(см. № 42 от 17 октября 2008 года)
Не настрелялись мужики
Завтра, 15 ноября, заканчивается сезон охоты на пернатую дичь. По-разному можно относиться к этой древней забаве. С одной стороны, птичек жалко. С другой – мужчин, особенно в этом году. Трудно им было нынешней осенью реализовать себя, свои охотничьи инстинкты, снять природную агрессию и стрессы. Раньше, рассказывают женщины, мужья их с охоты уставшие, но веселые приезжали. Сейчас – злые, как “с разноса” у начальства.
В общем, не настрелялись мужики, не разрядились. А это совсем нехорошо для человека с ружьем.
Информацию – только под номером!
Надо сказать, что ни один из тех, кто после публикации захотел рассказать “все как есть”, не пожелал назвать ни имени своего, ни фамилии на газетной странице. А потому будут они у нас под номерами как на настоящей охоте. Почему? Номер один на это очень красноречиво ответил:
– А потом у меня под любым предлогом и ружье заберут, и охотничий билет: например, толщина стенки сейфа для хранения оружия не понравится или еще что-нибудь. И штрафовать на каждом километре будут. А у меня в жизни хорошего-то только и осталось – дети, внуки да охота.
Номер два вообще изумил – он не то что имени своего, а даже место охоты поначалу называть не хотел. Зато ситуация, которую он наблюдал, внимания заслуживает:
– Приехали, у всех оплаченные путевки, марки и все прочее. Нам от ворот поворот сразу дали, отогнали подальше от озера. Оказалось, у егеря – свои гости, у охотинспекции, приехавшей не вовремя, – свои амбиции. У охотников с оплаченными путевками – свои требования. Уж кто финансовую полицию вызвал – неизвестно, только хозяин в итоге сбежал. А перед этим камыш кто-то подпалил…
Вот такие страсти. Гуси и утки в ходе разборок не пострадали, сразу снялись и улетели, но, как говорят знающие люди, много лет еще сюда не вернутся. Озеро опустело, но для интересующихся чиновников от охоты следы пепелища остались – это в Коргальджинском районе близ села Жантыке.
О том, что приезжали пострелять сюда именно сотрудники охотинспекции, сказал охотникам один из егерей, правда или нет – кто знает. Но номера на джипах, говорят, были павлодарские.
Охотник против трактора
И вот еще какие интересные моменты обозначились. Охотопользователь по закону не имеет права вести свою деятельность, если землепользователь ведет там сельхозработы. А территория-то одна! Когда парламентарии закон разрабатывали, они же как думали? Вот крестьянин соберет урожай – и гуляй, поле. Останется стерня, придут кормиться на нее гуси, утки на зернышко оброненное. А хозяин земли ляжет на печь до весны.
Неправильно думали. Про гусей угадали, про крестьянина – нет. Активный он, не желает лежать. Ему, сыновьям, племянникам и зятьям тоже на досуге с ружьишком побаловаться хочется. А тут им хозяин охотугодья, расположенного на их же земле (на которую у семьи, кстати, акт землепользования на 99 лет имеется), предъявляет цену путевки – такую же, что и для посторонних, городских. На хорошие места может и не допустить. И заявляет при этом: сейчас тут я хозяин. Не твой сезон. Ну и кто это стерпит?
Некоторые землепользователи в этом году настолько обозлились, что в конце октября выгнали на поля свои тракторы. И заявили огорошенным охотопользователям: “Дела у нас тут”. – “Какие?” – “Свои. Новые технологии”.
Крестьянина понять можно. Его земля? Его. Налоги платит? Платит. Да и стерня, собственно, тоже его. Так что на этой дыре в законе разгораются нешуточные скандалы. Был случай, когда и колеса на джипах расстреляли. Хорошо, что пока колеса…
Это бизнес
Чего, собственно, требуют охотники? Права доступа к реальным местам охоты, а не к тем, где одна утка в год пролетает. Желают они, чтобы инспектирующие органы навели в угодьях порядок на деле, а не на бумаге. Чтобы условия для культурной, спортивной охоты создавались, а вот дикие, опустошающие расстрелы птиц и животных пресекались.
Кстати, судя по откликам, насчет уменьшения площадей и некоторые охотопользователи не возражают. Один из звонивших после нашей публикации признался: схватил, мол, по случаю большой участок, а сейчас с удовольствием бы от половины отказался в пользу друга с такими же возможностями.
– Я так думаю, рано или поздно вольница кончится, и начнут проверять нас реально. А у меня площадь такая, что я даже егерскую службу, которая по норме положена, не потяну. Но мне говорят: сдавай угодье полностью и снова выходи на тендер. Но я ведь часть хозяйства уже обустроил, люди ко мне едут. Да и сами знаете, что такое тендер…
Другой тоже стал свои расходы вслух считать – на случай, если все по правилам и нормам делать, – 3–4 миллиона в год потребуется. А реальной охоты – всего 4 месяца. Но это бизнес, я хочу получить от него отдачу. И получается, стоимость путевки должна быть не менее 100 тысяч с человека. Для кого-то она вполне нормальная, другим не под силу. Это и для охотников плохо, и для нас.
Проверяли. Не увидели!
По-разному отреагировало на нашу публикацию многочисленное охотничье начальство. Руководитель охототдела Акмолинского территориального управления Анатолий Лисовский особых проблем не усмотрел, и “факты ограничения доступа охотников к животному миру, кроме единственного, ему неизвестны”. Между тем сгоревшее озеро – на вверенной его отделу территории. Относительно “диких охот”, в том числе и в молодых посадках “зеленого пояса Астаны”, тоже: проверяли, мол, ничего не обнаружили. Впрочем, когда глава “Жасыл Аймака” совсем рассердился, проговорился: “Да все время гоняем, задерживаем, штрафуем, невзирая на номера. И днем на рейды выезжаем, и ночью”.
Утешает, что началась, наконец, между ведомствами и акиматами переписка по необходимости выведения территории “зеленого пояса” из площадей охотугодий.
Живо отреагировал повышением бдительности и Отдел регулирования и контроля в области лесного и охотничьего хозяйства по пригородным районам Астаны (есть даже такой!). Так что дикие охотники сейчас поутихли. Это уже со слов дорожных полицейских и участковых.
Связанные мораторием
А вот что касается остальных проблем, касающихся организации охоты, – это, ответили нам в комитете лесного и охотничьего хозяйства, “системные вопросы”. Да, нужно бы ими заняться. Но! Все опять-таки упирается в проверки, инспекции, а на них – мораторий:
– Ставим вопрос о том, чтобы в части охраны биоресурсов эти ограничения были сняты. Ведь сейчас мы связаны по рукам и ногам. И вы, пресса, нам в этом помогите!
Трудно не отозваться на такой призыв. Ведь страшно представить, что еще три года будут сидеть “связанные по рукам и ногам” неслабые штаты 14 областных территориальных управлений по лесному и охотничьему хозяйству, еще 9 подведомственных подразделений в виде РГП и РГКП во главе с центральным аппаратом комитета, тремя его управлениями и четырьмя отделами! А люди с ружьями в это время будут не у дел…
Наталия Буравцева, Андрей Терехов (фото), Астана