Опасная зона

Трудящимся от кабинетных дебатов о роли профсоюзов в их непростой судьбе по-прежнему ни жарко, ни холодно. Так же, как от уже имеющихся вроде бы в полной своей силе законодательных актов. У нас в стране сложилась традиция: вначале принимается новый закон, а через годик-другой, когда народ вдоволь наплачется от несовершенства его статей, появляются поправки и дополнения.
Не избежал такой «шлифовки» и закон РК «О труде в Республике Казахстан», в котором, собственно, вполне могли бы найти отражение и безопасность, и охрана. Производственный травматизм в стране растет и уже превратился, увы, в заурядное явление. Никто не бьет тревогу по поводу того, что только в Алматы за прошедший год зафиксировано более 300 несчастных случаев на производстве из-за недостаточного обеспечения работодателем условий труда. А сколько синяков и шишек осталось неучтенными — ведь наш трудящийся все готов стерпеть, лишь бы места не лишиться. И про законы он в такой ситуации и не думает.
Впрочем, сразу же после вступления закона в действие юристы и правозащитники в один голос назвали его субъективным и непродуманным. По их мнению, главный перекос документа, как это ни парадоксально, содержится в его основной концепции. Работодателю обеспечивается полная поддержка государства, работник же низведен до бесправного и бессловесного состояния. Нормы закона дают основание утверждать, что стороны трудовых правоотношений — работник и работодатель — изначально поставлены в неравное положение. К примеру, пункт 1 статьи 75 закона гласит: «Нормы труда (нормы выработки, времени обслуживания) являются мерой затрат труда и устанавливаются для работников в соответствии с достигнутым уровнем техники, технологии, организации труда». Вроде бы все правильно. Но возникает резонный вопрос: кто конкретно определит оный уровень и в конечном итоге установит заветные нормы? А «хозяин» и определит, и установит, отвечает закон. Согласно пункту 2 той же статьи, «введение, замена и пересмотр норм труда производится работодателем». То есть исключительно ему отдаются на откуп такие жизненно важные вещи, как продолжительность рабочего дня, нагрузки. Получается, работодатель вправе заставить вас работать семь дней в неделю, двенадцать часов в сутки, без перерывов на обед и туалет? Да. Не нравится — до свидания. Желающие найдутся, куда менее нежные и на все согласные. Безработица приобретает масштабы угрожающие. По данным международной организации труда, число безработных в Казахстане составляет 20 процентов трудоспособного населения, так что ваше место пустовать не будет. Незаменимых у нас нет — эта сентенция особенно полюбилась работодателям и вовсю ими применяется. Вы — в суд? Пожалуйста. Приготовьте кошелек, гекалитры валерьянки и плеть, которой будете перешибать обух (или крепкий лоб для пробивания стен). Закон — на стороне вашего обидчика. На основании пункта 7 статьи 26 Закона «О труде…» вас вообще могли вытурить с треском, как «работника, отказывающегося от продолжения работы в связи с изменениями условий труда». Которые изменяет сами знаете кто.
Судьи заметили: иски трудящихся к зарвавшимся эксплуататорам почти прекратились. Только самые отчаянные вступают в борьбу за справедливость, рискуя утратить последнее здоровье. Поскольку государство самоустранилось от решения проблем своих рабочих и крестьян, то им практически невозможно как-то прищучить работодателя. Он действует в рамках закона, давшего ему беспрецедентные полномочия. Там ни слова нет о том, что он обязан соблюдать какие-либо государственные требования и стандарты. Таким образом, все наше производство становится, чем дальше, тем опаснее для здоровья и жизни.
Лоббируя законопроект, министр труда и соцзащиты Гульжан Карагусова отметила, что в прошлом году работодатели страны выплатили в бюджет 21 млн тенге штрафов. Но дело в том, что большинству из них гораздо выгоднее заплатить мизерный по сравнению с прибылью штраф, чем заботиться о технике безопасности, обеспечивать нормальные условия труда. Зачем тратить деньги, если народ согласен работать и так. Существуют инспекции по охране труда, но сотрудников в них — раз-два и обчелся, потому и проверки предприятий происходят примерно раз в год. Обнаружит инспектор вопиющие нарушения правил техники безопасности, составит акт. Тем дело и кончится. Во-первых, «командир производства» наговорит с три короба, мамой поклянется, что через месяц все исправит, прекрасно зная: запас времени у него впереди немалый, а там… Во-вторых, инспекция не может даже штрафные санкции наложить конкретно, а лишь направляет бумаги в вышестоящие ведомства. А уж каким образом тем удается иногда «выбивать» штрафные деньги, неведомо. К слову, инспектор по охране труда не имеет права войти на территорию проверяемого предприятия после 18 часов, когда обычно самый разгул эксплуатации и начинается. Ведь закон разрешает работодателю устанавливать сверхурочное время работы без ограничения в течение недели, месяца, года. Правда, с согласия работника. Но в исключительных случаях и согласия этого не требуется (статья 51 закона «О труде»). Кто определяет «исключительность», ясно без комментариев. Будут ли недовольные ненормированным рабочим днем? Вряд ли.
Порой кажется, что для нашего государства трудоспособная часть населения — сущая обуза. Состояло бы общество из белоруких чиновников, тихих пенсионеров да юных несмышленышей — как было бы славно! А то: производство налаживай, заводы-фабрики восстанавливай, оборудование всякое, технологии закупай неизвестно на какие шиши, с безработицей борись. Морока сплошная, нарушающая отчетность о ходе реформ. Человек, который хочет работать, у нас в стране — вроде выскочки. И в то же время — кругом виноват. Отчизна стратегические катаклизмы переживает, а ему зарплату какую-то там подавай. Государство делает все, чтобы этот комплекс вины закрепился и стал национальной чертой характера. Даже законы соответствующие издает.
Сегодня практически некуда пожаловаться на мастера или директора: «Рабочий класс обижают! Молодых специалистов теснят!» Сегодня рабочий класс помалкивает в тряпочку, радуясь, когда хоть что-то платят, пусть в десять раз меньше чем туркам. Специалисты? Кто уехал и увез свои мозги, кто «челночит» по тем же турциям. Сегодня трудовые отношения строятся предельно просто: работник — работодатель, причем последний есть царь, бог и вершитель судеб. Захочет — уволит без объяснений и выходного пособия, захочет — сократит целый отдел или бригаду, иди тогда, организуй наивные пикеты с требовательными плакатами. К работодателю не придерешься — руки ему начисто развязал закон. И новый проект эту ситуацию нисколько не изменяет.
Депутаты видят решение проблемы в реанимации профсоюзов как посредников между работодателем и работником, но роль этих могучих некогда организаций сегодня нигде не прописана, и те, что существуют, полностью контролируются государством. В советские времена был такой лозунг: «По труду — и честь!» Неплохие, между прочим, слова, если вдуматься. Они ушли вместе с досками почета. Что же у нас осталось по труду? Ни зарплаты достойной, ни чести. Одни бесконечные и безжизненные проекты законов.