На лицо ужасные, добрые внутри
Первое упоминание о племенах, населяющих наши степи, встречается у Геродота. Писалось это со слов путников, преимущественно купцов и моряков, которые не прочь прихвастнуть или пофантазировать за чашей понтийского вина.
Древнегреческий учёный был недостаточно критичен к историям, которые ему рассказывали путешественники, поэтому в его трудах часто упоминаются и фантастические животные, и необычные разумные существа и диковинные растения.
В четвертой книге «История», написанной в 440 году до н.э, Геродот рассказывает о скифах, савроматах и массагетах, населяющих земли, расположенные за Каспийским морем.
Но больше всего интересны строки об удивительном народе агриппеи. Якобы они жили возле Мугоджарских гор.
Как писал Геродот: «Агриппеи лысые от рождения, плосконосые и с широкими подбородками. Питается этот народ плодами некого растения, похожими на бобы. Из него выжимают густой сок, который смешивают с молоком, а из гущи пекут лепёшки. Мясо агриппеи едят редко, потому что скота у них мало. Домов у народа нет совсем, и они живут под теми же деревьями с загадочными плодами, только на зиму укутываются в белый войлок».
Соседние племена считают агриппеев святыми, и никто не осмеливается их обидеть.
Сам же народ очень миролюбив, даже оружия не держит, и готов помочь любому человеку, попавшему в беду, и живёт в гармонии с природой.
Один за всех — все за одного
Персидский путешественник Фазлаллах Ибн Рузбихан Исфахани побывал в наших краях летом 1508 года, во время путешествия в Бухару. В путевых заметках «Михман-наме-и Бухара», наоборот, утверждает, будто местные племена очень искусны в военном деле.
Путника удивило, что в случае нападения кочевники быстро мобилизуются, причём оружием хорошо владеют даже женщины и дети.
«Когда на них делают набег, все пускают в ход секущие мечи усердия и пыла. Если же казахское войско соединится в одном месте с намерением отразить неприятеля и поднимет знамя сопротивления, то отразить его весьма трудно», — пишет исследователь.
Этнограф Санкт-Петербургской академии наук Иоганн Готлиб Георги побывал в казахских степях в 1775 году. Российского учёного тоже поразило умение казахов сплотиться в трудные времена.
В книге «Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей» этнограф пишет, что: «Ежели табуны чьи-нибудь скоро размножатся, то он почитает сие благодатию и разделяет по бедным людям знатное число скота. Ежели сей податель пребудет в благосостоянии, то наделенные им люди не бывают ему за то ничем обязаны, если же он по причине скотского падежа, расхищения, по иным каким несчастиям лишится своих стад, то наделенные им прежде приятели дают ему такое же число или еще и с приплодом скота».
То есть, если верить этнографу, в XVIII веке казахи уже изобрели коммунизм. Тезис «От каждого по возможностям — каждому по потребностям» тут реально действует.
Красота – страшная сила
Российский сенатор Семен Броневский часто бывал в наших степях по дороге в Сибирь.
В «Путевых заметках» генерал-майор отметил необыкновенное здоровье казахов. В путешествии Броневский встретил много старичков за 70, которые могут дать фору изнеженным молодым дворянам, и мудрых аксакалов, возраст которых перевалил за век.
Более того, старики могли похвастаться крепкими зубами и жевали мясо не хуже юношей.
Сенатор сначала решил, будто казахи владеют какими-то необыкновенными секретами народной медицины, но выяснилось, что мази и травы при лечении используются обычные, известные и в России.
Тогда он пришёл к выводу, что болезни казахам не страшны, потому что они питаются здоровой пищей и всегда находятся на свежем воздухе.
По мнению сенатора, единственная напасть, перед которой бессилен казахский иммунитет — это плохое зрение. Глаза портятся от едкого дыма саксаула и яркого степного солнца.
Как военный человек, привыкший к спартанским условиям, Семен Броневский настоятельно рекомендовал молодёжи Российской империи брать пример с кочевых народов.
Российский военный инженер Иван Андреев был намного моложе сенатора Броневского. Поэтому в первую очередь обратил внимание на степных красоток.
В книге «Описание Средней орды киргиз-кайсаков» 1790 года инженер посвятил казашкам несколько десятков страниц.
«Женщины имеют некоторые довольную красоту, телом плотны, к воспитанию детей весьма способны. Волосы по большей части имеют черные и длинные, заплетают в две косы и навешивают для украшения на кольцах шелковые большие кисти, которые достают почти до полу; а по ним нижут и серебреными бляшками.
Перстней надевают множество, а в ушах носят серьги по большей части на больших кольцах, длинные с жемчужинами. Платье носят длинное, куртки, имея до подолу.. Сапоги — из разных кож, красных и черных с острыми пятами или каблуками, так что ходить в них весьма трудно.
Носят также и штаны, ибо они ездят всегда верхом на верблюдах, и лошадях, и быках; и великие бывают из них наездницы».
Заходи, гостем будешь!
Австрийский историк Фридрих Антон Геллер фон Гельвальд побывал на казахских землях в 1874 году, когда ехал в Тибет. Путешественник обратил внимание на необычайное гостеприимство степных народов. В путевых заметках он отмечает, что киргиз-кайсаки так дружелюбны, что любой чужестранец может спокойно спать в юрте, не опасаясь быть ограбленным и убитым. Видимо, в Европе дела тогда обстояли совсем плохо.
Польский философ Адам Сузин попал в степи Казахстана не по своей воле. За политическую деятельность его сослали в Орск, а уж оттуда учёный отправился путешествовать по нашим краям. В 1834 году Адам побывал на приёме у султана Бай-Мухамеда. Впрочём, «приёмом» философ в своих трудах называет обычный той, который султан устроил в честь приехавшего родственника. На той Адама Сузина пригласил ямщик, сам толком не знавший султана, но утверждающий, будто это его дальний родственник. Поляку это показалось странным. У него на родине незнакомца, без приглашения завалившегося отужинать у пана, прогнали бы с позором, да ещё плетей бы отвешали. А тут султан так обрадовался незваному гостю, что усадил его на почётное место и лично протянул «фарфоровую миску с кислым молоком». Более того, как пишет философ, во «время раута» в жилище заходили люди разных сословий, от богачей до нищих, и каждый встречал тут радушный приём.
Французские путешественники Пьер-Габриэль Бонвало и Жан-Гийом Капю побывали в Казахстане в 1882 году во время экспедиции по исследованию Евразии.
Путников тоже пригласили на той, где «гвоздём программы» был айтыс акынов.
Французы пришли в восторг от такой экзотики. Они назвали акынов «киргизскими трубадурами» и заявили, что домбра, как никакой другой инструмент, может передать дух степи. В мелодии им слышались и шаги верблюдов, и свист ветра среди ковыля, и мерный стук копыт коня. Вокальные способности «трубадуров» они тоже оценили. Особенно умение тянуть ноты, ослаблять и усиливать голос и играть интонацией.
Без женщин жить нельзя на свете, нет!
Экспедитор Азиатского департамента Коллегии МИД Российской империи Семён Броневский часто бывал в Казахстане по служебным вопросам, хотя его основной вотчиной были Кавказ и Персия.
Российского чиновника удивило отношение казахов к прекрасным дамам. Семён Броневский был убеждён, что у всех магометан женщина угнетённое и бесправное существо, которое и человеком не считают, а в степях киргиз-кайсаков женщина беспрепятственно допускается в общество мужчин. Более того, может подшучивать над ними, петь и танцевать, когда ей вздумается и главное – не закрывать лица, как это принято на Востоке.
Ещё Броневского поразило отсутствие гаремов, умение казахских женщин ездить верхом и даже владеть оружием. Почему у кочевников не было женщин для утех
Нынешние феминистки о таком могут только мечтать.
В своих дневниках Броневский не жалеет комплиментов.
«Нежность кожи, правильные черты, полные огня черные глаза и благоустроенный рот с рядом, как перлы, зубов, пропорциональный и стройный стан дали бы многим блистательное место в ряду наших красавиц.
Девушки отличаются от женщин тем, что они не имеют убора на голове и заплетают от семи до девяти кос, кои произвольно разбросаны и по лицу и по плечам; из-за них они украдкой дарят страстными взглядами. Иные покрывают голову маленькою остроконечною скуфьею, шелками вышитою, аракчин называемою. Девушки занимаются прилежно, как вышиванием одежды узорами, так и другими рукоделиями, в чем бывают довольно искусны».
Правда, потом чиновник с сожалением отмечает, что такой пережиток, как торговля девушками, у киргиз-кайсаков до сих пор жива. Под этими словами он имеет в виду традицию платить калым.
С волками жить..
После этих трудов невольно возникает вопрос: неужели ещё лет 200 назад казахстанские степи были настоящим раем на земле?
Большинство трудов — путевые заметки, а путать туризм с эмиграцией не стоит. Одно дело — попировать на тое, под пение акынов, а совсем другое – жить в степи годами.
В первую очередь нужно учесть, что когда писались эти труды, с легкой руки Жан-Жака Руссо среди европейской интеллигенции был очень популярен образ благородного кочевника, то есть человека, не испорченного цивилизацией и живущего в полной гармонии с природой.
Хотя фольклорист Александр Мякутин, изучавший нравы казахов с 1904-го по 1906-й, был неприятно поражён « жестокостью» киргиз-кайсаков. Мякутин пишет, что охота у киргизов составляет не предмет правильного промысла, а забавы.
В этом же труде упоминается забивание палками лисиц, просто ради развлечения, и издевательство над волком, попавшим в ловушку. Несчастному зверю сначала сломали лапы, потом перебили хребет, и наконец долго душили и били палками. Бывали случаи, когда с волков живьём сдирали кожу и отпускали подыхать в степь. Такое случалось, если звери были пойманы после того, как резали скот.
Так что до гармонии с природой и любви ко всему живому, кочевым племенам явно далеко.
Зато по мнению большинства исследователей, человеческие отношения у казахов выстроены идеально.
Член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской академии наук Иоган Август Сивере писал, что: «киргиз-кайсаки относятся к свободнейшей на планете нации, и по естеству своему в основе своей добропорядочные люди, в ходу у них много здравых и разумных общественных законов»