За долгие годы там собралась огромная сумма с 11 нулями, при этом на фоне таких поступлений платежи кажутся крошечными. Что же происходит с нашими деньгами? И почему социальные функции фонда отошли на второй план, уступив место инвестиционной деятельности, при этом весьма спорной.
Ты помнишь, как все начиналось…
Многие прекрасно помнят 2005 год, когда страна проживала относительно благополучный период, а однушка в хрущевке Алматы стоила, как два апартамента на Средиземноморском побережье. Впереди еще не маячил кризис, и хотя инфляция скакала, в стране наблюдался бум продаж. Появился даже анекдот, что настоящий казах меняет авто, телевизор и холодильник каждый год. Банки кредитовали граждан направо и налево, создавая эйфорию у потребителей.
В это же время страна взяла мощный курс на социальную модернизацию, и одним из его результатов стало появление Государственного фонда социального страхования (ГФСС).
Его основной задачей было создание дополнительной формы социальной защиты населения для компенсации части утраченного заработка. И тогда размер обязательных отчислений составлял всего 3 процента. К слову, огромную массу самозанятых тех времен это вообще почти не смущало. Многие работали мимо кассы, в тени. А потому отчислений народ почти не почувствовал, да и пользоваться самими благами фонда тоже массово не спешил.
2008 год, когда в кошельки граждане вдруг стали заглядывать с большей тревогой, ознаменовался увеличением размера выплат в ГФСС на 2 процента. Добавили два “социальных риска”, связанных с беременностью и родами и уходом за ребенком до 1 года.
Эти виды “социальной поддержки” сыграли свою роль, тысячи женщин стали выводить свои доходы из тени, чтобы получить в последующем государственную поддержку. А уже через пять лет разразился скандал, фонд сообщил о введении ограничений на выплаты этих пособий. Потолок упирался в 10 МЗП. Тогда говорили, что фонд оказался чуть ли не на грани разорения из-за беременных женщин. И как тогда ни возмущались матери, система приняла меры.
С тех пор ГФСС нечасто мелькал на первых полосах газет. Но денежки исправно капали, фискальные органы начали активную битву с тенью и легализовали целую армию потенциальных плательщиков. Поэтому жаловаться на поступления в фонд было бы грешно. Лишь с 1 января 2018 года размер обязательных выплат в фонд снизился до 3,5 процента.
К сожалению, узнать точную цифру, сколько же удалось ГФСС накопить денег за весь период работы, нам не удалось несмотря на то, что мы сделали официальный запрос на имя руководителя фонда.
Тайной остались и размеры выплат по разным категориям рисков за прошлые годы. Нам рекомендовали заняться подсчетами самостоятельно, отправив на сайт, где выкладывается информация о поступлениях и платежах по месяцам. При этом сайт вдруг чудесным образом перестал работать на несколько дней. Позже ГФСС сообщили о том, что проводились технические работы.
Впрочем, очередной информационный повод, который вновь сделал деньги ГФСС объектом пристального внимания общественности, все-таки пролил свет на “богатства фонда”.
Накопленные активы на начало года составили 1 триллион 322 миллиарда тенге. Сумма впечатляет! И возникает резонный вопрос, что же происходит со всеми этими деньгами?
Что ГФСС делает с нашими деньгами?
Чтобы понять, как же происходит накопление средств в ГФСС, нам придется взять в пример один месяц. Это капелька в море финансовых возможностей фонда, но тенденции будут видны и в ней. Итак, за декабрь 2017 года в фонд поступило 27 751 641,6 тысячи тенге. Выплаты в тот же месяц составили 14 128 475,3 тысячи тенге, грубо говоря, это всего половина от поступлений.
Самая большая группа получателей – по случаю потери дохода в связи с уходом за ребенком по достижении им возраста 1 года. А вот самая скромная категория получателей – по случаю потери работы. Всего 7 861 человек по всей стране.
Оптимист скажет, что у нас почти нет безработных, а пессимист, что люди просто не знают о том, что фонд гарантирует им такие выплаты.
Более подробно о финансовом положении компании нам поведал отчет KASE за 2016 год.
Итак, средства фонда поделены на инвестиционный и ликвидный портфели.
Портфель ликвидности необходим для обеспечения своевременных выплат, и в четвертом квартале 2016 года он составил 68 793 миллиона тенге. При этом инвестиционный портфель много тяжелее – в нем 951 758 миллионов тенге.
Создается впечатление, что мы имеем дело с инвестиционной компанией, нежели с фондом социального страхования. При этом назвать удачной инвестиционную деятельность фонда можно едва ли. Доходность портфеля составила 2 процента, что ниже показателя инфляции за 2016 год в 8,5 процента.
Так куда же так вкладываются наши деньги?
На конец 2016 года 63,2 процента портфеля было вложено в государственные облигации, и, как сообщается в отчете, рыночная цена на ГЦБ за 2016 год значительно снизилась. Работают наши денежки и на депозитах. При этом не только из инвестиционного портфеля, но и из того, что обеспечивает гарантированную выплату.
На депозитах фонд заработал 11,64 миллиарда тенге. Подобные методы вызывают у экспертов противоречивые мнения. Некоторые считают, что это выход в тупик.
Впрочем, в начале этого года деньгам фонда придумали неожиданное применение.
Поле чудес
Нежданно-негаданно в начале года объявили, что часть средств ГФСС, не более 10 процентов, направят на выкуп облигаций “КазАгро” для его коммерческой деятельности, в том числе закупки зерна. Хороший спекулянт: почему "КазАгро" не вкладывается в село
– Эти деньги будут использованы и возвращены, – лично заверил новоиспеченный министр сельского хозяйства Умирзак Шукеев.
В самом “КазАгро” ситуацию прокомментировали так:
– Привлекаемые из ГФСС средства “КазАгро” предполагает направить на интервенцию на зерновом рынке через АО НК “Продкорпорация”. Такая практика уже показала положительный эффект по внутренним ценам на пшеницу для отечественных производителей и способствовала решению сезонной проблемы с грузоперевозками и подвижным составом, то есть вопросов, о которых говорили сельхозтоваропроизводители, отраслевые объединения республики.
Закупленная пшеница будет реализована в период благоприятной цены на внутреннем или внешних рынке, что позволит вернуть средства в полном объеме.
Здесь надо сказать, что в последние годы ситуация на зерновом рынке не улыбалась хорошими ценами. И что будет в грядущие годы – это гадание на кофейной гуще. Более того, настораживает вопрос, каким таким производителям зерна будет оказана эта поддержка.
В серии статей о проблемах в зерновой отрасли “КАРАВАН” не раз писал, что сразу несколько крупных компаний оказались на грани разорения, при этом долгие годы их руководители красовались в списках самых богатых людей страны.
Даже сидя на самых хлебных местах, получая субсидии и дотации, управленцы довели компании до колоссальных долгов.
Мы обратились в “КазАгро” с просьбой предоставить нам список компаний, у которых будет закуплено зерно, нет ли среди них тех самых зерновых магнатов? Также мы попросили предоставить подробные сведения по цене закупа и классу приобретаемой за счет налогоплательщиков пшеницы. Но пока ответ так и не пришел.
Может, лучше заняться социалкой?
Куда приятнее было бы гражданам услышать новости, что ГФСС занялся своими прямыми функциями – социальной поддержкой населения. За последние годы никаких решительных изменений на этом поле не происходило.
Почему бы, если позволяют средства, не поднять размеры выплат по уходу за ребенком до года. Сейчас эта сумма составляет для неработающих матерей чуть больше 30 тысяч тенге в месяц.
За последние годы никак не расширились категории получателей страховых выплат. Например, активно обсуждалась проблема неплательщиков алиментов. Разве уход кормильца от обязанностей не приравнивается к его фактической потере? Зульфия Байсакова из Союза кризисных центров Казахстана еще несколько лет назад выходила с предложением создать алиментный фонд. Тогда все уперлось в отсутствие средств для создания основы алиментного фонда. А предложение задействовать деньги ГФСС предпочли проигнорировать.
Такое впечатление, что министерство труда и социальной защиты вообще иногда забывает про ГФСС. Но возникает здоровый вопрос, почему фонд инвестирует наши деньги в чье-то зерно, при этом не инвестирует их в детей, подрастающее поколение страны?
Мы хотели бы получить эти ответы у руководства самого фонда, но нам прислали отписку. Министр труда и социальной защиты сможет объяснить ситуацию?
Экспертное мнение
Айкын КОНУРОВ, депутат мажилиса парламента РК:
– У ГФСС заявлено, что основная цель деятельности – внедрение системы обязательного социального страхования в Республике Казахстан, обеспечение сохранности и целевого использования социальных отчислений, и одной строкой в основных видах деятельности прописана инвестиционная. В правах первым заявлено – аккумулировать обязательные социальные отчисления и вторым прописано право заниматься деятельностью, связанной с ценными бумагами и другими финансовыми инструментами. В отчете фонда за 2016 год видно: доходность инвестиционного портфеля составила 2 процента, что ниже показателя инфляции, которая составила 8,5 процента. Управленец со вторым видом деятельности явно не справляется.
С учетом того, что ГФСС полностью под контролем правительства, а средства плательщиков не персонифицированы, требования к качеству инвестиций предъявлять просто некому. Все остается на усмотрение бенефициара.
Таким образом, различные квазигосударственные структуры, как плоть от плоти правительства, при первых же трудностях заявляют свои права на помощь, как это происходит сейчас. Деньги ГФСС направляются в квазигосструктуру с не совсем хорошей репутацией. Айкын КОНУРОВ: Про капитализм с человеческим лицом, буксующую экономику и "красный пояс" страны
Отдельно хочется отметить, что использование средства ГФСС и ФОМС, в отличие от республиканского бюджета, находится вне контроля парламента и общественности. Несмотря на то что права владения и пользования государственным пакетом акций фонда переданы министерству труда и социальной защиты населения Республики Казахстан. Но представлять интересы плательщиков оно в принципе не может и особо не хочет, поскольку объемы платежей и получаемых услуг никак не связаны, а граждане не ощущают в достаточной мере заботу министерства о своем благополучии – это мизерные размеры социальных выплат и пособий. Есть целый пласт проблем, требующих решения, но на что всегда не хватает средств. Уже давно общественность и депутаты просят о создании алиментного фонда, ведь все условия у государства, чтобы взыскать алименты с нерадивого родителя, есть.
Средства ГФСС для госхолдинга, несмотря на отрицательное заключение Нацбанка, находятся, а на решение проблем детей нет.
Самое интересное, что когда ЕНПФ, ГФСС – квазигосударственные структуры – покупают ценные бумаги холдингов и нацкомпаний, т. е. других квазигосударственных структур, то функции инвестора и получателя инвестиций сливаются. Этот нонсенс называется квазиинвестиции.
Огромные средства выводятся из реального сектора и карманов граждан, аккумулируются в квазигосударственных структурах, чтобы потом финансировать государство, другие квазигосударственные структуры и коммерческие банки. Безусловно, эта схема удобна для правительства, но экономически она ущербна и выходит убаюкивающей, тупиковой и даже опасной.
АЛМАТЫ