Но такой законопроект уже есть. Называется он “О парламентской оппозиции” и подготовлен партией “Ак жол” еще… в 2013 году, в ближайшее время его готовы вынести на обсуждение. И это вызвало бурную реакцию в обществе. Особенность ситуации в том, что 99 процентов законопроектов разрабатывается правительством, а тут законопроект подготовлен депутатами, да еще на такую злободневную тему.
Что ждет этот документ? Будет ли он принят? Об этом и о многом другом в интервью рассказывает лидер партии Азат ПЕРУАШЕВ.
Почему молодежь мечтает о должности в нацкомпании или акимате
– Что вы скажете насчет обвинений в ваш адрес о том, что, мол, “Ак жол” – ненастоящая оппозиция?
– Внутренние склоки из-за амбиций – это извечная проблема отечественной оппозиции. А по-хорошему, политикам сейчас нужно объединять людей и двигаться вперед, благо для этого есть все предпосылки.
“Ак жол” в любом случае только выигрывает даже от критического резонанса. Потому что он вызывает интерес к нашим инициативам. Думающие люди находят в них то, о чем говорят сами: реальные перемены, но без нигилизма; общественный контроль за властью, но без “охоты на ведьм”.
Обычные граждане хотят улучшения жизни, но дорожат спокойствием своих близких. И мы предлагаем такие решения через прозрачность политической системы.
Более того, демократизация и подотчетность власти перед обществом была обозначена как стратегическая задача в Плане нации “100 конкретных шагов”, утвержденном Первым Президентом Н. НАЗАРБАЕВЫМ. Президент К. Токаев дал поручения по практическим шагам в этом направлении, а “Ак жол”, используя свой парламентский статус, предлагает соответствующий документ.
– В комментарии СМИ вы заявили, что “партия власти и партии парламентского меньшинства должны финансироваться в равном соотношении, чтобы не было дискриминации”. Неужели партия бизнесменов переживает не лучшие времена?
– Давайте начнем не с отдельных пунктов, а с концептуальных подходов. Во-первых, законопроект должен служить развитию республики, а не ее ослаблению. Президент К. Токаев особо подчеркнул, что бессистемная либерализация чревата потерей государственности. Сильное правовое государство – это залог национальной независимости и интересов общества. Поэтому ослабление государственных институтов недопустимо. Но и оппозиция – важный институт демократического государства, к которому мы стремимся. Значит, нужно находить такие решения, которые позволят поэтапно адаптировать нынешнюю систему к требованиям времени и ожиданиям граждан.
Во-вторых, наш законопроект был разработан в 2013 году и тогда же получил позитивное заключение ОБСЕ, а в 2017 году, как известно, была проведена конституционная реформа. Следовательно, мы должны проработать законопроект на соответствие действующей Конституции.
Например, ст. 61 Конституции определяет, что законопроекты, предусматривающие увеличение расходной части бюджета, могут вноситься только при положительном заключении правительства. Поддержит ли правительство увеличение расходов по предлагаемым в данном документе нормам – зависит от возможностей бюджета, а также нашей способности находить нужные аргументы.
В целом же на нынешнем этапе главной целью этого законопроекта является законодательное закрепление статуса и прав оппозиции в парламенте. Финансовые вопросы мы рассматриваем как сопутствующие.
Относительно вашего скепсиса в адрес предпринимателей могу добавить, что они действительно переживают не лучшие времена. Более того, мы видим, что налоговый и административный прессинг на бизнес только усиливается, не случайно Президент ввел мораторий на проверки малых предприятий и освободил их от подоходного налога. На этом фоне жизнь чиновников, заказывающих себе то элитную мебель из эбенового дерева, то портреты из янтаря, – просто шоколад. Оттого и молодежь вместо малого и среднего бизнеса мечтает о должности в нацкомпании или акимате.
Ну и, наконец, мы предлагаем законопроект не об “Ак жоле” или какой-либо другой партии, а о парламентском институте.
Кто именно пройдет в парламент на следующих выборах и воспользуется этим статусом – решать избирателям. Но равенство прав парламентского меньшинства с правящей партией не должно зависеть только от их собственных возможностей. Потому что у власти таких возможностей и ресурсов всегда неизмеримо больше. На миллионы тенге закупили мебельные гарнитуры для руководства в районных акиматах Акмолинской и Кызылординской областей
Аналогичный принцип равенства мы предлагаем и в освещении деятельности парламентского меньшинства государственными СМИ и в госинформзаказе.
Сегодня в любых государственных медиа идет постоянный поток информации о деятельности правящей партии, тогда как сообщения о других партиях минимальны.
Но ведь и они ведут законотворческую работу, решают проблемы экономики, политики и общества. Защищая интересы своих избирателей, эти партии тоже выполняют государственную функцию. Почему же им, чтобы донести до общества свои идеи и начинания, нужно за это платить?
Требования равного освещения партий в Законе о выборах позволяют оппозиции раз в пять лет заявить о своем существовании. Перенесение этой нормы в повседневную жизнь в нашем законе стало бы важным фактором политической конкуренции и Президентской концепции “Слышащего государства”.
Что такое правительственная цензура?
– В таком случае какие еще нормы, помимо финансовых вопросов, вам придется корректировать?
– Сама идея законопроекта появилась, когда в ходе заседания парламента меня в очередной раз лишили слова и отключили микрофон. Это был 2012 год, и тогда мы, как партия парламентского меньшинства, регулярно подвергались обструкции.
Доходило до того, что при обсуждении бюджета на совместном заседании палат парламента, когда подходила очередь выступления представителя фракции “Ак жол”, депутаты партии власти требовали прекратить прения, дружно голосовали “за” и закрывали тему, несмотря на наше возмущение.
Естественно, мы протестовали и устно, и письменно, а в ответ нам показывали регламент с соответствующими нормами. Точно так же, безапелляционно, все предложения депутатов нашей фракции руководители рабочих групп направляли на заключение правительства, хотя по закону это нужно лишь для вопросов бюджета. Фактически практиковалась правительственная цензура законодательной инициативы парламентского меньшинства: получив отрицательное заключение, рабочие группы без обсуждения голосовали против наших предложений. И снова мы протестовали, направляли соответствующие обращения, однако ситуация не менялась.
Именно тогда мы решили разработать закон, защищающий права парламентской оппозиции, о котором сегодня говорим. И в этом проекте содержится ряд норм, касающихся неотъемлемости права фракций на выступления, на защиту от цензуры законодательной инициативы и т. д.
После избрания Нурлана Нигматулина спикером мажилиса в 2016 году наболевшие требования по выступлениям, рабочим группам были немедленно внесены в регламент, и в нынешнем созыве выстроены серьезные отношения всех фракций. Тем не менее полагаю, что закрепление этих норм не только в регламенте мажилиса, но и на уровне закона, безусловно, усилит правовые гарантии парламентского меньшинства.
– В бундестаге назначить парламентское расследование может не менее четверти депутатов. Каковы будут гарантии успеха по расследованию дел в нашем парламенте, если большинство не согласится вас поддержать?
– У наших депутатов вообще нет права на проведение парламентских расследований, есть только парламентские слушания. А это далеко не одно и то же. И мы предлагаем исправить эту ситуацию.
Уверен, что, даже находясь в меньшинстве, но озвучивая факты, которые скрываются от общества по тем или иным делам, можно будет добиваться их объективного рассмотрения. Этот формат может стать важным фактором назревшей судебной реформы.
Мы видим немало неоднозначных процессов, всестороннее публичное обсуждение которых вскрывало бы “подводные камни”, которые обычно остаются в тени. В таких условиях и суды стали бы более ответственно подходить к доводам сторон, и право-охранительные органы – к расследованию дел. Тем более что мы говорим о применении такого формата исключительно в резонансных делах, таких как авиакатастрофа в Алматы или факты коррупции в эшелонах власти.
И если парламентское большинство откажется проводить публичное расследование таких событий, то на следующих выборах оно рискует поменяться местами с меньшинством.
Механизм “сдержек и противовесов”
– Не окажется ли так, что парламентская оппозиция, наделенная правом создавать комиссию по расследованию, будет использовать это в качестве инструмента для того, чтобы по каждому поводу донимать правительство и чинить препятствия законному правлению большинства?
– Не переживайте так сильно за чиновников. Они умеют за себя постоять и никогда себя не обидят.
Что касается большинства… Еще Генрик Ибсен говорил, что меньшинство иногда бывает право, а вот большинство ошибается всегда. Потому что большинство движется по инерции, а сознательный выбор делают немногие.
Но тем не менее правит именно большинство, и об этом сказано в заключении ОБСЕ на наш законопроект, со ссылкой на документы Венецианской комиссии: “У парламентского меньшинства есть право быть услышанным, но решения принимаются большинством”.
Но даже при этом в демократических государствах применяется механизм “сдержек и противовесов”, когда контроль за расходованием бюджетных средств партией власти осуществляют ее прямые оппоненты в лице парламентской оппозиции. У нас же до сих пор власть и распоряжалась бюджетом, и контролировала его исполнение. Поэтому норма о том, что комитет бюджета и финансов в мажилисе должен возглавлять исключительно депутат от оппозиции, присутствует в нашем законопроекте, и мы будем на ней настаивать.
– Кстати, на Мальте “лидера оппозиции назначает президент”. Готовы ли вы лично стать лидером оппозиции?
– На Мальте? (Смеется.) Спасибо за предложение, конечно, но я не представляю себя в другой стране.
А насчет оппозиции – понимаете, в выборах участвуют, чтобы побеждать. Поэтому и я не хотел бы быть в оппозиции, а стремлюсь участвовать в реальном государственном управлении. Надеюсь, у партии “Ак жол” будет такой шанс, пусть даже в коалиции с другой партией. Иначе нет смысла идти в политику.
– Не обидятся ли коммунисты на то, что вас будут считать парламентской оппозицией, а их – нет?
– В нашем законопроекте дается определение парламентской оппозиции как партий, имеющих фракции в парламенте, открыто оппонирующих политике парламентского большинства и не представленных в составе правительства.
То есть все зависит от выбора избирателей и принципиальности позиции самих партий. И если вдруг коммунисты не попадут в следующий состав парламента – им будет нужно обижаться только на себя.
Удобные и неудобные депутаты
– Поговорим о депутатской неприкосновенности. Не окажется ли так, что парламентская свобода будет заходить слишком далеко, это может использоваться для того, чтобы избежать правосудия?
– Мы говорим о другой ситуации: если у кого-то во власти вдруг появится соблазн убрать из парламента неудобного и принципиального депутата, то у оппозиционной партии должен быть механизм защиты своего коллеги.
Но даже при этом, если доводы убедительные, сама фракция может принять решение о лишении неприкосновенности. В противном случае репутационные издержки для этой партии могут оказаться слишком высокими. Это наше видение, но понимаю, что по этой позиции предстоят серьезные споры.
– И, наконец, о митингах. В вашем проекте закона говорится о том, что “при организации собраний, митингов и т. п. парламентская оппозиция не обязана указывать в уведомлении цели мероприятия в силу того, что ее программа получила поддержку избирателей”. Не противоречит ли это Закону “О митингах”?
– П. 2 ст. 10 нашего законопроекта гласит, что парламентская оппозиция при организации митингов принимает на себя обязательство, что их проведение не угрожает общественному порядку и безопасности граждан. А п. 4 отмечает, что ответственность за проведение собраний возлагается на партию и ее должностных лиц. В этом отношении мы сохраняем требования безопасности и ответственность.
Кроме того, выступая на Нацсовете, Президент К. Токаев предложил заменить разрешительный порядок проведения митингов на уведомительный не только для парламентских партий, но и для любых организаторов. Поэтому наше предложение сегодня уже не выглядит таким радикальным, как это было в 2013-м или даже в 2019 году. Нужно полагать, что и законодательство о митингах будет изменено в этом ключе. Страна ступила на путь важных политических реформ. И мы намерены внести свою лепту в эту большую работу.
АЛМАТЫ