“Письмо 14-ти”
К слову, чемпионату мира в США предшествовал скандал в команде, когда ряд ведущих игроков написал “письмо 14-ти”, в котором отказались играть под руководством главного тренера сборной Павла Садырина.
– Не хочу сейчас искать правых и виноватых, но то письмо отрицательно повлияло на результат (сборная России не вышла из группы. – Прим. ред.), – вспоминает события почти 20-летней давности Омари Тетрадзе. – В то время сборная России была очень хорошей командой. Ее футболисты играли за рубежом в знаменитых клубах: Андрей Канчельскис – в “Манчестер Юнайтед”, Игорь Шалимов – в “Интере”, Сергей Юран – в “Бенфике”. Обидно, что так получилось. Но самое страшное – мы отняли радость у наших болельщиков. Все-таки в футбол играем для них.
– Вашей подписи под этим открытым письмом не было…
– Ко мне никто не подходил. Меня в тот момент вообще не было в команде.
“Не в обиде”
– Спустя восемь лет вы готовились к чемпионату мира в Японии и Корее, но главный тренер Олег Романцев не включил вас в окончательную заявку. Причину назвал?
– Нет. Просто объявил, кто едет, а кто нет. Конечно, было обидно не попасть на чемпионат мира, но я всегда искал причины в себе. Это было решение Олега Ивановича, которое он считал правильным. Я на него не в обиде.
– С Романцевым вам удалось поработать только в сборной, когда ее костяк составляли спартаковцы. Не было предложения надеть красно-белую форму?
– Я тренировался со “Спартаком” вторую половину сезона 1994 года. Я тогда играл в московском “Динамо” у Константина Бескова, с которым случились разногласия. Константин Иванович – великий человек и специалист, но у каждого тренера свои взгляды. Да и я тогда был еще молодой, горячий, не сдержался где-то. Приехал из США с чемпионата мира, вижу – отношение ко мне уже не то. Поэтому не стал ждать окончания сезона и через месяц ушел из “Динамо”. Мы, когда молодые, считаем, что все делаем правильно, а рядом не оказалось людей, которые научили бы уму-разуму. Вообще, попасть в “Спартак” было моей детской мечтой. Мне нравилось, как он играл при Бескове. Но у родителей не было возможности отправить меня из Тбилиси в Москву.
– Почему не остались в “Спартаке” после ухода из “Динамо”?
– При подписании контракта возникли некоторые недоразумения, и я покинул “Спартак”. Правда, один трофей успел с ним выиграть – Кубок Содружества 1995 года. На тот момент у меня уже было приглашение из Владикавказа. Там в “Алании” работал Валерий Газзаев, с которым мы до этого пересекались в московском “Динамо”.
Преображение “Анжи”
– Во Владикавказе вы встретились и с другим бывшим динамовцем, защитником сборной Казахстана Сергеем Тимофеевым…
– Да, о тех временах у нас самые приятные воспоминания. Когда Тимоха приезжает в Москву, мы с ним обязательно встречаемся. Сейчас он работает во втором российском дивизионе с “Сахалином”.
– Вас самого тренерская судьба так далеко не забрасывала. Но в вашем послужном списке значится команда, о которой сейчас много говорят. Что собой представлял “Анжи” до появления в нем денег Сулеймана Керимова?
– Это был обычный провинциальный коллектив, команда первой лиги, боровшаяся за выживание. Сейчас-то она совершенно другая, успешно выступает в чемпионате и в еврокубках.
– Как относитесь к проектам, которые создаются практически на пустом месте за счет сильного финансирования? Ведь в Махачкале нет больших футбольных традиций. Нет опасения, что клуб может в одночасье исчезнуть?
– Такое опасение, конечно, есть. Но Керимов серьезно взялся за этот проект, вложив в него не просто большие, а очень большие деньги. И команда сейчас оправдывает вложенные в нее средства. Конечно, если завтра Керимов от нее отвернется, а никакой олигарх не придет ему на смену, то “Анжи” останется у разбитого корыта. Однако, думаю, что Керимов этого не допустит. Если он захочет продать команду, то найдет достойного партнера, который продолжит его дело.
Главное – атмосфера
– Можете себя представить тренирующим звезд уровня Роберто Карлоса или Самуэля Это’О?
– Почему бы и нет! Со всеми можно работать и находить общий язык. Другое дело, что для таких звезд нужен иной тренировочный процесс. Чем отличаются рядовые клубы от топовых? В первых на тренировках ты занимаешься обучением. Звезд же учить нечему, их просто нужно держать в игровом тонусе. В больших командах главное – создать здоровую атмосферу внутри коллектива.
– Почему в России серьезные проекты, как правило, доверяют иностранцам, а не своим тренерам?
– Трудно сказать. В России есть очень квалифицированные тренеры, такие как Валерий Газзаев, Юрий Сёмин, Гаджи Гаджиев, Валерий Непомнящий. Но почему им не доверяют, сказать затрудняюсь. У каждого руководителя есть свои взгляды, есть окружение, которое советует ему по тем или иным вопросам. Но я уверен, что перечисленные мной тренеры ни в чем не уступают, а порой и превосходят иностранных специалистов.
Грузинская фамилия – как пропуск
– Вы выпускник известной на весь Союз 35-й футбольной школы Тбилиси. Она существует до сих пор?
– Да. Недавно ее возглавлял один из братьев Арвеладзе – Арчил. Я начинал играть в другой футбольной школе – “Аваза” имени Михаила Месхи. Сразу за забором была база тбилисского “Динамо”. Но потом открылась новая 35-я школа, и наш тренер Зураб Майсурадзе решил нас всех туда перевести.
– Вы там уже играли под фамилией Тетрадзе?
– Нет, тогда я еще был Осиповым. Фамилию Тетрадзе я взял, когда оказался в тбилисском “Динамо”. Там тогда по негласному правилу должны были играть футболисты с грузинскими фамилиями. Тетрадзе – это фамилия моей бабушки, мамы отца.
– В составе тбилисского “Динамо” приезжали на игры в Казахстан?
– Только один раз. Когда мне было лет 16–17, мы играли в Алма-Ате с “Кайратом”. Я, естественно, играл за дубль, а матч основных составов смотрел с трибуны. Тогда впервые увидел Евстафия Пехлеваниди, он пробежал мимо меня с такими огромными ногами. Мне сказали, что он грек по национальности. Я ведь тоже грек, и родители мои греки, и бабушки с дедушками тоже. Я даже греческое гражданство получил, когда играл в итальянской “Роме”.
– Чтобы не считаться иностранцем?
– В том числе и поэтому.
Гражданин Греции
– Значит, как гражданину Греции, вам пришлось выполнять и священный воинский долг, когда вы приехали играть за ПАОК?
– Да. По закону я должен был отслужить три месяца в греческой армии, причем по-настоящему. Но тут надо отдать должное руководству ПАОКа и самой армии в том, что мне пошли на уступки. Казарму мне разрешили покидать ради тренировок. Но все остальное время я находился на территории части. Даже пострелять успел.
– Когда жили в Риме, в Ватикане были?
– Конечно. Заходил туда с женой и ребенком. В свободное время старались знакомиться с достопримечательностями города. Я сам верующий человек, но у меня православная вера.
– А кто среди болельщиков “Ромы” популярнее – Папа Римский или капитан команды Франческо Тотти?
– Это, конечно, разные вещи. Папа Римский – символ католической веры, а Тотти – символ футбольного клуба “Рома”. Франческо – сам римлянин, и местные жители его носят на руках.
– Тотти из разряда тех футболистов, кто никогда не сменит клуб?
– Сейчас он не решится на такой шаг хотя бы потому, что его карьера подходит к концу. Когда я играл в “Роме”, Тотти был еще молод, и ходили разговоры, что его отдадут в аренду в другой клуб. Но так получилось, что его поставили на один матч, на второй, на третий, он закрепился в составе и сейчас является любимцем тиффози “Ромы”.
“Кресты” “полетели”
– Закрепиться в “Роме” вам помешала тяжелая травма, которую вы получили в матче за сборную России против Люксембурга…
– Это судьба. От такого никто не застрахован. Мы играли в Москве на “Динамо”. Поле было в идеальном состоянии, но вдруг на ровном месте “полетели” “кресты”. Из-за этой травмы я, можно сказать, потерял золотые годы.
– Можно сказать, что травма разделила вашу карьеру на две части: до и после?
– Нет, нельзя. Все-таки благодаря Всевышнему через три года я вернулся в большой футбол. Конечно, травма выбила меня из колеи, и в “Роме” я больше практически не играл. Но после лечения я подписал контракт с ПАОКом, поиграл там два года и вернулся в Россию, где еще выступал за “Аланию”, “Анжи” и “Крылья Советов”.
– Почему лечились так долго?
– Операция прошла успешно, но процесс реабилитации был выбран неверно.
– Мы очень часто говорим о России. Почему после распада СССР вы стали играть за сборную этой страны, а не Грузии?
– Я поиграл один год в чемпионате Грузии, после чего известный тренер Борис Игнатьев помог мне устроиться в московское “Динамо”. Что касается сборной Грузии, то я ждал приглашения от федерации, но оно так и не поступило. А тогда как раз настало время определиться, за какую сборную играть. Поэтому в последний момент я принял решение играть за сборную России. Потом было уже поздно что-либо менять.