Напомним, что в июне этого года, по официальной версии, “из-за сбоя в бортовой цифровой вычислительной системе” первый казахстанский спутник KazSat-1 “прервал свое вещание”.
Немного позже председатель Национального аэрокосмического агентства Талгат Мусабаев заявил, что “8 июня, когда спутник KazSat-1 перестал реагировать на любые кодовые команды из наземного комплекса управления Акколь, для того чтобы не разрядить аккумуляторы и не потерять спутник, было принято решение выключить бортовую радиотелепоисковую аппаратуру, которая обеспечивает сигналом все каналы связи и телевидения”. Операторы связи, использовавшие спутник, были вынуждены перейти на резервные мощности.
Тогда же руководитель космической отрасли страны задался риторическим вопросом: “Кто из наших чиновников ответит за 65 миллионов долларов, которые улетели в небо”.
Один из бывших работников космической отрасли Казахстана, переехавший в Россию, согласился дать на условиях анонимности нашему изданию комментарий по поводу аварии на первом казахстанском спутнике:
– Что произошло со спутником, казахстанские специалисты могут только гадать. Есть, конечно, догадки: скорее всего, вышла из строя система ориентации по звездам. Но это все предположения, которые можно строить до бесконечности. Без данных телеметрии, которые находятся у россиян, в Центре имени Хруничева, наши инженеры не смогут поставить точного диагноза. А такие данные россияне казахстанским специалистам не дают (!), на стапеле второй спутник, заказанный этому же центру…
– Неудачей было не то, что была потеряна связь со спутником, а сам факт… его запуска, – объясняет наш собеседник. – Лишь после того как спутник вывели на орбиту, общественность узнала о том, что точка стояния геостационарного спутника не очень-то подходит связистам, что управлять им казахстанские операторы могут только тогда, когда системы спутника KazSat-1 работают в штатном режиме. А едва возникает нештатная ситуация, управление берут на себя россияне. Какой же это тогда казахстанский спутник? Проблема в том, что люди, принимавшие решения, тогда не прислушались к мнению специалистов.
Между тем все приемлемые точки стояния для геостационарных спутников – а космические аппараты, используемые для гражданской связи, могут летать только на геостационарной орбите, над экватором, – давно заняты ведущими космическими державами. Чтобы получить такое место, чиновники соответствующих ведомств должны не один год вести переговоры с “держателями” точек.
– Честно говоря, ситуация со спутником сложилась парадоксальная: с одной стороны, стране был нужен свой космический аппарат, с другой – конкретно в KazSat-1 мало кто был заинтересован, – продолжает наш эксперт. – Агентству по информатизации и связи к моменту запуска хватало головной боли с наземными линиями, а “Казкосмос” просто взял под козырек: “Есть запустить спутник!”. Самое главное было в этом проекте – поставить галочку, успеть к сроку и отчитаться.
В одном из ближайших номеров мы продолжим журналистское расследование о причинах кризиса в казахстанской космонавтике и попытаемся разобраться, кто принимал решения, которые едва не поставили крест на космической программе страны?
Екатерина МАРКОВА