Поверить в то, что Олжасу Омаровичу исполняется нынче 80, невозможно. Все кажется, что он по-прежнему тот 25-летний, с копной кудрей, стремительно ворвавшийся в мир поэзии и литературы в апреле 1961 года с поэмой, строки из которой разлетелись по всему миру. В 1975 году обласканный вроде бы всенародной любовью и покровительством вышестоящих чинов, поэт дерзнул опубликовать “Аз и Я. Книга благонамеренного читателя”. Литературоведческое исследование по “Слову о полку Игореве”, в котором подвергались сомнению многие хрестоматийные выводы, стало своего рода пусковым крючком для его последующей травли. Целых восемь лет Сулейменова не издавали, приписывая ему национализм (вот уж с чем не согласятся сегодняшние так называемые нацпаты).
…С тех пор и по сегодняшний день поэта преследуют по пятам оскорбительные выпады.
Интернационализм поможет сохранить человечество
– Олжас Омарович, ваша книга “Аз и Я” в 1975 году буквально взорвала не только литературное общество, но и всю страну. Однако сегодня некоторые, кто считает патриотом только себя, говорят, что вы отошли от того, что провозгласили в книге. Им не дают покоя ваши слова, что без интернационализма Казахстан не проживет. Как вы прокомментируете такие утверждения?
– Я продолжаю говорить, поскольку убежден: интернационализм – это высшая форма, которая может сохранить человечество, а не разрушить его на части, как некоторые предлагают. В этом смысле, если считать всё человечество нацией, тогда я националист настоящий. Я считаю, что главная национальная идея в каждой из наций должна называться интернационализмом.
– А национализм может привести к фашизму? Что такое фашизм вообще?
– Фашизм не связан с этносом. Но он присущ каждому этносу. Фашизм происходит от слова fas. Fas – это высшее право в римском законодательстве. Мы собаку свою посылаем на кого-то и говорим: “Фас”. Fas ist – это человек, которому всё дозволено. Fas est – всё дозволено. Отсюда и возникает слово “фашист”. И должен сказать, что любая война это, конечно, фашизм, будь она оборонительная или наступательная. Когда люди убивают друг друга, это – фашизм безусловный. Когда fas говорят одному народу, он бросается на другой народ. Гитлер сказал фас германскому народу, и в итоге не стало 50 миллионов жизней, в том числе миллионов советских людей. То же было в Японии, то же происходит и сейчас. Мы видим это в больших и малых странах. Это неизбывная такая боль человечества, с которой надо бороться, понимая, от чего она возникает. И не надо человеку позволять быть “фас истом”, когда всё дозволено. Свобода – это не всё дозволено. Свобода – система ограничений, табу и разрешений. У культуры и свободы одинаковые формулировки, можно так сказать. Культура – система, табу и разрешение. Вот мое определение и свободы, и культуры в том числе.
– Современный Казахстан, по вашим словам, является примером мультикультурализма. Какими способами должна поддерживаться та политика толерантности, многонациональности, поликонфессиональности, которая есть сегодня? Как нам сохранить то, что имеем?
– Казахстан – та самая модель, на которой испытывается, будет ли существовать человечество или оно развалится на куски, разделится окончательно. И эту модель мы должны всячески сохранить, пренебрегая авторитетами или призывами оголтелых политиков, радикалов. Поэтому единство, о котором Президент говорит постоянно, – сейчас главная задача. И видимо, для России, и для всех многонациональных государств.
Когда начинают выдирать, выделять какую-то одну составляющую этого единства, то оно разрушается. Надо создать одинаковые права для всех. Ни один гражданин не должен ничем быть выделен. Все права, все законы подчиняются Конституции, которая говорит: граждане Казахстана все равны перед законом, нет избранных, нет парий, нет каких-то околоточных или окраинных. Если мы это соблюдаем, то должны соблюдать во всем.
Поэтому недавно Президент страны выступил на совещании и сказал, что до него доходят сведения, что на запросы русскоязычных граждан, написанные на русском языке, ответы во всех областях приходят на казахском языке. Вот отсюда возникает естественное раздражение против власти, против страны, в которой человек находится. Это может расколоть наше единство, и поэтому я понимаю, когда Президент очень резко сказал, что таких мелких чиновников, пусть даже крупного ранга, надо увольнять безжалостно, немедленно, отстранять от деятельности. И пусть они занимаются чем угодно, но не этим.
Казахстан пошел по правильному пути
– Сегодня некоторые оппоненты власти говорят о том, что лозунг “Сначала экономика, а потом все остальное”, взятый на вооружение в начале построения независимого Казахстана, изначально был неправилен. Что вы об этом скажете?
– Этот лозунг возник в конце 80-х годов, когда все лезли на трибуну, а потом становились руководителями и приводили страны к пропасти. Мы отказались от такой политики. Сказали, что нам нужна, прежде всего, экономика, а потом мы потихонечку разберемся. Те, кто наладит экономику, вот они и политиками будут. Казахстан пошел тогда по правильному пути. Он избежал многого, благодаря тому, что во главе государства оказался человек подготовленный, а не просто оратор с трибуны, который изрекает политические истины.
Я считаю, что в тот период нужно было сохранить экономику. Восстановить ее из развалин исчезнувшей страны, нечто целое создать. Для этого, конечно, экранной или трибунной политики недостаточно. Нужны опыт, организаторский талант и знания.
Я – за взвешенный и продуманный союз
– Олжас Омарович, немало споров возникает вокруг ЕАЭС. А много лет назад о евразийстве говорили и вы. Нужен ли нам такой союз сегодня?
– Экономический союз так или иначе существует. Все человечество находится во взаимоотношениях – экономических, культурных. Поэтому и Евразийский экономический союз будет существовать. Сложности определенные существуют, это нормально. Я – за экономический союз, но очень грамотный, продуманный, взвешенный, хорошо протестированный. Союз, который не унижает никакую сторону и не возвышает. Мой девиз: возвысить степь, не унижая горы. То же относится и к культуре языка, экономике, ко всем другим понятиям нашей жизни.
Интеллектуалы неудобны власти, но нужны народу
В ноябре 2013 года в Университете имени Джорджа Вашингтона (частный исследовательский университет в столице США. – Ред.) проходила конференция “Традиции и инновации в казахской культуре”. Перед тем как предоставить слово Олжасу Сулейменову, профессор Питер Ролберг охарактеризовал его как неудобного интеллектуала.
– Олжас Омарович, интеллектуалы неудобны всегда и всем? Или это не так?
– Чему можно научиться у мыслителя? Конечно, умению ценить жизнь, умению мыслить. И тем категориям, которые зачастую кажутся незначительными, но на самом деле в жизни играют ведущую роль. Они бывают неудобны власти, они неудобны в общежитии, но многие интеллектуалы в хорошем смысле очень удобны человечеству, нужны народу своему, людям и природе в том числе.
– В последнее время вы много заняты дипломатической работой. Остается ли время для творчества? Или получается, как у Некрасова: “Мне борьба мешала быть поэтом, песни мне мешали быть борцом”?
– То, чем занимаюсь сейчас, – проявления поэтической деятельности. Разные жанры у поэзии существуют, даже есть проза поэтическая. Вот если человек занимается физикой, но при этом у него нет поэтического воображения, то из него никакой физик не получится. Поэтому я считаю, что литература, поэзия лежат в основе, фундаменте любой деятельности интеллектуальной, гуманитарной.
Клуб отцов трех дочерей
– Не могу не спросить вот о чем. Как-то так повелось, что обычно все ждут наследников, сыновей. Но вот у вас три дочери, а согласно исламу девочки – это милосердные и благословенные создания. Тот, у кого две дочери, попадает в рай. А с того, у кого три дочери, снимается ответственность за все проступки… Задаю этот вопрос потому, что в Казахстане женщин больше, чем мужчин, а во власти их нет. Не пора ли гендерное неравенство устранять?
– Я еще назову тех, у кого три дочери (улыбается. – А. О.). – Начиная с Карла Маркса, это Расул Гамзатов, например, и Нурсултан Назарбаев. Можно создать клуб такой – трехдочерних отцов.
Выдвижение женщин, устранение гендерного неравенства – это даже не вопрос, это настолько очевидно, поэтому я даже не хочу на него отвечать.