Конечно, очень многое зависит от семьи, в которой родился и растешь, от жизненных установок, которые дают родители. В Казахстане быстро появился небольшой слой весьма богатых семей, исповедующих вульгарную мораль нуворишей: «Все куплю, сказало злато!». Дети из таких семей составляют часть так называемой «золотой молодежи», весьма успешно «прожигающей» свою жизнь в дорогих ресторанах и модных клубах, а о своей дальнейшей жизни особо не задумывающихся — «Папа все купит!».
Но «мажоры», как их называют в молодежной среде, с моралью безоглядного потребительства, с их Куршевелями и «Ягуарами» — все-таки весьма малая часть нашей молодежи.
Большинство, даже из весьма состоятельных семей, твердо знает, что дальнейший путь к жизненному успеху лежит через хорошее образование, и родители не жалеют денег, а сами юноши и девушки — сил, чтобы получить его. И путь этот отнюдь не усыпан розами, много препятствий приходится на нем преодолеть, много сил потратить, прежде чем желанный вузовский диплом окажется в руках.
Но есть категория людей, для которых эти житейские препятствия возрастают в десятки раз, громоздятся одно на другое и только единицы, «самые-самые» могут пройти такой тернистый путь до конца…
Речь идет о воспитанниках детских домов и инвалидах. Для большинства из них получение образования, хорошей профессии зачастую становится настоящим подвигом.
У Айдара Кобжаева, выпускника детского дома, дорога к заветному диплому инженера заняла восемь лет.
— Родители у меня умерли очень рано, а к дальним родственникам я жить не пошел, попал в детский дом в восемь лет, — вспоминает он. — Я рано научился читать, с пяти лет и очень любил книги. В детдоме всю библиотеку перечитал! Школу закончил хорошо, но нас, десятиклассников, было всего пятеро. Остальные завершили восьмилетку и ушли с техникумы и ПТУ, чтобы скорее обрести профессию и самостоятельность. Вообще, высшее образование в нашей детдомовской среде не очень «котировалось». Учиться долго, тяжело, лучше скорее работать и зарабатывать. «Зубрил» — отличников у нас тоже не любили, шпыняли их всячески. Сами понимаете — дети, да еще в детдоме, существа жестокие…Но меня трудно обидеть, я серьезно занимался боксом, так что эта проблема отпала.
Я решил поступать в политехнический, но на экзаменах выяснилось, что за корочкой моего «отличного» аттестата — почти никаких знаний! Некоторые разделы математики, например, нам в школе вообще не преподавали! Первый год экзамены провалил, пошел работать на стройку, а вечерами учил и зубрил. На второй год поступил, но учиться было очень тяжело: за общежитие надо платить, что-то есть, во что-то одеваться. Стипендия — крошечная, вечерами приходилось подрабатывать грузчиком, сторожем. Два года промучился — все, думаю, не могу больше! Ушел в академический, пошел опять работать на стройку. Деньги откладывал на учебу. Через два года восстановился и завершил учебу — с красным дипломом…
Сейчас Айдар — менеджер в солидной компании, его деловая карьера складывается успешно. Но его судьба — скорее исключение, чем правило. Для огромной части выпускников детских домов получить высшее образование — недостижимая мечта. И по самым простым и объективным причинам.
Ученики из детского дома чаще всего отстают от общей программы — этот факт отмечался всеми, кто так или иначе связан с детскими домами.
— Это дети чаще всего из неблагополучных семей, запущенные в социальном и педагогическом отношении и в ходе обучения к ним нужен индивидуальный подход, — говорит заведующая детским домом № 2 Зияда Кистаубаева. — Но сегодняшняя система образования мало учитывает индивидуальную специфику ребенка, она рассчитана на массовый, усредненный подход, Поэтому наши дети часто проигрывают своим сверстникам из обычных семей в качестве усвоения учебного материала.
Да и как обеспечить индивидуальный подход к каждому ребенку, если педагогов мало, а учеников много, если воспитатели в детдомах озабочены прежде всего тем, чтобы обеспечить среди воспитанников элементарный порядок? До индивидуального подхода в обучении дело как-то не доходит…
— Надо учить уроки, а в комнате нас — десять человек, — вспоминает Айдар. — Шум, гам, каждый занят своими делами… Уединиться, сосредоточиться — почти невозможно. А на уроках учителя отбарабанят, что в учебнике написано — и скорее домой. За весь мой срок обучения в школе я только двух учителей видел, которые с душой к своему делу относились, с учениками по-настоящему занимались, объясняли им… А для большинства остальных мы, которые из детдома, только досадная обуза были.
— Психологическая обстановка, окружение ребенка очень важны, — считает директор благотворительного фонда «Орал» Ирина Симоненко. — В детдомах почти всегда складывается иерархическая структура, где доминируют старшие, а они зачастую к учебе, образованию, относятся весьма негативно. Мол: «Ты умный? А я — сильный! Так что слушайся меня…» Я с этим часто сталкивалась — ребенок хочет учиться, но его высмеивают, подвергают различному давлению, остракизму. Только очень сильный характер может справиться с такой стрессовой ситуацией. Прибавьте сюда некачественное школьное образование. Так что детдомовец однозначно начинает проигрывать в этом аспекте благополучным детям…
Но даже если детдомовец преодолел своими усилиями барьер некачественного школьного образования, перед ним встает другая проблема: где взять деньги на учебу. В государственных вузах есть квота для таких ребят — 0,5 процента от всего числа мест по госзаказу, так что если сдашь все экзамены — то в вуз поступить можно. Но где взять деньги на жизнь — на общежитие или съемную квартиру, на питание, учебники и прочее? Мы же не во времена Ломоносова живем, когда в день можно было прожить на три копейки: одну — на квас, другую — на хлеб, третью — на учебники! На нынешнюю стипендию прожить невозможно. И на этом этапе многие «ломаются», уходят из вуза, расставаясь с мечтой получить высшее образование.
Слова педагогов подтверждает и грустная статистика: из трех тысяч выпускников прошлого года только около четырехсот смогли закончить одиннадцать классов. Поступили в вузы всего несколько десятков человек. А уж сколько из них вузы закончат — бог весть…
— Из нашего класса, почти сорок выпускников, в вуз поступили только четверо — рассказывает Айдар. — Закончили только я еще один парень — но у него нашелся богатый дядя, который взял его в свою семью. Двое других так и бросили институты и теперь работают простыми рабочими.
За рубежом учебу таких детей оплачивают различные государственные или частные фонды. В Казахстане подобная практика не прижилась: государственная помощь обделенным судьбой детям ограничивается пресловутой квотой на обучение, ну и крошечной стипендией — в лучшем случае. Частные благотворители также появляются весьма редко. Вот недавно частный благотворительный фонд имени Ержана Татишева, трагически погибшего главы БТА, объявил о запуске новых программ образовательных грантов для молодых людей — выпускников детских интернатных учреждений и имеющих инвалидность.
— Уровень подготовки к обучению в вузах детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не позволяет им конкурировать с детьми, имеющими семью, — рассказывает исполнительный директор Фонда Дана Жарикова. — Наша программа нацелена на поддержку всех талантливых и целеустремленных людей, поэтому была предложена программа образовательных грантов специально для выпускников детских интернатных учреждений.
— Целью этой программы является обеспечение равных возможностей в образовании детям, лишенным родительского попечения, — говорит исполнительный директор Фонда «Евразия — Центральная Азия» Ринад Темирбеков. — И уникальность ее в том, что мы обеспечиваем комплексный подход, который позволит юношам и девушкам полностью сосредоточиться на учебе и в ходе ее полно раскрыть свои возможности. Это пилотный проект, но если он успешно завершится, мы будем продолжать и дальнейшую работу в этом направлении.
Пятерым счастливцам, победившим в конкурсе, Фонд будет оплачивать учебу в любом казахстанском вузе, а также проживание, расходы на проезд, учебники и другие бытовые цели. Предусмотрена стипендия — 18 тысяч тенге в месяц. Каждый год будут отбираться еще пять человек. Через пять лет число таких стипендиатов Фонда возрастет до тридцати человек.
Это, конечно, капля в море. Повторим: ежегодно из детских домов выпускается до трех тысяч юношей и девушек. Но все равно нельзя не отдать должной благодарности организаторам и руководителям этого маленького частного фонда, который реально помогает хоть малой части наших обделенных судьбой детей, осуществить свою мечту! Люди тратят свои личные деньги, время, чтобы открыть таким детям дорогу к жизненному успеху, к хорошей жизни. Побольше бы таких фондов в Казахстане — глядишь, и проблемы с беспризорностью, с преступностью и прочими социальными «язвами» решались бы скорее…
В некоторых странах большую помощь для дальнейшего образования таких детей выделяют общественные, религиозные организации, университеты. У нас этого тоже нет. Например, представитель Русской православной церкви протоиерей Евгений Бобылев рассказал мне, что за несколько лет его работы он помнит только одного выпускника детского дома, который решил выбрать для себя путь духовного служения. И тогда церковь помогла ему.
Мусульманские организации за свой счет обучают молодых людей, но они также дают только религиозное образование и выпускников детских домов среди них — единицы… Целевой же, мощной и продуманной государственной программы по высшему образованию для выпускников детских домов в стране нет. Поэтому сироты у нас часто остаются предоставлены сами себе, а образование для них часто остается таким же призрачным, как свет далекой звезды. Им нужна реальная помощь на трудном жизненном пути.
Фото с сайта http://gpu.ua