Расследование дела, начатого сразу же после авиакатастрофы, до сих пор не завершено, и будет ли поставлена в нем точка, никто не знает.
Третьего октября 2017 года Ан-28, вылетевший из Алматы в Шымкент, исчез с экранов радаров через несколько минут после взлета в 28 километрах от города.
Крушение его произошло недалеко от села Междуреченское, жители которого первыми увидели горящий самолет и прибыли на место трагедии. Погибли пять человек: два пилота, авиатехник и два медработника. Среди погибших – врач акушер-гинеколог профессор Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии Талгат Патсаев, врач-реаниматолог профессор Научно-исследовательского института кардиологии и внутренних болезней Жанибек Артыкбаев, командир экипажа Геннадий Цой, второй пилот Евгений Кутафин, у которого на момент гибели осталась жена с грудным ребенком на руках.
– Женя был настоящим другом, он с детства грезил небом, это была его мечта стать летчиком. Сначала он занимался в парашютной школе, параллельно – в планерном отделении. Затем поступил в академию гражданской авиации, летал на Ан-2, потом прошел переподготовку на Ан-28, – рассказали друзья погибшего Евгения Кутафина.
– Он был замечательным человеком, все ценили и уважали, кто знал его. Евгений получил звание кандидата в мастера спорта. Участвовал на чемпионатах республики. Это большая утрата для нас, – рассказал директор школы по авиационным видам спорта Ерген ОРЫНБАСАРОВ.
В первые дни после катастрофы многие откликнулись на беду семьи Кутафиных. Власти обещали помощь, но в конечном итоге родные Евгения остались один на один со своим горем.
Подполковник запаса, в прошлом сам летчик, отец погибшего Виталий Кутафин в течение полутора лет добивается полноценного объективного и открытого расследования, но каждый раз натыкается на стену непонимания и закрытости. Отчаявшись, он написал открытое письмо министру индустрии и инфраструктурного развития Роману СКЛЯРУ. Отдали свою жизнь, пытаясь спасти другую: подробности крушения борта санавиации
– В прошлом являясь пилотом гражданской авиации и подполковником запаса ВС РК, я понимаю сложность расследования авиационных происшествий и не пытаюсь сетовать на долгий анализ причин, хотя для меня (как и для всех авиационных специалистов) исключены основные: самолет на момент крушения был исправен (не вдаваясь в детали) и опыт экипажа позволил бы благополучно завершить полет даже в нештатной ситуации. Командир экипажа, Геннадий Цой – опытнейший пилот, инструктор, освоивший три типа самолета: Ан-28, Як-40 и “Boeing 737”. Второй пилот (кандидат на ввод в командиры ВС Ан-28) Кутафин Евгений, спортсмен-парашютист, более 900 прыжков с парашютом, пилот-планерист, имевший свыше 100 часов самостоятельного налета на планере, около 700 часов на самолете Ан-2 и более 100 часов на самолете Ан-28. С таким опытом экипаж справился бы с экстренной посадкой в самых неблагоприятных условиях и ночью, и с отказавшими двигателями. Только несведущие в авиации и чиновники, которым нужно скрыть истинные причины катастрофы, могут предполагать ошибочные действия пилотов, – уверен отец погибшего летчика.
По его данным, нигде не было информации о том, что “экипаж готовился к экстренной посадке (посадочные фары не включались, шасси в посадочное положение не выпускались), что свидетельствует о безучастии экипажа в управлении самолетом. А по-простому – люди находились без сознания. Установить факт воздействия на самолет (внешнего или внутреннего) и есть дело чести следственного управления вашего ведомства”.
Пока следствие не завершено, в заложниках оказались семьи погибших летчиков. В условиях отсутствия заключения о происшествии страховые компании отказываются платить страховку. Личные вещи, которые были при сыне, родители также не могут получить.
– Да и не жажду я мести или неотвратимости правосудия. Нам важно, чтобы специалисты разобрались в этом вопросе, а не сваливали бы все на ошибку экипажа. Мое обращение направлено в надежде, что где-то, на правительственном уровне, можно было бы решить два незначительных вопроса. Страховка не возместит нам сына, снохе – мужа и внуку – отца. Но, возможно, внук на страховую поддержку получит образование, и к нам вернутся теплые воспоминания о сыне с его вещами и надежда на профессионализм следственных органов и небезучастность государства к своим гражданам, – отмечает Виталий Кутафин в своем письме.
Все это время отец погибшего пилота обивает пороги кабинетов и пытается разобраться в нормах законодательства по социальной защите граждан, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.
– Невнимание правительства и администрации, которые обещали оказание повсеместной заботы семьям, убивает веру в социальную справедливость, – уверен он.
После обращения к министру Кутафину позвонили из прокуратуры и сообщили, что потерпевшая сторона имеет право ознакомиться с материалами расследования. Но никто их не предоставил.
По словам отца погибшего пилота, он готов даже к тому, что дело могут засекретить, если окажется, что оно связано с военными. Его волнует только то, чтобы следствие прошло объективно и помогло восстановить справедливость.
УРАЛЬСК