Возникало много споров: что именно необходимо производить, чтобы оно имело высокую добавочную стоимость, и было бы конкурентоспособным на мировом рынке?!
Как известно, для казахстанской промышленности это задача не из легких!
Ею занялся Центр маркетинга и аналитического исследования (ЦМАИ) Министерства экономики и бюджетного планирования РК.
И с целью формирования отраслевых кластеров, в порядке эксперимента, отобрали целый ряд промышленных отраслей. Следовательно, пока еще только идет эксперимент, результаты не известны.
Тем не менее, мнений по поводу того, что действительно можно было бы производить Казахстану не то чтобы на экспорт, но хотя бы для внутреннего пользования, есть несколько.
К примеру, говорят, что перспективным может стать производство сельхозпродукции, текстиля и т.д. Однако пыл охлаждает далеко незавидное положение дел в этих отраслях. Производить автомобили или самолеты -изначально бесперспективно. Мировых лидеров все равно не догнать, и на этот рынок пробиться — чрезвычайно трудно, быть может, даже не реально.
Для этого необходимо создать нечто принципиально новое, что может удивить искушенную публику.
Раздавались мнения о том, что высокими технологиями заниматься в Казахстане также нелепо — зачем смешить весь белый свет?! Ведь у нас вроде бы нет нормальной производственной и научной базы, да и кадры мы порядком растеряли. Какой еще там high tech?!
Однако руководители научных центров, созданных в 2004 году в соответствии с постановлением правительства на базе бывшей Академии наук Казахстана пытаются опровергнуть это утверждение. Здесь говорят, что научные центры созданы по принципу отраслевых кластеров, объединяют в себе целый ряд научно-производственных предприятий. На этих предприятиях разрабатываются современные технологии, к которым проявляют интерес зарубежные инвесторы.
Несмотря на то, что Казахстан, казалось бы, находится на задворках и даже не входит в некоторые мировые технологические рейтинги, ему есть чем похвастаться.
В республике занимаются разработкой передовых технологий завтрашнего дня, которые могут принести не только финансовые дивиденды, но также престиж, место в табеле о рангах, поднять рейтинг и т.д. и т.п.
Нуралы Бектурганов, генеральный директор «Центра химико-технологических исследований» (ЦХТИ) особо выделяет среди них моносилановые технологии, создаваемые на основе кремниевых полупроводников для солнечных батарей.
Вот это — действительно технология завтрашнего дня, утверждает глава ЦХТИ. Отрадно отметить, что нашими наносилановыми установками заинтересовались в технопарке, расположенном в штате Северная Каролина (США).
В канцелярию премьера Даниала Ахметова не так давно, 5 апреля пришло письмо от Джорджа Розгони. Мистер Розгони является директором-основателем объединенного исследовательского центра промышленных компаний и университетов города Ралей в Северной Каролине (США).
Немного хотелось бы рассказать об американском центре, чтобы подчеркнуть важность события. Данный Центр — это глобальный консорциум, который объединяет 15 промышленных и государственных лабораторий, занятых в сфере интегральных схем и фотовольтаики (солнечных батарей).
Центр также объединяет 8 университетов, которые осуществляют самые передовые исследования в области инжиниринга и исследования дефектов в кремниевых пластинах.
Так вот американский профессор, в качестве обоснования цели своего письма, выражает всестороннюю поддержку новой технологии производства материалов для получения технологий производства кремниевых полупроводников для солнечных батарей, над разработкой которых трудится ЦХТИ МОН РК.
Как пишет мистер Розгони, вследствие громадного роста фотовольтаических солнечных элементов и системы на основе кремния, и растущих потребностей промышленности в интегральных схемах, мировое полупроводниковое сообщество остро нуждается в новых источниках дешевого кремния.
Следует особо подчеркнуть, что в предсказуемом будущем кремний будет оставаться основным главным материалом, как в электронике, так и в фотовольтаике.
Посему, с точки зрения мистера Розгони, вышеуказанная технология, и получаемые с ее помощью конечные продукты являются весьма перспективными и вызовут громадный спрос ведущих производителей полупроводников. Нужно сказать, что г-н Розгони не стеснялся в эпитетах и оценках.
Что необходимо делать в подобной ситуации?! Нуралы Бектурганов говорит, что как только технологии будут разработаны до своей конечной стадии, их необходимо будет непременно оценить и запатентовать.
Именно конечная коммерческая стоимость разработки подскажет, как в дальнейшем необходимо будет вести переговоры. И уж, конечно, никаких передовых технологий нельзя передавать или продавать третьей стороне. Это крайне не выгодно.
Здесь необходимо торговать только продукцией, и уже на этом «стричь купоны». Технологию можно продать лишь в том случае, когда с коммерческой и технологической точек зрения выработаны финансовые, маркетинговые, в общем, все рыночные ресурсы. Так, собственно говоря, поступают в странах «мирового империализма» и постиндустриальных государствах. Все передовые технологии держатся в строжайшем секрете. Это и есть самая важная и драгоценная (нематериальная) продукция.
Как известно, Стратегия индустриально-инновационного развития РК стартовала около двух лет тому назад. И с приоритетами вроде бы определились. Однако, на взгляд гендиректора ЦХТИ, СИИР нуждается в выработке более структуризированного подхода, четко спланированном стратегическом направлении, построении национального бизнеса.
Что самое интересное, академик Бектурганов сегодня занимается, на первый взгляд, не типичным для ученого занятием — изучением и анализом маркетинговых стратегий, истории и современных тенденций успешных стратегий бизнеса в мировой экономике.
Он также проанализировал причины неудач и краха западного бизнеса в период азиатского кризиса 1998 года. Сегодня он трудится над созданием книги, посвященной бизнес-стратегии технологического прорыва, который может оказаться полезным для Казахстана. Книга, похоже, станет бестселлером на местном рынке.
По мнению Нуралы Бектурганова, в стратегии индустриально-инновационного развития ни в коем случае нельзя следовать всем советам иностранных консультантов, а также слепо копировать все современные технологии, — это залог поражения. Потому что, технологии, которые используют сегодня, уже устарели. А иностранные консультанты не до конца знакомы с нашими реалиями. Быть может, вообще не знакомы.
По мнению гендиректора ЦХТИ, необходимо инвестировать в технологии завтрашнего дня. Этому нас учат американские теоретики и практики бизнеса. Ведя свой бизнес, они пришли к выводу, что сегодняшний день фактически прожит и никому не интересен. Сегодня — это символ или синоним вчерашнего дня.
Сегодня необходимо строить базу для завтрашних технологий. Только в этом случае можно рассчитывать на успех. Но это очень трудно. Ведь необходимо буквально с научной точностью предугадать, что понадобится потребителю завтра, о чем он сам еще не подозревает.
А технический прогресс, НТР, должны работать на нужды потребителя, рынка. В этом также заключается формула успеха. Как известно, прежде научный мир обслуживал интересы оборонки, военно-промышленного комплекса и т.д. Однако тенденции изменились.
Нуралы Бектурганов говорит, что у Казахстана на пути развития лежат иллюзии, которые и тормозят технический прогресс и СИИР.
Ученый рассматривает четыре из них, — основных, на его взгляд.
Иллюзия №1 — «Во всем виноваты коммунисты!»; иллюзия №2 — «Прибыльные товары имеют материальную форму»; иллюзия №3 — «Наука — основа технологий»; и иллюзия №4 — «Чиновники — локомотив прибыльных технологий».
Еще каких-нибудь 30 лет назад СССР лидировал по части технологий. А КазССР занимала не последнее место в этом деле. Так что же случилось? Почему Казахстан остался на задворках?!
Потому что, — говорит Нуралы Бектурганов, — в 1980-90 гг. прошлого века мир существенно изменился, а мы этого не заметили, и, к сожалению, не замечаем до сих пор.
К сожалению, Нуралы Султанович не пояснил, кто конкретно не заметил технического прогресса: политики, ученые, потребители или рядовые граждане. А также, кому по статусу необходимо следить за изменениями в мировых тенденциях.
По мнению самого Бектурганова, чиновники не могут заниматься развитием НТР в силу отсутствия мотивации и целей, а также коррупционному началу.
Что касается ученых, то они после большого Развала занимались выживанием, позабыв про науку.
Рядовых граждан вообще невозможно обвинить в том, что они не замечают научно-технического прогресса. Наверное, все-таки замечают, с точки зрения потребления, а не создания инноваций. Рядовых потребителей некорректно обвинять в том, что они не заметили изменений в сфере научно-технического прогресса — у них есть свои профессиональные цели и задачи.
В данном контексте немного расшифруем понятия.
Иллюзия №1 означает, что «во всем виноваты не коммунисты, а азиаты (Юго-Восточная Азия)». Это они совершили технологический прорыв, сделав ставку на развитие технологических линий для товаров народного потребления. Потом этими товарами наводнили рынки всего мира. Считается, что регион ЮВА поднялся благодаря дешевой рабочей силе. Это утверждение, наверное, справедливо, но только отчасти. Дешевой рабсилы много по всему миру. Однако прорваться удается не всем.
Иллюзия №2 опровергает расхожее утверждение о том, что реальную стоимость имеют только те товары, которые имеют четкое материальное выражение. Уже давно понятно, что ценностью обладают и нематериальные активы. Означает, что технологический прорыв можно совершить благодаря именно новейшим технологиям завтрашнего дня, информации, которую «невозможно потрогать руками», но которая дала бурный толчок для бурного развития.
В данном случае, информация рассматривается как сверхтонкая материя, которая оказывает влияние на «то, что руками потрогать можно».
Однако наверняка здесь можно поспорить. Сам Нуралы Султанович придерживается мнения о том, что ученый, до тех пока не реализует на практике свое изобретение, не придаст ему материальное выражение, не доведет ноу-хау «под ключ», продать его не сможет. Идеям, отображенным лишь на бумаге, никто не верит. К примеру, та же моносилановая технология имеет четкое материальное выражение.
Следует понимать, что такое нематериальные активы и насколько велика их ценность в системе управления на современном предприятии. То, что относится к научно-техническому прогрессу, никак не назовешь «нематериальным». Нематериальными активами может быть кадровая политика на предприятии, или имидж, репутация «доброе имя компании». То есть то, что в современном менеджменте называется goodwill.
Иллюзия №3 опровергает утверждение, а быть может, и заблуждение о том, что во главе научно-технического прогресса лежит наука. Это происходит из-за того, что она возведена в ранг господствующей идеологии. Кто может опровергнуть этот тезис в стране, где вначале на все вешается ярлык «наука доказала!», а потом уже излагается суть дела? Утверждать, что наука не является основой технологий — это все равно, что отрицать базовую основу современного образования, в котором ведущая роль отдана «докторам наук». Из этого явственно следует, что не наука является двигателем процесса, а маркетинговые и бизнес-стратегии, технологии и схемы совместно с наукой.
Под иллюзией №4 подразумевается, что чиновники в принципе не способны создавать наукоемкие и прибыльные технологии. Хотя принято считать, что именно они и способны толкать технический прогресс. Во всем мире, в том числе в Казахстане и России, только и разговоров о том, что чиновники создают благодатную почву, структуры, технопарки, бизнес-инкубаторы и прочее для развития наукоемких технологий. Повторяют это и преподаватели вузов.
Однако, в конечном итоге, бюджетные средства испаряются, и никто не может отследить их конечный путь. На технологический прорыв средства выделяются, но эффекта как такового очень мало.
Академик Бектурганов считает, что чиновники за всю человеческую историю создавали в основном технологии и схемы разграбления и покорения народов.
Но ни одной прибыльной технологии разработано не было. Если, конечно, это не было обусловлено политической необходимостью. Советский режим, как известно, спонсировал создание различных военных технологий и даже преуспел в этом. Только здесь не стояло цели извлечения прибыли. Проблема как раз кроется в этом.
Сегодняшние технопарки, созданные чиновниками и подконтрольные им, большого рывка не сделают. Эта тенденция прослеживается как в Казахстане, так и в России.
До тех пор пока технический прогресс будет направляться только лишь под эгидой ученых и чиновников, он будет обречен на провал.
Гибельность научного мышления состоит в том, что в начале ученый процесс «крутится» около создания технологии, изобретения, а потом уже учитывается потребительская надобность. Изначально необходимо провести маркетинговые исследования, узнать и сформировать спрос, а потом уже направлять научную мысль для обслуживания потребностей.
К примеру, в Японии нет базовой науки и такого количества кандидатов и докторов на душу населения как в странах бывшего СССР, однако Япония считается постиндустриальным государством — поставщиком технологий. Весь технический прогресс формировался благодаря именно бизнесменам, маркетологам, производственникам и правильно инвестированным финансовым ресурсам.
Нуралы Султанович — личность многогранная. Большая часть его сознательной жизни занимала и занимает наука, другая не маловажная часть связана с опытом чиновника. И вот сегодня он открывает в себе способность бизнес-стратега. Несмотря на то, что он сам является чиновником, о государственной бюрократии он отзывается, мягко выражаясь, без особого удовольствия.
Проанализировав бизнес-стратегии, академик Бектурганов пришел к выводу, что самая устойчивая стратегическая конструкция развития должна опираться на четыре ускорителя по аналогии с ракетой: индустриальный бизнес (ИБ); бизнес, ориентированный на потребителя (БОП); бизнес изнутри потребителя (БИП), и венчурный бизнес (ВБ).
Основу индустриального бизнеса заложили американцы в конце ХIХ в, начале ХХ века: Генри Форд, Томас Эдисон, Александр Белл и т.д. В период 1960-80 гг. японцы прибавили к этой схеме БОП.
Схема венчурного бизнеса была применена уже в наши дни в Силиконовой долине в США. История показывает, что отдельно практикуемые вышеприведенные схемы не жизнеспособны. Это показал азиатский кризис 1998 года. Выжили те компании, которые использовали данные стратегии в комплексе.
Тактика БИП строится на постоянном, устойчивом потребительском спросе. Исходя из потребностей человека, в направлении будущего, выстраивается цепочка товарных форм, употребив которые один раз, потребитель больше никогда не откажется от них, а будет настроен на постоянное получение во все более совершенствующихся формах: автомобили, компьютеры, связь, продукты питания и т.д. и т.п.
В данном случае важным представляются маркетинговые исследования, которые выявили бы скрытый спрос на товары, которые еще не производят, но на которые моментально появится спрос, если эти товары начать производить.
Следовательно, именно БИП и работает в этом направлении.
Есть еще один примечательный факт. К примеру, компьютерные технологии, сотовый телефон или компактный носитель памяти, который именуется «флэшкой», — все это когда-то разрабатывали в бывшем СССР.
Ученые создали все это в прошлом веке, написали научные труды, а потом закинули их на полку в архив. А западные производители начинают внедрять это только сегодня.
Как известно, какая-то часть технологических разработок была описана в научно-популярных журналах, а «проклятые капиталисты» просто внимательно читали советские журналы, а потом «сперли наглым образом».
Но это общеизвестный факт — СССР был щедр на передовые технологические разработки — всему миру раздаривал — не жалко. Это только Запад «хватался» за них, совершенствовал и держал строго-настрого в секрете.
Невольно преследует мысль о том, что, быть может, имеет смысл заново перетрясти все эти пыльные технические архивы, где, наверняка, есть чертеж не только perpetuum mobile, но и еще чего-нибудь интересного.
В основе технологического прорыва лежит много факторов, причин и т.д. Некоторые из них вовсе не являются техническими, но зато они оказывают прямое и существенное воздействие. Здесь подразумевается уровень коррупции, свобода слова, либеральная экономика, сбалансированная налоговая и тарифная политика, объем льгот для бизнеса, уровень материального благосостояния населения (как правило, измеряется в соотношении объема ВВП на душу населения) и техническая оснащенность населения, к примеру, компьютерной техникой.
С коррупцией все понятно — чем ее больше, тем хуже бизнесу, экономическому, техническому и общему развитию. Нуралы Бектурганов придерживается мнения о том, что льготы для малого и среднего бизнеса должны быть самыми минимальными.
Во-первых, малому бизнесу они все равно не достаются, а среднему — в меньшей степени.
Во-вторых, всеми этими льготами пользуются большие и средние чиновники, которые ведут таким образом свой «маленький бизнес» вопреки запрету.
Как известно, чиновникам запрещено вести свой бизнес — это считается коррупционным преступлением.
В-третьих, бизнес, какой бы он ни был, должен быть жизнеспособным. От нежизнеспособного бизнеса хлопот больше, чем выгоды: укрывательство налогов, невыплата зарплат и пр. Хотя такие проблемы могут быть у вполне успешного бизнеса. По части зарплаты — это проблема вечная — антагонизм между трудом и капиталом.
В отношении коррупции, как известно, в соответствии с индексом восприятия коррупции сообществом, предложенным «Транспаренси Интернешл», по уровню должностных преступлений Казахстан находится в ряду африканских стран.
Даже гражданину ежу понятно, что до тех пор, пока эти позорные явления не будут сокращены, о технологическом прорыве будет говорить очень и очень трудно.
На технологический прорыв, по мнению Нуралы Бектурганова, также влияет такая демократическая ценность, как свобода слова.
Подводя итоги, и выкристаллизовывая некую формулу успеха, получается, что самым перспективным направлением является точно выверенное сотрудничество государственного и частного (бизнес) сообщества, а также третьего сектора.
Электронный адрес автора: martinyhop2003@mail.ru