Неизвестный Петропавловск

Но знать эту историю необходимо, тем более, что она необычайно интересная, а местами — захватывающая. 12 июля главному городу Северо-Казахстанской области исполняется 256 лет.
Здесь родилось немалое количество легенд, которые поросли слухами, былинными рассказами, домыслами и байками. Впрочем, нет никакой необходимости что-либо придумывать, чтобы картинки прошлого «цепляли» воображение — реальная история изобилует яркими и содержательными страницами. Главное, чтобы рассказчик попался умелый…
Первый в Казахстане
Наш город во многом пионер Казахстана: первая железная дорога, первый ж/д вокзал, (неудивительно, что в прошлом месяце первый отечественный железнодорожный вагон был построен именно в Петропавловске на заводе «Зиксто»), первый парк культуры и отдыха, первый проспект (пешеходная улица) — имени Ленина и первый русский драматический театр, которому в советское время было присвоено имя драматурга Николая Погодина.
Несмотря на заглавное имя, постановок самого Погодина в нашем театре случалось немного, и давались они довольно редко — драматург был ярым «ленинцем». Но все же в любом советском театре была ленинская трилогия Николая Федоровича — «Человек с ружьем», «Кремлевские куранты» и «Третья патетическая».
На случай спектаклей с «Лениным» в театре всегда были штатные актеры, похожие на вождя мирового пролетариата. В 50-е — 60-е годы в «Погодинском» театре такими «двойниками» работали Н. И. Сизов (несмотря на редкостное сходство — походки, мимики, жестикуляции, — прослужил недолго) и Ф.А.Макаров.
А в сезоне 1959-1960 в паре с двойниками — роль художника Кумакина в «Третьей патетической» играл молодой Михаил Светин. За роль Кумакина Светин получал 60 рублей в месяц, а в свободное от роли время (когда на сцене был второй состав) спускался в оркестровую яму и играл на гобое, чем зарабатывал еще 3 рубля.
Сам Михаил Светин, в воспоминаниях называвший Петропавловск «жуткой дырой», рассказывал об одном интересном случае: «Второй акт спектакля начинался так: открывается занавес — осень, листопад, на сцене скамейка, гобой играет соло, выходит Ленин, Владимир Ильич, и вступает в разговор с другими действующими лицами. В гобое есть такая тросточка из камыша, которая все время должна быть влажной, потому что, если она высохнет, звук получится резким и неприятным. Для поддержания влажности тросточки ее перед игрой положено держать во рту. Дирижер поднимает руки — вставляешь трость в мундштук гобоя и играешь.
И вот перед началом второго акта сижу наготове в оркестровой яме, гобой держу на коленях. Все партийное начальство — в зале. Открывается занавес, дирижер поднимает руки, призывая меня к соло, я хочу вставить тросточку — и обнаруживаю, что все это время она находилась в гобое, ну и, естественно, разломалась: хрупкая очень. Повисает тяжелая пауза. Гобой не вступает, Ленин, естественно, не выходит. Я с помощью жестов, распростерши руки, пытаюсь объяснить дирижеру Раисе Викторовне, что играть не могу. Она с помощью мимики умоляет кого-то из музыкантов сыграть партию гобоя. Но никто из них уже не способен сыграть не только мою, но и свою партию: у музыкантов истерика. Все дружно хохочут, безуспешно пытаясь подавить неуместные звуки. Зрители, уставшие ждать Ленина, встают со своих мест, подходят к оркестровой яме и начинают проявлять живой интерес к происходящему там. Спектакль был сорван, дали занавес, а меня лишили трех рублей. После этого я начал преподавать мандолину, которую раньше в жизни не видел».
Радиозайцы
В ворохе пыльных страниц газет недавнего прошлого мы можем встретить немалое количество устаревших слов — свойственных только русскому языку советского периода: губполитросвет, начпосылторг… Или вот еще: радиозаяц.
Бесплатное и общедоступное радио — детище нашего времени: слушать может каждый, когда и сколько угодно, а раньше за радиотрансляции нужно было платить — новшество такое возникло наподобие нынешнего кабельного телевидения. Были, конечно, и те, кто слушал нелегально, и как раз они-то и назывались… радиозайцами.
Радиозаяц — официальное название для тех, кто имел самодельные или заводского изготовления, но незарегистрированные приемники. Слово вошло в обиход в связи с повсеместным применением в СССР (в том числе и в КАССР) радио в 20-40 годах. В толковом словаре Ушакова распознаем «радиозайца», как «лицо, включившее свой аппарат в радиосеть без уплаты соответствующих абонементных взносов за право пользования радио».
В середине 20-х годов во многих учреждениях и домах уже висели на стенах огромные черные тарелки «Рекорд». Радиобум коснулся практически каждого. Вот, что писала североказахстанская газета «Степная звезда» 20 января 1927 года: «Губотдел пищевиков нашел возможным выделить средства на оборудование при фабзавкоме консервного завода (впоследствии Петропавловский мясокомбинат — прим. А.Н.) и при клубе «Красный пищевик», а рабочие в один голос говорят, что им нужно иметь шибкоговоритель»… «Количество радиослушателей, зарегистрировавших свои приемники в Наркомпочтеле (народный комиссариат почты и телеграфа — прим А.Н.), составляли свыше двухсот. К этому нужно прибавить не менее 300 радиозайцев».
Микрорайоны
В 60-е годы по Петропавловску школьников возили на автобусе с экскурсиями «По родному городу». Возили в замученном автобусе «Копытин» (прозвище для прототипа КавЗА, на котором в кино «Место встречи изменить нельзя» ездили оперативники; Копытин — фамилия водителя), а женщина-экскурсовод рассказывала о городе. По воспоминаниям современников (70-е годы), проезжая мимо так называемого района БЖ, она объясняла, что данный район назван так потому, что с высоты птичьего полета можно увидеть, что дома в этом микрорайоне расположены в виде букв Б и Ж.
На самом деле расшифровка довольно простая — Благоустроенное Жилье (на сегодня один из самых неблагоустроенных районов), несмотря на придуманные позднее «Большое жилье», «большая ж..» и т.д.
Среди прочих, довольно приятных и стандартных названий, как то — Универсам, Уют, Черемушки, был и микрорайон «Cосиски». Назывался он так по имени бывшей забегаловки на улице Красноармейской (ныне Букетова). Позднее забегаловка именовалась уже «Мантной», но название «Сосиски» укрепилось за заведением надолго. И не только за заведением, но и за всем кубиком (шесть пятиэтажек). Этим микрорайон и был легендарен. Само здание «Сосисок» — «Мантной» — теперь уже бывший Финансовый супермаркет «Валют-Транзит банка» — изуродованное современным дизайном здание — синяя коробушечка на пересечении улиц Букетова с Советской…
Конопляный рай Федора Достоевского
Петропавловск на протяжении веков служил местом ссылки для неугодных. Ссыльные в большинстве своем являлись личностями уникальными — каждый достоин отдельного жизнеописания. Правда таких гостей в нашем городе было слишком много.
Еще в 1827 году в Петропавловск по этапу прибыли Степан Палицин и Матвей Лапа — декабристы, участники восстания на Сенатской площади. В 1855 в Петропавловске проездом побывал ссыльный Федор Достоевский, назвавший в своих заметках наш край «конопляным раем». Однако же не стоит понимать превратно русского классика — конопля была в 19 веке одной из основных возделываемых крестьянами пищевых культур, из которой делали каши, супы, пирожки и прочие продукты, как, впрочем, и из других трав.
В советское время в Петропавловск в больших количествах ссылали социал-демократов и анархистов, которые власти большевиков были не нужны из-за политической нестабильности и склонности к излишней самостоятельности.
С 1926 по 1937 годы наш город был наводнен ссыльными. Многие бежали из Петропавловска в надежде сесть на один из пароходов, покидающих СССР. К примеру, Роза Блейман, Иосиф Вурган и Буня Гальперина — спаслись, отплыв 28.4.1928 на пароходе «Ильич» в Палестину, а вот Яков Бернштейн (5.7.1899 — 1.2.1938) и Авраам Бердичевский (? — 1938 г.) были расстреляны в застенках НКВД Петропавловска.
Среди ссыльных политзаключенных в советское время в Петропавловске можно встретить уникальную, малоизученную еще личность — Зиновия Ивановича Золотавина (1887 г.р.). Этот анархист-индивидуалист в одиночку планировал и проводил мелкие террористические акты. С наступлением советской власти Золотавин, разжившийся до крестьянина-середняка, был выслан из Подмосковья в Петропавловск — в конце 1921 года. Здесь этот уникальный человек (высокого роста, с пронзительным взглядом, большими руками и зычным голосом), не имея даже полного среднего образования, стал учителем (русского языка, истории), организовал группу соратников-анархистов, призывал к свержению всех властей и независимости от кого бы то ни было. Персона Золотавина родила несколько удивительных легенд о невероятно сильном и выносливом человеке, который в одиночку мог справиться чуть ли не с отрядом противников. Однако, пристально следившие за ссыльным, чекисты не могли позволить такого беспредела даже бывшему партработнику, и в начале 1926 года Золотавин исчез навсегда…
Даже неизвестных большинству граждан, а знакомых лишь немногим страниц истории Петропавловска настолько много, что их не уместить в обычном очерке, ведь первый камень в Петропавловскую крепость был заложен еще в 1752-м году .
И нет сомнений, что и дальнейшая история города будет насыщена событиями.