Искусственный сустав не избавил от боли
– Для меня все старты памятные, – рассказывает заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер Казахстана Амин Туяков. – Свои первые победы я одержал в 1959 году на Спартакиаде Казахской ССР, когда выиграл сразу три дистанции – 100, 200 и 400 метров. Через год в Одессе я выполнил норматив мастера спорта. Осенью 1960-го меня призвали в армию, и вскоре я выиграл спринт на чемпионате Вооруженных сил, и меня включили в состав сборной Советского Союза. Хотя приписан я был к ЦСКА, который базировался в Москве, мои медали на Спартакиадах народов СССР шли в зачет Казахстана: об этом председатель нашего Республиканского спорткомитета Каркен Ахметович Ахметов договорился с высшим спортивным руководством страны.
– Какая из ваших медалей самая выстраданная?
– Да практически все. Зимой 1962 года в Москве после тренировки вспотевший пошел обратно в гостиницу пешком и застудил спину. Заработал радикулит, который мешал мне всю карьеру. До сих пор спина болит. Лет восемь назад мне сделали операцию по замене тазобедренного сустава на искусственный. Сейчас снова что-то начало побаливать. Возможно, вновь придется лечь на операционный стол.
Послевоенное детство
– Наверное, тяжелое послевоенное детство помогло переносить жизненные трудности, закалило характер?
– Конечно, мои детские годы сильно отличаются от нынешнего времени. Село Шынгель, в котором мы жили, насчитывало всего 6–7 дворов и с несколькими другими такими же кишлаками входило в состав колхоза «Жанакурлыс». До единственной школы было километров пять. Ни электричества, ни других благ цивилизации. Ближайшая радиоточка располагалась в райцентре. Поэтому о том, что война закончилась, мы узнали от всадников, которые объезжали все села с радостной вестью. Спортом начал заниматься уже после окончания школы, когда поступил в Гурьевский пединститут. Там была организована легкоатлетическая группа, в которую входили семь-восемь человек.
– Как получилось, что практически одновременно в Казахстане появились два великолепных спринтера – вы и Гусман Косанов, который был старше вас на два года?
– Это не было делом случая. В Казахстане в то время работали хорошие тренеры – Валентина Карунина и Феликс Суслов, благодаря которым у нас появились прекрасные спортсмены. Меня “поднял” Борис Токарев (серебряный призер Олимпиад 1952 и 1956 годов в эстафете. – Прим. автора), у которого я занимался в Москве. А Гусман Косанов, уроженец Семипалатинской области, после службы в армии остался в Молдавии, но в 1962 году вернулся в Казахстан.
Смерть Косанова поразила всех
– Вы были с Гусманом Ситтыковичем близкими друзьями?
– Да. Мы с ним познакомились в 1959 году на Спартакиаде народов СССР, когда Гусман выступал еще за Молдавию. Потом дружили семьями. К сожалению, Гусман рано ушел из жизни.
– Вокруг смерти Косанова в 1990 году до сих пор ходит много слухов. Вы, как близкий друг, можете назвать причины, побудившие его к самоубийству?
– Гусман был очень ранимым, впечатлительным человеком. Его жена погибла в автокатастрофе. Второй брак семейного счастья не принес. Одно время Гусман работал директором ШВСМ – школы высшего спортивного мастерства, но потом его сняли с должности и назначили на более низкую должность замдиректора по воспитательной работе. Все это оказало на него психологическое давление. К тому же Гусман страдал сахарным диабетом. Я ему не раз говорил, что он должен жить ради двоих своих сыновей, и поступка, приведшего к трагедии, от него не ожидал. Многим непосвященным в подробности я просто говорю, что Гусману стало плохо с сердцем.
Вчера – герой, сегодня – с пустым кошельком
– То, что великие спортсмены не всегда находят свое место в жизни после карьеры, явление, к сожалению, не редкое…
– Когда большие спортсмены заканчивают карьеру, им часто бывает очень тяжело. Мне в свое время сильно помогли Каркен Ахметов и Октябрь Жарылгапов, возглавлявшие спорткомитет. Потом, когда меня уволили из ДЮСШ (детско-юношеская спортивная школа), я собирался совсем забыть о спорте. Каркен Ахметович, в то время работавший секретарем горкома партии, убедил меня пойти работать в только что открывшийся в Алма-Ате первый республиканский спортинтернат. Я, будучи главным тренером сборной Казахстана по легкой атлетике, предлагал нашим завершавшим карьеру спортсменам еще пару лет числиться в команде, пока они подыскивали себе новую работу. Хорошо хоть сейчас наши чемпионы получают неплохие деньги, машины, квартиры. Советские же спортсмены начинали новую жизнь практически с пустым кошельком.
– Неужели за серебро на чемпионате Европы 1966 года в эстафете 4х100 м вас не отблагодарили?
– Дали совсем мало. Часто нам обещали крупные суммы денег за победы, но в итоге их не выплачивали. Однажды мы даже написали письмо спортивному руководству страны, чтобы обещанные деньги перечислили Вьетнаму, воевавшему с США. Все равно мы этих денег не видели.
Поездки в США были под запретом
– Советский спорт был сильно политизирован. От вас все время требовали только победы над сборными из стран – идеологических противников СССР?
– Перед всеми крупными международными стартами, а также перед матчевыми встречами с США, Великобританией, Францией нас приглашали в Центральный комитет партии и давали задание “победить”. В 1963 году в Лужниках наши соревнования с американцами, на которых прыгун в высоту Валерий Брумель установил мировой рекорд, посетил первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Через три года, когда началась война во Вьетнаме, нам из идеологических соображений не разрешили ехать в США. А после одной из побед в Лондоне на “Уэмбли” над командой Великобритании наш посол Владимир Виноградов сказал, что мы одним своим выступлением рассказали всем британцам, что такое Советский Союз.
– Помнится, одна ваша победа над американцами в матчевой встрече была чуть ли не приравнена к олимпийскому золоту…
– Да, в 1965 году в Киеве наша эстафетная четверка победила американцев, которые годом ранее стали олимпийскими чемпионами (в Токио сборная США установила мировой рекорд – 39,0 секунды, а сборная СССР, за которую бежал Косанов, заняла пятое место). Причем выиграли мы эстафету 4х100 м с новым рекордом СССР – 39,3. Весь наш квартет – Эдвин Озолин, Николай Политико, Косанов и я – получил звание заслуженного мастера спорта СССР, хотя до нас его удостаивались исключительно олимпийские чемпионы. Даже Озолин и Косанов, ставшие серебряными призерами Игр-1960, до матча с США ходили без значка змс.
“Я не продавал в Москве 300 плащей”
– Вы ведь так на Олимпийских играх и не выступили, хотя и ездили с командой в Токио в 1964 году…
– Перед Олимпиадой у меня был очередной приступ радикулита. Однако пробежать эстафету хотя бы раз я вполне мог. По ходу соревнований состав эстафетной четверки можно менять: на полуфинал выставлять один квартет, на финал – другой. Но тренер сборной СССР по спринту Леонид Бартенев (серебряный призер Олимпиады 1956 и 1960 годов в эстафете. – Прим. автора) сумел уговорить главного тренера Гавриила Коробкова включить в состав своего племянника Бориса Савчука. Мне, наверное, стоило сходить к Коробкову, поругаться, но я не стал этого делать.
– Хотя характер у вас был не сладкий. Из-за него вас даже лишили золотой медали победителя мемориала братьев Знаменских в 1967 году…
– Я тогда поругался с Бартеневым, и он назло мне организовал так, чтобы золотую медаль за победу на 200-метровке вручили не мне, а ставшему вторым Политико. Хотя выиграл я забег с явным преимуществом, и в итоговом протоколе именно моя фамилия стояла первой. Кстати, одно время хотел съездить в Москву и обменяться с Николаем медалями. Но уже не получится: в прошлом году Политико умер.
– Несколько лет назад одно российское издание рассказало, как советский легкоатлет Амин Туяков в 1967 году привез из Франции около 300 плащей и реализовал их в Москве по 70 рублей за штуку, разом обогатившись на 21 тысячу рублей…
– А кто тогда этим не занимался?! Зарплата-то была совсем маленькой. Из Союза за границу вывозили водку, икру, назад везли импортные вещи, которые сдавали в Москве. На таможне нас не проверяли. Но 300 плащей – это слишком. Все было в гораздо меньших объемах.
“Бегать во сне перестал. Год назад”
– По какой причине вы не поехали на Олимпиаду в Мехико в 1968 году?
– Я находился в отличной форме, годом ранее стал чемпионом Союза на 200-метровке, а на “сотне” попал в призеры. Но перед стартом чемпионата СССР 1968 года, который был отборочным на Олимпиаду, у меня погиб близкий друг. Из-за этого стресса я выступил очень плохо и в сборную СССР меня не включили. После этого я решил завершить карьеру. Хотя, конечно, жаль, что так и не получил своего олимпийского шанса. Ведь звание чемпиона Олимпиады – единственный титул, который не бывает в прошедшем времени.
– В одном из интервью вы сказали, что вам до сих пор снится беговая дорожка…
– В последний год перестала. А так часто я во сне бежал или прыгал. Все это не забывается. Не представляю, кем бы я стал без спорта. Я благодарен ему за то, что сделал меня известным человеком, познакомил со многими интересными людьми, и не только среди спортсменов, позволил объездить почти весь мир.
Сергей РАЙЛЯН, фото из архива А. Туякова