Погибельный список

— Ты не представляешь, что творится в наших больницах, в операционных! — рассказывала она. — Просто какая-то мясорубка! Нас заставляют делать аборты даже на двадцать второй неделе беременности женщины, когда плод уже вполне жизнеспособен и ведет себя как маленький ребенок. И мы вынуждены его убивать, согласно закону и созданному на его основе документу Минздрава — приказу № 696, который называется «Об организации проведения искусственного прерывания беременности в Республике Казахстан».
У данного приказа есть приложение — «Социальные показания к искусственному прерыванию беременности». Так вот, раньше таковым считалось лишь изнасилование несовершеннолетней. А сегодня список вырос до 11 (!) пунктов, и аборт на поздних сроках теперь вполне законно делать практически любой женщине! И мы, врачи, ничего не можем сделать. Нас заставляют проводить операции, а откажешься — вылетишь с работы. Врачей часто считают циничными, ко всему привыкшими людьми, но для меня, как и для многих других, аборт на поздних сроках является тяжелейшим стрессом… Ужасно осознавать, что ты, в сущности, убиваешь человека. О какой демографической политике мы говорим, с таким огромным списком «по социальным показаниям»?
Спор о том, когда в человеческом зародыше рождаются жизнь и душа, нужно ли разрешать аборты полностью или ставить им ограничения, идет уже не одно столетие. Раньше аборт однозначно считался грехом и запрещался. А сегодня наука доказала, что даже в самые первые дни зачатия у оплодотворенного комочка плоти уже пульсирует одна клеточка — будущее сердце.
Обычные люди, не врачи, в большинстве своем не знают, что ребенок к 8-9 неделям имеет голову, туловище, руки и ноги; к 11-й неделе появляются мочки ушей, веки, пальцы, плод двигается, сжимает кулачок, морщит губы, открывает, закрывает рот и т.п.
После 22 недель ребенок способен существовать при надлежащей медицинской помощи без матери, и с этого момента государство обязано признать его право на жизнь. То есть, считают многие врачи и правозащитники, после данного срока вообще нельзя говорить об аборте, никаких показаний к аборту — социальных или медицинских — быть не может.
Сейчас во многих странах искусственное прерывание беременности разрешено, однако в большинстве из них по социальным показаниям оно по-прежнему вне закона или очень сильно ограничено.
В Алжире, Аргентине, Боливии, Бразилии, Гане, Израиле, Кении, Коста-Рике, Марокко, Мексике, Нигерии, Пакистане, Перу, Польше, Уругвае разрешены аборты только при угрозе жизни и здоровью женщины, то есть, исключительно по медицинским показаниям. Так, например, в Испании в 1985 г. были легализованы аборты в случаях изнасилования, серьезных аномалий плода и серьезного риска, создаваемого беременностью для физического или психического здоровья женщины.
В Англии, Индии, Исландии, Люксембурге, Финляндии, Японии аборты разрешены только по медицинским и социально-экономическим показаниям, а также в случаях изнасилования.
В наиболее либеральной группе стран законодатель исходит из признания права женщины самостоятельно решать вопрос становиться ей матерью или нет. Уголовная политика направлена здесь на охрану здоровья женщины — наказуемы только внебольничные и поздние аборты. Аборты «по желанию» на ранних стадиях беременности разрешены на территории СНГ и Балтии, в бывших югославских республиках, Австралии, Австрии, Албании, Бельгии, Болгарии, Венгрии, Вьетнаме, Германии, Греции, Дании, Италии, Камбодже, Канаде, КНР, на Кубе, в Монголии, Нидерландах, Норвегии, Румынии, Сингапуре, Словакии, США, Тунисе, Турции, Франции, Чехии, Швеции, ЮАР.
Аборт на поздних стадиях чрезвычайно опасен для здоровья и даже жизни женщины. Недаром в том же Приказе Минздрава № 696 есть пункт 5, где говорится: «Искусственное прерывание беременности свыше двенадцати недель производится в гинекологических отделениях перинатальных центров, родильных домов и многопрофильных больниц, имеющих в своем составе операционный блок, круглосуточное отделение реанимации и интенсивной терапии». Вовсе неслучайно: множество женщин с «поздним» абортом врачам приходится «вытаскивать с того света».
На больших сроках беременности медики чаще всего вынуждены применять самый травматичный способ аборта — хирургическое удаление плода (абразия, в просторечии называемая «выскабливанием»; 6-12 недель, иногда до 22 недель). Есть еще поздняя провокация преждевременных родов (свыше 22 недель). Все эти манипуляции часто грозят женщинам тяжелейшими осложнениями. Разрыв стенки и шейки матки; гематометра (накопление крови в полости матки вследствие послеоперационного кровотечения); острая кровопотеря и другие опасные проблемы. А в дальнейшем — воспаления, хронические болезни репродуктивной системы женщины, бесплодие — негативный «букет» последствий позднего аборта более чем вероятен.
— Но женщины идут на этот риск, им негде жить, нечем кормить ребенка, о них никто не заботится, — говорит эксперт неправительственной организации «Милосердие» Азимхан Тачиков. — Поэтому, я считаю, запретами абортов проблему не решишь. Запреты только дадут расцвести криминальным, подпольным абортам. Лучше бы государство, общество реально помогало женщинам с детьми, обучало бы девочек и женщин. А то ведь в большинстве наших сел и аулов ни о какой контрацепции и не слышали! А ведь там каждый лишний ребенок — это еще один шаг к нищете. Вот и идут женщины на аборт, рискуют жизнью.
По мнению Надежды Кобзарь, главного врача-гинеколога Департамента здравоохранения Алматы, на аборт женщина часто попадает от безысходности. Но главное здесь — не запрещать, а предупреждать нежелательную беременность.
В середине 90-х годов число абортов в Казахстане превышало 40 тысяч в год. А сегодня цифра снизилась до 20-22 тысяч в год. Так что определенный прогресс налицо.
Однако многие считают, что максимальное расширение пресловутого списка социальных показаний напрямую подталкивает многих женщин к позднему аборту и, соответственно, к неоправданному риску и тяжелейшему моральному стрессу. Например, в списке есть такой пункт: «Женщина, не состоящая в браке». Под него, при желании, может подойти вообще любое лицо женского пола!
Или, например, аборт на поздних стадиях разрешен женщине, у которой супруг умер/попал в тюрьму или женщина признана безработной. Но ведь любые жизненные обстоятельства всегда могут измениться к лучшему — можно вновь выйти замуж, найти работу или кормилец в скором времени вернется из «мест не столь отдаленных».
В России, например, социальными причинами считаются только изнасилование и инцест. А всего несколько лет назад российский список социальных показаний насчитывал 13 пунктов. Сокращение погибельного списка и одновременно — усиление государственной поддержки матерей с детьми заметно улучшило демографическую ситуацию в соседней стране, сократило число абортов и гибель женщин. Не подталкивает ли государство своих гражданок к тому, чтобы сразу пасовать перед жизненными трудностями, убивая вполне жизнеспособный плод в утробе? Многие врачи считают, что именно так и происходит.
— Говоришь с такой женщиной: «Что же ты так затянула, теперь надо рожать, делать нечего», а она в ответ: «Не хочу нищету плодить, делайте аборт, по закону не имеете права отказать!» А ведь часто у нее вполне благополучная семья, муж, дети, есть жилье, работа. Некоторые специально на время разводятся, чтобы потом вновь заключить брак! Аборт, конечно, сделать легче, чем воспитывать ребенка. И мы, выходит, только поощряем безответственность и женщин, и мужчин.
«А что, лучше, если только что родившегося ребенка выбрасывают на помойку, убивают сразу после рождения?» Так вопрошают сторонники свободы абортов — и в их словах тоже много горькой правды. Наши переполненные детдома ведь тоже свидетельствуют о том, что даже рожденный ребенок часто не нужен своим родителям. Так стоит ли тогда ему вообще появляться на свет?
Перед этой мучительной дилеммой сегодня стоят тысячи и тысячи казахстанских женщин. И выбор часто — не в пользу новой жизни.