Мог сгинуть в пустыне
– Марат, вы бегали в разных климатических условиях. Что в плане приключений и эмоций больше всего запомнилось?
– Самыми сложными для меня были Каракумы (пустыня в Туркмении. – Прим. авт.). Там я бежал один, без сопровождения. Хорошо, что до этого занимался спортивным ориентированием (Жыланбаев – чемпион СССР среди юниоров в этом виде спорта. – Прим. авт.). Ориентировался по секретным картам, которые добыл незаконно. Там ситуация была на грани. Мог не дойти, сгинуть в пустыне. Вообще все знали – и в Министерстве спорта, и друзья, – что я ушел в пустыню. Двигался от города Кушки в Туркмении, что на границе с Афганистаном. У меня были костюм, он хорошо пропускал воздух, куртка с капюшоном, рюкзак, космическая еда. Еще взял военные таблетки, которые обеззараживают любую воду, кидаешь их – и можно пить. Были и специальные военные нити, ими можно дерево распилить. Еще когда я занимался ориентированием, немецкие спортсмены подарили мне компас. А палатка – из парашютного шелка. Когда ее раскладывал, на сопке появились отара овец и чабан. Продолжаю заниматься обустройством, вижу – собаки-”азиаты” на меня бегут, словно их натравили. А мне бежать некуда – кругом пески. Беру два ножа и бросаюсь на собак. Они развернулись и убежали. Стемнело, и тут снова лай собак, прожекторы, машины – это были пограничники. Я пытался все объяснить, когда они меня схватили, нашли компас, карты… Меня арестовали, кинули в камеру, полчаса там посидел. Потом меня вызвал человек в гражданском, и я понял, что это гэбэшник. Оказывается, пастух сказал, что я приземлился на парашюте, вытащил какое-то оружие против собак, что те убежали.
– Космическая еда, секретные карты, как такое можно было достать в то время?
– Я объяснял, для чего они нужны, и мне достали, естественно за деньги. Карты нашел в Туркмении – сначала поехал туда на разведку, зашел в библиотеку в Ашхабаде – мне надо было изучить литературу по пустыням: чего опасаться, как идти. Побывал в серпентарии, общался с пустынниками, с пастухами. Оказывается, питьевую воду удобнее всего носить в презервативе. Сшил тряпочный мешочек, в него вложил презерватив – и в рюкзак, он любую форму принимает, занимает немного места. Из космической еды у меня был такой витаминный снек – из кураги, изюма, орехов. Давишь из тюбика и ешь. Если встречал пастухов, они подкармливали мясом.
– Марафонцам мясо не противопоказано?
– Нет, но за сутки до марафона мясо есть не стоит, оно будет бесполезным грузом в организме. Во время бега лучше потреблять напитки, каши – съел и тут же получил готовую энергию. А мясо не успеет тебе помочь в нужный момент, даст энергию только через 2–3 дня.
Не дерзкий, а экстремальный
– Вы бегали и в аномальный холод, и в жару, какие погодные условия вам ближе?
– В холод интереснее и легче бегать. Его не чувствуешь, а жару-то ощущаешь. Как-то 7 января побежал в 40-градусный мороз, в буран из Экибастуза в Алматы… И на острове Нанисивик, в Канаде, было тоже холодно – там занял второе место. Просто зимой я знаю, как правильно обуться, одеться, чтобы было не жарко и не холодно.
– Вас называют самым дерзким марафонцем. Согласитесь с определением?
– Скорее, экстремальным. Я люблю экстремальный бег, думал и дальше бегать, если бы меня спонсировали, так как всё вытягивал на свои деньги. За счет госказны меня всего раз отправляли.
– Почему не получился запланированный пробег вокруг земного шара?
– По финансовым причинам, уже подписались катарский банк, благотворительная компания из Австралии и другие спонсоры. Я сказал, что, если соберу определенную сумму, тогда побегу, а иначе не буду позориться. Но всю сумму собрать не получилось.
– Это повлияло на ваше решение закончить карьеру?
– Здесь организм уже не выдержал. Я же год тренировался, у меня был один из самых высоких объемов, и я до последнего надеялся, что соберем средства. Но организм отказал. У меня случилась амнезия – говорят, из-за перегрузок плюс стрессовой ситуации. Я забыл, что марафонец, что занимаюсь бегом, благо были видеокассеты.
– Марат, память к вам вернулась?
– Постепенно, но что-то ушло навсегда. Бывает, одноклассники звонят, а я их не узнаю.
С таким давлением не живут
– Сегодня ваш организм испытывает ностальгию по тем, прежним нагрузкам?
– (Смеется.) Я иногда бегаю по 7–10 километров для себя. Когда потеплеет, побегу, сейчас длинные дистанции не бегаю. Предпочитаю бегать в сторону столичного аэропорта, там трасса свободная. А насчет нагрузок особой ностальгии нет. Раньше я обследовался в медицинском центре в Москве. Всегда было интересно, как организм реагирует на нагрузки. У меня в Долине смерти (американская пустыня Невада. – Прим. авт.) было полное обезвоживание организма во время бега. Потом я вернулся домой, помню, что бегу, и засыпаю. На велосипеде, в машине – везде засыпаю, один раз упал в обморок, у меня были анемия, низкий гемоглобин. Врачи потом удивлялись: люди с таким низким уровнем гемоглобина не живут, а я тренировался. Я больше доверяю спортивной медицине. Меня однажды в реанимацию положили с пульсом сорок, я доказывал, что у меня всегда пульс сорок! Хорошо, позвонили тренеру, он подтвердил: “Отпустите его, он сверхмарафонец, у него всегда такой пульс”…
– Считаете, ваша жизнь тогда была интереснее?
– И тогда было хорошо, и сейчас. Кто его знает, до чего бы добегался? Думал, вот если бы год еще побегал, вокруг земли бы пробежал первым! Сейчас уже, конечно, пробежали, а тогда мог сделать это первым в мире и гораздо быстрее. А рекорды, которые установил в то время, мог улучшить во много раз. Хотя они и сейчас непобедимы. Я за 1991 год 226 марафонов пробежал.
– Вы из Экибастуза, но сейчас живете в Астане…
– Я хотел остаться в Экибастузе. Жил полгода в Алматы, но потом вернулся, хотел строить в Экибастузе большой частный дом, но мои дети сказали, что хотят жить или в Астане, или в Алматы. Решили попробовать в Астане.
– Кто-то из ваших четверых детей занимается бегом?
– Профессионально – никто. Занимаются гимнастикой, танцами, хотя сын сказал, что побежит марафон, – он в Пекине работает. Я и не хотел тренировать своих детей. Я бы согласился в комфортабельных условиях тренировать кого-либо, но у нас это невозможно – бегать негде, чтобы люди не мешали. Я могу над собой издеваться, перетерпеть, но не все же так смогут.
Бег – для всех
– Чем вы занимаетесь в Астане?
– От спорта отошел давно, пробую разное, можно сказать – индивидуальный предприниматель. Три раза записывался на прием к министру спорта по поводу строительства беговых дорожек. Все время какие-то отмазки, так и не попал на аудиенцию! Проект по строительству беговых дорожек в новых комплексах, который я хотел предложить, предназначен для всех городов Казахстана, с этой идеей я обратился в Министерство регионального развития. Там сказали, что они не против, если бы я раньше предложил, можно было бы к ЭКСПО-2017 построить. Мне кажется, все бы хотели жить в таком доме – зимой на дорожках можно на велосипедах, роликах кататься, родителям – с колясками гулять. Такую конструкцию я впервые увидел в Канаде. В доме, под крышей вдоль окон – беговая дорожка. Там на велосипедах катаются, на роликовых коньках. Можно заниматься в тепле, места занимает немного. Мне идея понравилась, что люди бегают, играют, гуляют в любой сезон, и это недорого, гораздо дешевле, чем строить крытый стадион! У нас таких стадионов во всем Казахстане – несколько, это очень дорогое удовольствие.
– Ваша знаменитая методика – пробегать по 80 километров в день – нашла применение?
– Сегодня в мире существует около 8 тысяч разных методик, смотря для чего тренироваться. Если для результата – она не пойдет, если для выносливости – в самый раз. Нынешние спортсмены чаще всего комбинируют методики.
– Восприятие человеческим организмом сверхнагрузок зависит больше от силы характера или физической подготовки?
– Оба эти факторы важны. Выдержать, дотерпеть, знать, что ты бежишь не просто – на результат! Я когда тренировался, у тренера половина ребят была “сачков”. Понимаете, тренируются же не для тренера – для себя. Если ты сам себе сказал “надо”, значит, надо.
– Если в целом говорить: бегу все возрасты покорны?
– Разные подходы есть в этом вопросе. Но я считаю, что бег – для всех. Знаю людей, которые болели пиелонефритом, бегали, и болезнь исчезла. Марафонцы – это люди, от которых никогда не пахнет потом, у них кожа сама по себе дышит. Я знаю сверхмарафонцев, которые после изнурительного бега имеют силы пойти на дискотеку и при этом чувствуют себя прекрасно.
– Харуки Мураками посвятил книгу размышлениям во время бега. А вы о чем думаете, когда бегаете?
– Бег – это физическая, психологическая разрядка и наслаждение. Думаю, как все люди – обо всем, что по ходу видишь. А когда не хочешь думать – включаешь музыку и бежишь!