок, в соответствии, с которым они и будут осуществляться.
Я также надеюсь, что в законодательстве появится определение что такое сегодня есть микро, средний и крупный бизнес. Есть определение только малого бизнеса: до 50 человек и определенным денежным оборотом, «не свыше шестидесятитысячекратного месячного расчетного показателя». Благодаря этому под малый бизнес может «косить» и крупный и средний. А контролеры ничего не могут с этим поделать, потому что не вооружены законом.
П.Н.: — Не означает ли это, что здесь снова заложена чья-то выгода, к примеру, того же среднего и крупного бизнеса?
В.Р.: — Конечно, это, прежде всего, выгодно для крупного и среднего бизнеса. В дикой природе есть хамелеоны, а по человеческим понятиям — это называется «волк в овечьей шкуре»…
Я знаю, что сегодня готовятся внести соответствующие изменения в Закон, по поводу регламентации среднего и крупного бизнеса. В соответствии с законопроектным предложением, в среднем бизнесе трудятся 250 человек, в крупном 500 и более.
Кроме того, в законе отсутствует понятие микро бизнеса. Микро бизнес — вещь также очень удобная — это предприятие, где трудится порядка 10 человек.
По этому поводу также можно рассчитывать структуру проверок, их качество и количество. К примеру, микро бизнес можно было бы проверять один раз в пять лет или только по заявлениям, малый — раз в три года и т.д. Но, в общем, я лично выступаю за проверки только по конкретным фактам.
П.Н.: — Общаясь с предпринимателями, для себя я сделал вывод о том, что, с одной стороны, мораторий выгоден властям, а с другой абсолютно не выгоден. Когда госорганы проверяют, они получают штрафы, пеня и т.д. Когда же замораживают проверки, они не получают штрафов, взяток и т.д., зато благодаря высвободившемуся от проверок времени, пополняется налогами государственная казна. Понятно, что суммы идущие в бюджет, проходят мимо их кармана. Где же здесь находится «золотая середина»? Как сделать так, чтобы и волки были сыты, овцы целы, а пастух жив?!
В.Р.: — Знаете, Вы затронули большой пласт проблемы. Остановка проверок вышибает экономическую основу из-под ног контролирующих органов. Дело в том, что многие госорганы находятся на само обеспечении, бюджет их не финансирует. В результате, они сами вынуждены искать для себя средства к существованию. А где они могут найти себе такие средства, если не в бизнесе.
Благодаря этому выстраиваются множество финансовых схем по навязыванию платных услуг, выписыванию не нужных и, конечно же, платных справок, а также необходимых им штрафов и т.д. Проблемы сначала искусственно создаются, потом успешно преодолеваются. Контролеры могли придраться, к примеру, к длине шнура холодильника в магазине или офисе предпринимателя.
Однажды в 2000-м году налоговики придумали описать и оценить имущество предпринимателей, занятых в сфере услуг и отдыха, чтобы потом обложить это все налогом. Цены там были указаны, во-первых, какие-то фантастически высокие, во-вторых, в долларах, как будто их установил налоговый комитет США.
По их расчетам, одна аквариумная рыбка стоила — 40 долларов, занавеска — 70 долларов, двойная дверь — 300 долларов, цветомузыка — 15 тыс. долларов, лазерная цветомузыка — 25 тыс. долларов.
Помнится, по этому поводу поднялся большой скандал, и этот беспредел удалось остановить, в том числе, благодаря и вам — журналистам.
П.Н.: — У меня есть еще один аргумент против введения моратория на проверки. По словам самих же предпринимателей, во-первых, около 70% казахстанского бизнеса находится «в тени». Во-вторых, рынки наводнены некачественной или контрафактной продукцией. Хотя контрафактная продукция не всегда является злокачественной, но не об этом сейчас разговор. Если сегодня прекратить проверки, на прилавках будет лежать сплошь и рядом некачественная продукция.
И вы, предприниматели, еще хотите отделаться от проведения проверок. А потом еще выдать индульгенцию нелегальному бизнесу, который, кстати, содержат те же чиновники. То есть, наверное, нет ни одного ответственного чина, у которого не было бы своего «маленького» бизнеса. На одни лишь взятки жить, наверное, можно, но все равно опасно. Хотя, как известно, находиться на госслужбе и иметь свой бизнес, — тоже считается коррупцией.
В.Р.: — Приведу контраргумент Вашему аргументу. В отчете главного санитарного врача по южной столице за 2002 год сказано, что из 100 проведенных проверок выявлено 90 нарушений. Что же это за законы такие, где все являются преступниками?
К примеру, все те, кто сегодня имеет магазины, парикмахерские, салоны красоты на первых этажах многоквартирных домов, все являются нарушителями. Потому что в соответствии со СНиПом, запрещено размещать инфраструктуру в жилых домах, где нет фальшэтажа, подъездных путей. А сама инфраструктура должна находится в 50 метрах от жилых строений. А этим нормам сегодня соответствуют не многие предприятия, расположившиеся на первых этажах. Тем не менее, такой вид бизнеса — это реальность, от которой никто отказываться не будет. Размещение на первых этажах разрешено в виде исключения. Это также означает, что чиновничьи циркуляры не отвечают вызовам времени.
Однако придраться по этим нормам можно ко все этим предпринимателям. Так нужны ли такие другие сотни проверок финансируемых из бюджета страны? Есть ли от них толк государству? Практика проведенных государством акций «Чиновник и предприниматель» показала, что нет.
П.Н.: — Предприниматели сегодня говорят о том, что бизнес сегодня криминален или полу криминален. Без разбора сегодня возьми любого бизнесмена, и у него можно будет найти целый ряд нарушений.
В.Р.: — В ответ на это приведу пример из практики СЭС, о котором рассказывают сами санитары. Несмотря на то, что столовую КазГНУ им. Аль-Фараби проверяли четыре раза, там все равно произошло отравление. Множество раз проверяли столовую театра оперы и балета, и там тоже произошло отравление.
Получается, что сама СЭС расписывается в собственном бессилии. О чем еще говорить?! Так и хочется спросить санитаров: господа, где были ваши глаза? В чем заключается ваша работа, если в течение нескольких раз не смогли обнаружить зловредные палочки. Для чего они заходили в одну точку по четыре-пять раз? Вот вам и качество и эффективность тотального контроля и проверок.
Данный мораторий выявит качество государственного менеджмента, сэкономит бюджетные средства.
К примеру, в шестимиллионном государстве Израиль, вообще нет санэпидслужбы. Представляете, какая там жара, а контролеров нет. При этом содержится идеальная санитарная обстановка. Там есть экспертные центры, которые занимаются анализом работы и фиксацией нарушений по факту, так сказать. И если, хотя бы один раз предприниматель допустит нарушение, во-первых, дорого поплатится, во-вторых, потеряет право на занятие бизнесом, а иногда и свободой. Таки знаете, уже никто не хочет терять эти права!
Почему бы у нас не ввести такую систему? Наша законодательная система этого пока сегодня не позволяет, потому что это выгодно контролирующим чиновникам. Они между собой находятся в сговоре. Если же они повернутся в сторону бизнеса и встанут на его защиту, то кто же тогда будет платить взятки?
П.Н.: — Из этого следует, что предприниматели, в своем подавляющем большинстве, ратуют за кардинальное сокращение контрольно-надзорных организаций до самого нижнего предела. С другой стороны, они сами говорят, что работать в этой стране честно — невозможно, высока вероятность разорения. Кто же тогда будет контролировать качество товара и предпринимательскую бесчестность?!
В.Р.: — По этому поводу мы предлагали руководству нашего государства ввести отлаженную, как в других странах, модель экспертных центров. В этих центрах, по нашему предложению будут работать эксперты, которые и будут реагировать на конкретные случаи по решению судьи или руководителя местной власти, выносить заключения, а адекватные меры и санкции вплоть до возбуждения уголовного дела, будет принимать, как и во всем мире суд.
К сожалению, сегодняшняя система контроля себя уже изжила и сегодняшний мораторий, объявленный президентом Казахстана, на проверки субъектов малого бизнеса, тому свидетельство. Ведь это не секрет, что сегодня можно «развести» любую проверку на корню, дав взятку. В результате нарушители уходят от ответственности.
П.Н.: — В наших дебатах Вы утверждаете, что у каждого проверяющего чиновника есть своя ставка по взяткам. Можете назвать размеры этих взяток? Кто сегодня сколько берет? Некоторые ваши коллеги-предприниматели утверждают, что налоги сегодня нужно сравнять с размером взяток. Что сегодня больше: налоги или взятки?
В.Р.: — Это также не является секретом. Проверка (взятка), как утверждают предприниматели, сегодня стоит 50% от суммы штрафа. Все это можно привязать к МРП (месячному расчетному показателю), в которых и рассчитывается суммы санкций. А эти ставки подробно расписаны в Административном Кодексе.
П.Н.: — В качестве резюме наших сегодняшних дебатов, хочу сказать, что бизнес, так или иначе, но контролировать все равно необходимо. А приостанавливать проверки никак нельзя. Другое дело, какими методами это делается.
Если сегодня в корне не поменять принципы этих проверок, трудно будет ожидать реального изменения в лучшую сторону. А бизнес, как допускал нарушения, так и будет допускать. Видимо, и будет допускать до тех пор пока, его штрафуют ради того, чтобы штрафовать.
Когда начнут штрафовать ради того, чтобы навести порядок и ввести меры ответственности для нарушителей мораториев для чиновников, тогда начнутся реальные изменения в позитивную сторону. Благодарю Вас за то, что согласились участвовать в наших дебатах.
В.Р.: — И Вам тоже спасибо за приглашение. Вижу, что мы все-таки остались каждый при своем мнении. Соглашусь лишь с тем, что методы, принципы и философию современных казахстанских проверок, действительно, нужно менять в корне. И я надеюсь, что со временем это произойдет.