Перспектива неполноценности

При этом ВОЗ, ЮСАИД и департамент здравоохранения США (а также местные чиновники от здравоохранения) думают, что они принесли в страну огромное благо. Но, если посмотреть трезво…только горе. Просто пока этого горя мало, или точнее говоря — такой горе-ребенок пока еще очень мал. Что с ним будет потом? Потом будет большое горе, потому как наше здравоохранение не в состоянии всю жизнь нянчиться с недоношенными, а значит заведомо больными и проблемными детьми. Казахстан — это вам не Америка.
Руководитель проекта по Центральной Азии, представитель американского департамента здравоохранения Михаил Фаворов смотрит на все это оптимистично и радужно. Послушать его, так программа чуть ли не избавила Казахстан от формализма. Оказывается, согласно нашим нормам здоровья дети, которые появлялись на свет весом 500 граммов, считались выкидышами, с ними никто особо не возился, их никто специально не спасал. Кроме того, недоношенный малыш не считался ребенком, то есть он не учитывался при статистике детской рождаемости и смертности (потому как это почти всегда была смертность). А зачем нам большой процент смертности в отчетах? Его и не было. Теперь будет.
— Точнее, новая программа позволит спасать и реанимировать таких детей, значит, смертности не будет, — расшифровывает этот страшный каламбур Фаворов. Но с трудом может объяснить, а что же будет на самом деле? Что будет с ребенком, вес которого при рождении был всего 500 граммов? Он же недоразвит! Как он будет жить? И не только первые три месяца, которые такие дети лежат в реанимации, а в жизни вообще?
Итак, в 2001 году правительством РК была утверждена программа «Охрана матери и ребенка на 2001-2005 годы». И уже в прошлом году страна начала переход на новые критерии. С сентября 2002 года официально было принято считать, что дети, рожденные весом 500 граммов, считаются людьми, а не выкидышами. Это значит, случились у женщины преждевременные роды, или врачи назначают медицинское показание — прерывание беременности — дети-выкидыши будут спасаться, откачиваться, «донашиваться» в инкубаторе, и фигурировать в отчетах. «Кроме того, — добавляет Михаил Олегович, — за такими детьми до пятилетнего возраста будут наблюдать врачи. Во всем мире это делается лет пятьдесят».
Теперь и мы примкнули к цивилизации? Однако с такой постановкой вопроса не согласны те, кто всю жизнь проработал в родильных домах Казахстана. Директор перинатального центра в Алматы Зауреш Аманжолова говорит, что они всю жизнь спасали недоношенных детей, неважно, с какой массой тела он родился. Дышит, не дышит — такого ребенка обязательно подключали к специальной аппаратуре и помогали ему выжить. Другое дело, что такие дети рождаются ослабленными и спасти их действительно очень сложно. Но сказать, что заграничная программа привнесла в работу наших медиков что-то принципиально новое, нельзя. Разве что правозащитники обрадовались. Новая программа по спасению детей аккуратненько вписывается в основные постулаты Конвенции о правах ребенка: все дети имеют право на жизнь! Вот это самое право теперь реализовывается сполна в южной столице.
А теперь, самое главное. Сами врачи в кулуарах говорят, что в Америке полно детей с задержкой физического, психического и умственного развития. Причем, говорят, что отклонения явные, но родители (будучи сами медиками) считают своих детей вполне нормальными. Не следствие ли это этих самых спасительных программ, которые реанимируют мертворожденных детей? Патологий у женщин сейчас много, преждевременные роды случаются все чаще и чаще. Для Америки это уже просто нормально. Для нас пока нет. Для Америки недоношенный ребенок — здоровый, для нас — больной. Однако в департаменте здравоохранения США считают, что нам волноваться нечего. Более того, они утверждают, что если обследование таких детей будут проводить американские врачи, они не найдут у них ничего серьезнее, чем если бы их обследовали местные врачи. Критерии здоровья сильно разнятся (и именно это, видимо, должно нас успокаивать…) но почему-то не успокаивает, наоборот, настораживает и озадачивает.
Впрочем, мы своих спасенных малышей еще не видели взрослыми. Они только-только взяты под наблюдение. А каковы ближайшие прогнозы?
Педиатры говорят, что с медицинской точки зрения уже в 12 недель плод имеет человеческий облик, у него все сформировано: ручки, ножки, мозг, внутренние органы. Одно «но».
Если такой ребенок рождается раньше срока, он просто несовершенен. Ему нужно время на доразвитие. Что надо совершенствовать? В основном и чаще всего — сердце. Сосуды сердца не успевают сформироваться до конца. В принципе, они могут завершить свое строение у уже рожденного ребенка. А если этого не произойдет? Ребенок будет инвалидом? Еще страдают почки и зрение. Зрение — довольно серьезно. Уже в родильном доме окулисты назначают препараты, которые предупреждают развитие слепоты.
Кроме того, дети, рожденные раньше срока по медицинским показаниям, имеют неблагополучных родителей, которые тут же в роддоме отказываются от них. Значит вместо родительской заботы, серьезного (возможно, дорогостоящего) лечения, внимания и любви до пяти лет такие малыши получат казенный детский дом и нянечку — одну на всех?
И это будет называться гуманностью? Если посмотреть чуть дальше, в будущую жизнь таких детей, то целый букет заболеваний им обеспечен, но самое страшное, рожденные слабыми и немощными, по сути, мертвыми, такие дети будут продолжать «умирать» каждый новый день своей жизни.
У них не будет сил жить полноценно. Им постоянно нужны будут, образно говоря, те самые врачи — реаниматоры, которые когда-то их спасали при рождении. При этом жизненные ситуации будут складываться так, что кто-то должен будет тащить их по жизни, заменяя искусственный аппарат, кислородную маску, грелку, бутылочку с молоком. Бороться за жизнь такие люди не будут, не смогут. Правда, никто не утверждает, что жизнь таких детей сложится именно так. Научных исследований по этой части никто не проводил. Но научные гипотезы, наблюдения, догадки уже имеются. Все они не в пользу спасения «смертников».
Что по этому поводу думают родители? Они тоже за спасение своих недоношенных детей. Врачи не скрывают от них возможных осложнений, но каждая мама уверена, что у ее ребенка все будет хорошо, что именно с ее ребенком ничего плохого не произойдет. И потом, он же уже родился (не дышал, не кричал, но врачи же помогли, спасли!) значит, надо бороться за жизнь. Что будет потом — никто не знает. И это так далеко. А он — вот он. Лежит кулечек в специальной колбе, «дозревает». Мамы очень надеются, что «дозреет»! Кстати, на уход за одним таким проблемным ребенком уходит до 600 долларов за весь курс выхаживания.
И еще. Готово ли наше общество принять огромное количество больных, убогих, неблагополучных детей? Скорее всего, нет. По крайней мере, всерьез общество сейчас не озабочено тем, что программа спасения недоношенных приумножит количество инвалидов и социально нуждающихся детей. Зато врачи рьяно взялись спасать всех подряд (и тех, кто при рождении был жив, и тех, кто был мертв). За плохую статистику у нас в стране в самом деле по голове не гладят. Но чем это все закончится для самого ребенка, близких ему людей и общества в целом?
Врачи не отрицают, что может случиться не самое приятное. Зачастую говорят о том, что сегодня они спасли жизнь малышу, а через десять лет такой спасенный роется по помойкам, грабит соседку… кого, спрашивается, спасали и зачем? Впрочем, все предпочитают пока отмахиваться от таких картинок будущего, называя их философией. В данный момент им себя упрекнуть не в чем. Они, как врачи, делают все возможное, чтобы оказать помощь. Мнение же церковников в этом случае однозначное: нельзя идти против природы. И то, что врачи называют помощью, на самом деле является тем самым благим намерением, которым дорога в ад выложена.
Значит ли это, что, спасая пятьсотграммового человека, и сильно гордясь такой гуманностью, врачи обрекают и ребенка, и родителей, и общество на огромные испытания? Скорее всего, да.