Убивают друг друга, попирают честь и достоинство, наносят тяжкие и не очень телесные повреждения, обманывают, проникают в чужие жилища, овладевают чужой собственностью, буянят и так далее. Происходит это, конечно, по разным причинам, в которых должен разбираться суд. Он же определяет степень вины нарушителя закона и соответственно — наказание.
Чего ждет каждый человек от суда? Оказавшийся на скамье подсудимых — милосердия и снисхождения. Потерпевшая сторона — как можно более суровой кары для оказавшегося на скамье подсудимых. Общественность — справедливости. И всегда были, есть и будут те, кто недоволен решением или приговором. Каждому хочется, чтобы судья ему помог. Но все хотят, чтобы судья делал это независимо и мог бы выступать в качестве действительно независимого и свободного в своих суждениях арбитра. Если бы мне предложили кресло судьи, я бы не согласился ни за какие златые горы. Как быть одновременно гуманным и объективным? Как подавить личные симпатии и антипатии, учесть все мельчайшие нюансы законодательства, которое у нас, кстати, постоянно дополняется всевозможными поправками? А телефонные звонки, а сомнения, а совесть, наконец! Ведь я — слабый человек, а не компьютер со сводом законов, имею ли я право брать на себя ответственность за судьбы других? Нет, нет и еще раз нет. Правосудие отправят и без меня. Но как именно — вот это вопрос, который мне, как гражданину, совсем не безразличен.
Тема доверия к судам не нова. В принципе она не дает покоя человечеству с древних времен. В наши дни «дров» в костер общественных дискуссий, форумов юристов и публикаций в СМИ подбросили коррупция, смещение моральных критериев, отмена смертной казни, финансовый кризис. Общество волнует, прежде всего, надлежащее исполнение судьями своих функций, обеспечение их реальной независимости и беспристрастности при разрешении дел. Серьезнейшая проблема — объективность судов и конкретных судей. Как этого добиться? Очевидно, что прежде всего необходимо выяснить отношение граждан к отечественным судам и попытаться понять, почему оно является таковым. Возможно, свою скромную лепту в этот процесс внесет традиционный опрос сайта Караван.kz, в котором приняли участие 277 посетителей.
На основании чего формируется мнение отдельно взятого индивидуума о каком-либо социальном явлении? Личный опыт, информация из газет, телепередач, Интернета, рассказы друзей, коллег, родственников. Безусловно, здесь абсолютно неизбежно некоторое искажение реальности — ведь людям нравится преувеличивать и сгущать краски. Кроме того, нас, по мнению психологов, подсознательно влечет к негативу. Трагедия осужденного, которому «впаяли» десять лет за случайное ДТП, неизменно притягательнее оправдательного приговора по какому-то другому делу. Показательная поимка судьи на взятке согревает сердце так, как не всякий праздник. Разговоров о продажности судейского корпуса все больше, да и по официальным данным, он постоянно находится в числе наиболее коррумпированных ведомств. Так по крупицам в мозгах обывателя складывается картина, изменить которую очень трудно, практически невозможно. Объективна ли она? Высокие судейские чины не раз говорили о том, что результатам опросов верить нельзя, поскольку респонденты — люди случайные, мнение их однобоко и непрофессионально, построено на слухах. Но даже если сделать солидный допуск на предвзятость, непросвещенность и стремление стричь всех судей под одну гребенку, то количество не верящих Фемиде все равно окажется достаточно впечатляющим. В целом вариант ответа «Не верю ни одному суду» выбрали 68 (!) процентов участников опроса нашего сайта.
В обыденных разговорах, да и в средствах массовой информации утверждение «граждане не доверяют судам» — явление нередкое и часто небезосновательное. Причин для недоверия много: это и недавнее советское прошлое, где судебной системе была отведена карательная роль, и правовой нигилизм девятнадцатого века, преобразившийся в чудовищное изобретение века двадцатого — «тройки». Такие травмы залечиваются долго. Специфической особенностью, мешающей все население сделать тотальными поклонниками Фемиды, является и то, что в процессе всегда есть проигравшая сторона. И ее представители, бывает, весьма безапелляционно сообщают телекамерам: «Судьи погрязли в коррупции», «на судью надавили», «мы будем добиваться справедливости в Верховном суде» и т.д. (кстати, по 5 процентов респондентов Караван.kz верят только Верховному суду и Конституционному совету). Само собой, такие реалии, как непомерно затянутые разбирательства, несправедливые, незаконные решения, неустроенность зданий судов, необоснованные отказы корреспондентам СМИ в присутствии на открытых процессах, не добавляют радужных красок и оптимизма в восприятие гражданами современной судебной системы.
В странах Запада статус судьи чрезвычайно высок, и причин этому несколько: в частности, веками воспитанное уважение к этому как бы особенному, наделенному большими полномочиями человеку. Соответствие человека своему званию, адекватность обращению «Ваша честь». Попытка подкупа здесь, как правило, влечет за собой громкий скандал. У нас же о взятках говорят вполне открыто, как о чем-то само собой разумеющемся и привычном. Да и вряд ли смогут прокуроры, адвокаты и судьи, сами по себе объявить полный бойкот взятке, ведь они — дети единой системы, пропитанной коррупцией. Борьба с ней, как известно, идет в стране постоянно, но в один миг и в отдельно взятой сфере сделать все честным и прозрачным трудновато. Так что пока в этом плане и независимость, и статус наших судей изрядно хромают. Возможно, им следует платить очень высокую зарплату, как это сделали, например, в Прибалтике? Правда, перед повышением окладов всем судьям предложили в течение двух лет досконально изучить новое законодательство и сдать экзамены. Тех, кто не добрал баллов, уволили, и теперь судейский корпус полностью обновлен и состоит из профессионалов, которых ценит государство и уважает население. В Казахстане также практикуется аттестация судей, создан институт повышения их квалификации, но практика показывает, что профессиональнее они от этого, увы, не стали. Конечно, сложно поспеть за многочисленными поправками и дополнениями к законам, которые порой дублируют друг друга, а то и вступают в противоречие с уже имеющимися. Законодательная база должна быть четкой, законы — прямого действия, вот тогда у судьи не будет возможности трактовать по своему усмотрению одну и ту же расплывчато прописанную статью, положив при этом в карман конвертик.
Правозащитники говорят об отсутствии механизма наказания судей: будучи уверены в своей несменяемости, те часто превышают свои полномочия, вынося любое решение по принципу: здесь закон — я. Должна существовать действенная система наказания судей за непрофессионализм. До сих пор люди жалуются на волокиту, бесконечные переносы слушаний, невнимательность судей к обстоятельствам дела. Эксперты в числе основных причин недостатков в работе судов называют: несовершенство законодательства, ненадлежащее выполнение судьями своих обязанностей по отправлению правосудия, корпоративную солидарность типа «рука руку моет» и низкую профессиональную квалификацию.
О шымкентском судье, сделавшем 72 ошибки в одном приговоре, теперь знает вся страна. Причем благодаря председателю Верховного суда РК Кайрату Мами, озвучившему в январе нынешнего года сей факт на годовой итоговой коллегии областного суда Южно-Казахстанской области: «Ко мне поступил вот этот приговор. В нем судья сделал 72 грамматические ошибки. На каждой странице можно найти по 10-15 ошибок. Даже слова «Республика Казахстан» написаны неправильно. Это что за пародия? Как такой человек прошел аттестацию, где проходил практику? Как он получил аттестат о среднем образовании, тем более диплом? Даже третьеклассник пишет грамотнее! Что можно сказать о качестве его работы? Как могут быть законными решения, если они написаны с ошибками?!»
Довольно резко председатель ВС говорил и о работе южно-казахстанских судов, в частности, суда города Туркестана. Восемь приговоров местных судей были отменены вышестоящими судебными инстанциями. Кроме того, один из судей Туркестана допустил грубое нарушение судейской этики, затеяв драку с секретарем. Естественно, журналисты никак не могли упустить такие «вкусные» факты. А судьи на них обиделись: мол, зачем из мухи делать слона? Почему газетчики и телевизионщики смотрят поверхностно, а не копают вглубь? Дело, конечно, не в буквах и не в запятых, хотя, как известно, даже одна из них может стоить человеку жизни. Дело — в общем уровне образованности, интеллигентности. Авторитет судьи дается не строкой в приказе и не креслом, а достигается отношением конкретного человека к своей ответственнейшей работе, его профессионализмом и, самое главное, его отношением к закону. Судья должен быть выше человеческих недостатков, а для этого нужна финансовая независимость под строгим контролем государства и общества. Вот тогда можно строго требовать и наказывать. А то, что в отношении оплошавшего судьи Сазбухаева скоренько возбуждено дисциплинарное дело, ничего не изменит в системе. Даже если его освободят от должности, завтра на это место может придти «грамотей» похлеще прежнего. Интересен аргумент председателя областного суда Абая Рахматуллина по поводу некомпетентности коллег: «Нельзя сказать, что судьи не знают законов, они просто невнимательно рассмотрели дела». Комментарии, как говорится, излишни.
Можно констатировать, что за последние годы так и не появилось ни одного серьезного социологического исследования, в котором во внимание принимались бы качественные параметры оценки деятельности судебной системы, детально изучалась бы мотивация «оценщика». Одним словом, по сию пору нет ответа на вопрос, почему граждане Казахстана именно так оценивают национальную судебную систему и чего здесь больше: советской инерции восприятия или травм полученных от реального соприкосновения с судами. Во всяком случае, 17 процентов участников нашего опроса честно ответили, что не знают ответа на вопрос «Верите ли вы казахстанским судам?», так как не участвовали в судебных тяжбах. А 4 процента респондентов дали утвердительный ответ: «Да, верю, а почему — нет?». Много это или мало — 4 процента, сказать трудно. Скорее всего, нужно говорить о том, что существуют такие люди, которые верят судам — и это уже хорошо.
Есть старая шутка насчет цвета судейской мантии: мол, темный выбран специально, чтобы пятен не было видно. Что ж, репутацию испортить легко — иногда достаточно одного-единственного крохотного пятнышка — и общий фон покажется грязным. Вполне возможно, что где-то, в одном из судов республики честно трудится интеллигентный, грамотный, опытный судья с кристальной совестью, эдакий неподкупный Соломон — суровый, но справедливый. Судья-практик, судья-психолог. Его знают люди, ему верят…
Вопрос доверия — очень тонкий вопрос, который предполагает учет мельчайших нюансов общественных настроений. Можно долго-долго выстраивать систему мер по повышению доверия, а потом все сломать одним неправильно разрешенным делом или одной сомнительной судебной акцией. Это объемная и сложная работа, и результаты ее могут быть удивительными. Но способны ли все наши судьи работать на перспективу, способны ли понять сейчас, что это и есть их будущее — будущее в незапятнанных мантиях?
Рисунок с сайта www.novayagazeta.ru