В 1830 году высший свет Швеции обеспокоился: животных в лесах стало мало. На всех желающих кабанов, лосей, косуль и уток уже не хватает. Предтечей всему стала Россия. Не специально, но так получилось: Стокгольм потерял контроль над Финляндией после Русско-шведской войны 1808–1809 годов. Утрата половины территории и населения страны означала крах идеи Великой Швеции и сокращение армии. Местным дворянам вдруг стало нечего делать, и они ударились в другие благородные занятия
. А что может предложить молодому человеку лесистая и горная страна, если не охоту?
Но с этим была проблема: каждый второй местный крестьянин выживал браконьерством. Сообща дворяне и селяне принялись уничтожать природу и почти добились своего. В конце 1820-х годов в стране за сезон добывали уже меньше тысячи особей всех копытных: кабанов, оленей, лосей.
Чтобы окончательно не добить фауну, правительство создало ассоциацию управления охотой и дичью. Новое общество должно было навести порядок в отрасли.
В 1900 году структуру возглавил принц Густав. После того как он стал королем, ее принял его сын – принц Вильгельм, а король стал покровителем организации.
Откровенно говоря, в начале ХХ века вся Северная Европа еще не была тем социальным раем, что мы знаем сегодня. И Швеция, и Норвегия, и Финляндия – страны с бедным населением. Денег на экологические эксперименты в бюджете нет. Поэтому Стокгольм искал методы самоокупаемости во всех направлениях жизни.
В 1938 году Швеция приняла новое законодательство и наделила упомянутую ассоциацию правами развивать и регулировать охоту и охотничье хозяйство. По факту это было формой государственно-частного партнерства, при которой НПО несет полную ответственность за фауну.
Чтобы финансировать эту миссию, ввели ежегодный специальный платеж за охотничью лицензию. На эти деньги ассоциация начала нанимать нормальных охотоведов, которые и разработали свои планы по коммерциализации отрасли.
Прежде всего они предложили создать олений рай в стране: сократить число хищников, способных резать травоядных, убрать конкуренцию с домашним скотом, улучшить их среду обитания. По рекомендациям специалистов охотники сократили популяцию волков, минсельхоз ужесточил правила выпаса коров и овец, а владельцев лесных участков деньгами заинтересовали в совместной работе. Для них изменили правила вырубки промышленного леса так, чтобы регулярно создавать обширные, зарастающие лиственным молодняком участки, удобные для кормления животных. Но решающее значение придали оптимизации половозрастной структуры добычи. Мы — непростые люди: человек с "документами полицейского" угрожал оружием егерю
Экологи провели эксперимент: на двух одинаковых участках обитали однородные по составу стада лосей, по 9 голов в каждом. В течение 5 лет в одной группе отстреливали животных старше 1 года, в другой – отбирали только телят. Цель эксперимента заключалась в выявлении продуктивных свойств популяции при охоте, щадящей взрослых животных. В итоге на первом участке было добыто 17 лосей, на втором – 24. На шестой год структура стад к сезону размножения, при одинаковой численности, была такова, что на первом участке ожидалось рождение 3 лосят, на втором – 6. Был сделан вывод, что давление промысла на лосят, как ни странно, положительно влияет на продуктивность животных.
В результате изменения стратегии промысла добыча лосей в Швеции с 1966 по 1982 год увеличилась более чем в 5 раз – с 30 до 174 тысяч особей. В основном за счет усиленного отстрела сеголеток. Численность зимующего стада выросла к 1982 году до 350 тысяч особей, и стало заметным истощение кормовой базы. Поэтому были увеличены норма добычи и доля самок в ней для коррекции всей популяции…
Охотоведческая работа в Казахстане, как, впрочем, и в соседних странах, ведется на основе запретов: увидели специалисты, что популяция птицы или животных сократилась, – тут же вводится запрет на охоту на этот вид. Популяция выросла – отстрел разрешают.
Система рабочая, но дикая с точки зрения науки. Кого возьмет охотник – самца, самку или сеголетка, больное, старое или молодое животное – это зависит не от того, кто дал разрешение, а от его удачи. Из-за этого давление на популяцию неравномерно и непродуктивно.
Масса запретов порождает браконьерство. Причем в варварской форме – животных загоняют на машинах, отстреливают с вертолетов. Зачем соблюдать закон, если он не выгоден никому?
Шведский опыт показывает, что популяцию оленей на той же кормовой базе можно увеличить в 5–6 раз буквально за 15–20 лет. Надо лишь понять, чего хотят стороны.
Один из основателей науки о природопользовании Альдо Леопольд считал, что “достижение намеченных результатов в охотничьем хозяйстве больше зависит от правильных факторов и средств управления, чем от значительных инвестиций”.
Пока в нашей стране хорошо тратят деньги на экологию. Дело благородное, но затратное для бюджета и трудноконтролируемое. Между тем в перенаселенной Европе дичь можно чаще встретить, чем в огромном Казахстане.