Будем биться!
– Марат, последним турниром для сборной Казахстана стал Кубок Президента в Усть-Каменогорске, на котором наша команда заняла третье место…
– В Усть-Каменогорске мы получили хорошую игровую практику. Выиграли очень тяжелый матч у Туниса – 3:2, но проиграли с таким же счетом эстонцам. Игра с прибалтами получилась очень вязкой. В составе сборной Эстонии играл очень высокий волейболист, с которым мы не справились. Хотелось занять вслед за Россией второе место, но не получилось.
– Как оцениваете шансы сборной Казахстана в третьем отборочном раунде чемпионата мира, который пройдет в конце августа в Японии?
– Будем биться, а там жизнь покажет. Сборную Ирана не видел давно, поэтому ничего о ней сказать не могу. А команды Японии и Кореи играют в Мировой лиге (крупнейший коммерческий турнир с участием 16 лучших сборных мира. – Прим. автора). Чтобы их обыграть, нам надо будет выложиться даже не на 100, а на 150 процентов. Перед предыдущим квалификационным раундом мы тоже готовились в Турции, где нам создали отличные условия. В результате поехали на турнир в Китайский Тайбэй в хорошем настроении, показали достойную игру и заняли первое место… Надеюсь, что в Японии пройдем отбор. Хотелось бы поучаствовать еще в одном чемпионате мира. От этого турнира зависит будущее казахстанского волейбола. Может, его вообще закроют как вид спорта, не дающий результатов.
Пополнение в семье: все произошло само собой
– У вашей супруги Ксении, играющей в женской сборной Казахстана, шансы попасть на чемпионат мира повыше?
– Знаете, я особо не слежу за женским турниром. Слышал, что у них там не такая сильная группа, как у нас (Корея, Китайский Тайбэй и Новая Зеландия. – Прим. автора). Если турнир пройдет в Усть-Каменогорске, то, думаю, они смогут попасть на чемпионат мира.
– Ксения, не успев набрать форму после рождения ребенка, не поехала на Олимпиаду в Пекин. Может, ради выступления на Играх стоило подождать с пополнением в семье?
– Да мы как-то это событие не планировали. Оно произошло само собой.
– С будущей супругой познакомились на волейбольной площадке?
– Нет, на дискотеке. Пошли вечером отдохнуть, там встретились, познакомились. До этого, конечно, видели друг друга, но тем вечером у нас завязался разговор, нашлись общие темы.
Оренбургский период
– А ваши родители, тоже волейболисты, как нашли друг друга?
– Я точно знаю, что папа судил в Уральске игру с участием команды из белорусского города Гродно, за которую выступала мама. Увидев ее, папа сделал все, чтобы заинтересовать своей персоной.
– Обычно родители-спортсмены не желают своим детям подобной участи…
– У меня не было особого выбора. У нас вся семья – спортивная: я пошел по стопам родителей, а сестра нашла себя в другом виде спорта. Мне кажется нелогичным, если бы я стал, к примеру, инженером или адвокатом.
– Почему высшее образование решили получить не в Алматы, а в Оренбурге?
– Когда распался СССР, в стране происходили глобальные сокращения. Папа остался без работы, и в семье работала одна мама. Старые отцовские связи были потеряны, и устроиться в институт стало проблемой. А тут мы в Уральске выиграли Кубок Казахстана. На соревнования приехали тренеры из Оренбурга, которые давным-давно знали моего отца. Они позвали меня в Россию, устроили там в институт. Из-за этого у меня в Казахстане начались проблемы. Меня дисквалифицировали, и я не играл целый год. В уральском клубе хотели, чтобы я возместил им весь контракт, по которому играл. Папа даже судился за меня по этому поводу. Черная история, даже вспоминать не хочется.
Худшие качества – бестактность и наглость
– Обычно после таких историй назад не возвращаются. Вы не злопамятный человек?
– Осталось кое-что. Но, в принципе, кто старое помянет, тому глаз вон. Просто я стал более аккуратен в таких делах.
– Какие качества в людях вам больше всего не нравятся?
– Бестактность, наглость. За все остальное людей можно понять.
– А какие качества больше всего цените?
– Преданность, доброту и отзывчивость.
– Чему отец учил вас в первую очередь?
– Быть честным, не врать.
– Это не создавало трудности по жизни?
– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Иногда мои принципы оберегали от дурных поступков. Если мне что-то не нравится или знаю, что придется солгать, то лучше промолчу. А вот трудолюбие, азарт на площадке передались мне от отца по генам. Кто знал папу, подтвердят мои слова. Он был добрым, отзывчивым человеком, готовым помочь в любую минуту, с отличным чувством юмора.
Небольшая, но все-таки слава
– Когда вы отказались играть за сборную в отборочном турнире Олимпиады-2004, вас обвинили в рвачестве…
– В России волейболисты, которые играют в сборной, получают за это определенную сумму. Почему я, отыграв чемпионат (а я тогда еще играл в России), где были очень тяжелые игры, вместо заслуженного отдыха должен ехать в Казахстан и играть за просто так? Я понимаю, что честь флага – это важно, но мне ведь не заправят бензином машину за честное слово. Это не мы такие – жизнь такая. Патриотизм – это когда ты стоишь перед флагом, когда играет гимн, у тебя рука на груди и мурашки бегут по коже. И ты готов по максимуму отыграть на площадке. А если ты даешь результат, почему за это не получить какие-то деньги?
– После победы в Алматы над сборной Кореи в 2005 году, открывшей нашей команде путь на чемпионат мира, вы сказали, что это самый важный матч в вашей жизни. Он таким остается до сих пор?
– О той игре я вспоминаю только с положительными эмоциями, потому что в ней мы победили. Вспоминаю о ней еще и потому, что тогда я показал хороший волейбол, приблизиться к которому стремлюсь постоянно. Благодаря той победе обо мне узнали в Казахстане. Сейчас даже на улицах узнают, иногда берут автограф. Небольшая, но все-таки слава.
Девятку получил по “распределению”
– Почему выступаете под девятым номером?
– Раньше я играл под тринадцатым номером. Но приехал в сборную новый тренер – Владимир Григорьевич Кондра, распределил номера и дал мне девятку. После чемпионата мира 2006 года меня уже не спрашивают, какой хочу номер, сразу девятку дают, и во всех заявках я значусь теперь под этим номером.
– Во французском “Ренне” тоже?
– Нет, там я играл под двенадцатым номером. Особого значения своему игровому номеру не придавал. Контракт подписал, когда команда уже была практически укомплектована и все номера разобрали. Из свободных я выбрал 12-й. Тоже неплохой номер.
– Прошлый сезон в чемпионате Франции провели в стартовой шестерке?
– Из тридцати игр я пропустил только две: одну из-за травмы спины, а вторую – в последнем туре, который для нас ничего не решал.
Французские нюансы
– Как выступил “Ренн”?
– Нам не хватило трех очков, или, другими словами, одной победы со счетом 3:0, чтобы войти в финальную восьмерку. Мы заняли 11-е место, так как при равном количестве очков уступили по соотношению мячей двум другим командам. Нас с самого начала сезона преследовали несчастья. 14 августа прошлого года я улетел во Францию, позвонил оттуда домой, чтобы сказать, что долетел нормально, и узнал о смерти папы. Сразу полетел обратно. Потом в команде был хороший диагональный из сборной Эстонии, но ему по причине серьезных проблем со здоровьем врачи запретили играть. Позже сломался игрок первого темпа, и, по сути, весь чемпионат мы отыграли одной шестеркой. Было очень тяжело. Поначалу стояла задача попасть в восьмерку, но после того, как пошли все эти неурядицы, нас просто попросили остаться в высшем дивизионе. Мы остались, нам сказали “до свидания” и набрали новую команду.
– Контракт с “Ренном” был на один год?
– Да, во Франции на больший срок не подписывают. По крайней мере, если ты играешь первый сезон.
– Где продолжите карьеру?
– Есть хорошее предложение из серьезного зарубежного чемпионата. Но ничего не хочу загадывать: из-за мирового кризиса появилось очень много суеверий.
Сергей РАЙЛЯН, Тахир САСЫКОВ (фото)