Маленькой группой, без вещей и спасительных телефонов зрителей впускают в ночь — с ее таинственными шорохами, стрекотом сверчков и причудливыми тенями, которые видны при луне и тонут во мраке, когда ветер приносит облака, пишет Российская газета. Артисты (все в черном, с сеткой на лице) молча указывают путь лучом карманного фонарика. В пятне света — то юрты и кони, то "ожившие" барханы, то блеск клинков и головы казненных.
Маски, куклы, проекции на стене, живое пение и живой план — в минутных эпизодах кукольники из Петропавловска задействуют, кажется, все возможные средства театра. Когда свет наконец зажигают, видно, что путешествие по степи — и по многовековой истории казахов — повергает зрителей в легкий транс, из которого не хочется выходить.
Для сюжета Евгений Ибрагимов (в программках он прячется под именем Ибрагима Шауоха) выбрал ключевые моменты прошлого — от Джунгарской битвы до победы во Второй мировой.
— В сцене, когда выстрелом в лоб поражают фашиста (Гитлера), казахский зритель аплодирует. Там все улавливают намек на снайпера-героиню Алию Молдагулову. Конечно, Гитлера она не убивала, но мы решили, что будет логично, если она возьмет и убьет Гитлера. Конечно, ведь казахи победили в Великой Отечественной войне. И черкесы победили, и воронежцы победили — правда же? Все вместе, — пояснил Евгений Ибрагимов. — Мы хотели отразить в спектакле всю историю Казахстана, до новейшего времени. Не поместилось. Выпустим продолжение — может, его будут играть после антракта, как второе действие.
Российский зритель, безусловно, не разгадывает все метафоры в точности. Но основные образы ясны и без "подстрочника". Вот круглый войлочный дом обрезают до типового панельного "кубика", вот красный фарш течет из мясорубки. Из картонных теплушек вылезают солдаты-победители, рядом безногий конник. Миг — и этот конник в орденах, уже в исполнении "живого и настоящего" Сапара Мапенова, появляется за спинами зрителей. На белом коне.
Красота нехитрого реквизита (чудо творится из теста и пластилина, папье-маше и фанеры, лоскутков и серебристой пленки) завораживает сама по себе. Чего стоит перекати-поле, которое превращается в солнце, или пучок стрел в колчане, похожий на букет сухих цветов, или шар из колючей проволоки, символизирующий западню Карлага.
— Мы рассказываем историю в темноте, как в пещере, — добавил Ибрагимов. — Искусство же и зародилось в пещере — вспомните наскальные рисунки, которые можно было сделать и увидеть только с факелом в руке. Текст тут был бы излишним. Да и чего мы будем по-казахски комментировать, показывая эту постановку где-нибудь в Ижевске? Зачем слова? В театре и так все говорят, говорят… Пусть у каждого зрителя будет своя версия, о чем спектакль. Главное, чтобы противно не было, правда?