Нужен ли школе психолог?

Вот что по этому поводу думают работники образования.
Учитель (предметник) средней образовательной школы: «Я точно знаю, что в средних школах ставки психолога нет. Она есть только в гимназиях. Но там, где родители учеников хотят иметь психолога, они через родительские фонды оплачивают эту ставку. Более того, я знаю школы, в которых работают целые психологические службы, и это заслуга родителей, а не чиновников».
Учитель (предметник) гимназии: » Меня, как учителя, потрясает во что. Двенадцать лет назад, в 1990 году, ставка психолога была обязательна для всех школ подряд. Психолог тогда был для школы в диковинку. Все кричали о том, что без него школа задыхается, и ставку ввели. Но то, что случилось потом, почти полностью скомпрометировало психологию в рамках школы. Хорошо подготовленных педагогов в этой области было мало. Школы стали посылать на курсы всех, кого придется: так со спецзнаниями познакомились учителя предметники и даже люди без педагогического образования. Затем, обученные на педагога-психолога, пришли в школу и начали работать по хорошо отрепетированным рецептам, но по большому счету, мало кто из них понимал, что они делают на самом деле.
Поэтому психология в школе была сведена к уровню ролевых игр, тренингов, держания за ручку трудного ребенка и душеспасительным беседам с его родителями. Этот уровень полностью провалился, и уже через три-четыре года ставка психолога была отменена в школах. В гимназиях ее оставили. Почему?
Казалось бы, и там и там обучаются одни и те же дети, и в той и в другой школе придерживаются одного стандарта образования, но получалось так, что одним детям положено иметь психолога, а другим нет?! Разговоров вокруг этого было много. На самом деле никакой дискриминации в этом не было. Просто в гимназиях на тот момент работали психологи-профессионалы, а в школах — учителя-самоучки, переделанные, приспособленные. Последних и подчистили. Но это лично мое видение этой проблемы с практической точки зрения. Прибавьте к этому экономические трудности в стране. Года-то какие были! Идеологический кризис, о котором тоже тогда заговорили открыто впервые. В общем, время было непонятное, многое рушилось, передвигалось, шел поиск новых форм и нового содержания. Психология рассматривалась как вариант помощи образовательному процессу, и в этом плане у нее было мало самостоятельности как у предмета, по сравнению с другими вечными математиками и языками. Я уже не говорю о консультационной службе.
Теперь о ставках. А вы знаете, что в гимназиях они выжили не только потому, что их сохранило государство как экспериментальные площадки, но и потому, что гимназии уже тогда были оплачиваемыми родителями школами. Психологам приплачивали общественные фонды из родительских денег. Они и сейчас это делают. А в обычных школах денежный вопрос всегда был самым болезненным. В них очень тяжело ввести новую ставку учителя за счет денег родителей. К тому же существует реальная, не надуманная проблема с самим психологами. Понимаете, их нет! И это становится проблемой номер один. Школа не может принять на работу молодого специалиста, который преуспел в каких-то там тренингах, но совершенно не разбирается в психодиагностике и психокоррекции. У нас в городе есть школы, администрация которых готова хоть завтра обзавестись психологом. Увы, кандидаты не оправдывают доверия».
Директор детского дома: «Да, профессионализм нынешних педагогов-психологов оставляет желать лучшего. У нас очень много трудных детей. С ними нужно работать индивидуально. И я, как руководитель, согласна взять на работу психолога. Но те, кто предлагают себя на эту должность, сами отказываются от работы. Они говорят приблизительно так: «Я преуспел в телесно-ориентированной терапии, или я специалист по конфликтологии. Я мне нужен не узкий специалист, а практический психолог».
Учитель психологии, практический психолог: » Официально известно, что 70 — процентов нашего общества страдает теми или иными психическими расстройствами. В последнее время категорию больных начали пополнять психологи… Сколько раз приходилось слышать, как они, пройдя кучу тренингов, пребывают чуть ли не в разобранном состоянии, поэтому не могут не только кого-то привести в норму, но и совладать с самими собой. Боюсь, что очень скоро, при таком уровне «профессионализма» нам придется лечить своих коллег. Я сегодня, кстати, стараюсь как можно реже афишировать свою профессию. Боюсь подпасть под общее мнение. Оно — не в пользу психологов».
Учитель психологии, практический психолог: «Почему в школах до сих пор нет ставки психолога? Потому что многие директора решают для себя этот вопрос исходя исключительно из собственных соображений. Психолог, если посмотреть на него глазами директора, может принести школе больше вреда, нежели пользы. Вот директора и медлят. Что их пугает?
Согласно новому положению о создании психологических служб в школах, психологи должны быть независимыми от администрации. То есть этими учителями нельзя манипулировать. Более того, хорошему психологу много чего видно. Картинка может оказаться не в пользу директора и его приближенных. При этом психолог должен будет не только выявить проблемы, но и предложить их решение, а это — почти что школьная революция. Кому она нужна? Директору — меньше всего. Поэтому многие директора идут по пути наименьшего сопротивления. Они либо вообще не берут на работу психолога, либо берут такого, который только и умеет, что по голове детей гладить да красиво рассуждать о релаксации. Таким проще управлять. Ему легче помешать работать, если вдруг, не дай бог, он надумает всерьез что-то менять. В то же время, имея такого удобного, «зеленого» психолога, директор всегда может отчитаться о том, что психолог в школе есть, и дети получают свою порцию личного общения, индивидуального подхода. Психолог для проформы — не редкость даже в частных школах, где, между прочим, директора стараются сэкономить именно на этой ставке. В частных школах психологом работают по совместительству директора, завучи, математики и еще Бог знает кто».
Директор школы: «Знаете, как подходят к роли психолога в школе наши вышестоящие организации? Для них психология — это что-то среднее арифметическое, удобное, универсальное. Они берут и спускают нам распоряжение о том, что наша психологическая служба должна разработать положение об определении уровня подготовленности учащихся к школе. Вот уже несколько лет эта тема стоит в школах остро, и решать ее почему-то должны были психологи. Но что такое наши рекомендации? У нас одни требования, в другой школе — другие. А дети — все разные. Но чиновники хотят иметь некое прокрустово ложе, в которое можно было бы без долгой волокиты уложить всех детей подряд и нестандартных отсечь. С большим трудом нам удалось отстоять позицию по поводу того, что в школы надо брать всех детей, независимо от их уровня подготовки. Просто психологи при этом должны знать собственный максимальный уровень каждого отдельного ребенка, чтобы в дальнейшем можно было адаптировать его к школе. Это тяжелее, чем универсальные стандарты».
Учитель психологии, практический психолог: » Психология, как предмет, в школе должен быть обязательно. То есть с одной стороны психологическая служба — это одно, а уроки — это совсем другое. Хороших предметников очень мало, но именно они нужны школе. Изучая психологию, дети изучают себя. По ходу обучения сама собой отпадает необходимость в индивидуальной коррекции, так как много типичных ситуаций рассматривается и прорабатывается на уроках. Кроме того, дети получают элементарные знания о себе. У нас достаточно сегодня классных руководителей, которые берут на себя такую задачу, как обеспечение культурно-психологического общения с учениками. Они проводят классные часы и тематические вечера, используют всевозможные психологические методики. Они работают на высоком уровне. Но этого мало. Это еще не психология. Нужны глубокие, специальные знания, потому что речь идет об очень серьезных моментах построения личности изнутри. Поэтому классный руководитель может только помогать психологу, но заменить его…вряд ли.
Мы, например, в своей школе разработали систему психо-педагогического сопровождения учеников. Собираем педконсилиумы по параллелям (пятые классы, девятые и так далее). Работаем отдельно по каждому ребенку, обсуждаем все уровни его взаимодействия с окружающей средой: определяем уровень его знаний, мотивацию учебы, личностный рост и многое другое. Смотрим, на каком уровне у него есть проблемы. Делаем коррекцию, то есть, начинаем работать сообща: психолог, учитель, родитель. И затем смотрим этого ученика в динамике: что в его жизни изменилось: учеба, личностный рост, что-то еще. Мы создали концепцию школы будущего. С таким психологическим подходом к детям, они могут учиться успешно».
Директор гимназии: «Сейчас у нас проходят практику студенты психфака одного из вузов Казахстана. Как выяснилось, для студентов — выпускников — это настоящая проблема. Им негде стажироваться, не у кого перенимать опыт. К нам в гимназию они пришли по личной договоренности. Но ведь на личных контактах специалистов не подготовишь. Одна школа примет студентов, другая — прогонит прочь. Сегодня так оно и есть. Получается парадокс: насколько я знаю, психологи должны прийти работать в школы, но ступени подготовки этой работы никем не отработаны и не узаконены. Так чего же мы хотим после этого? Получить хороших специалистов? Откуда и как? То что школы их должны получить, ни у кого не вызывает сомнения. Сегодня уже не стоит вопрос: нужен ли школе психолог? Конечно, нужен! Но где его взять и как проверить его на качество? Вот в чем вопрос».