Звезда в шоке
Швейцарец Перес приехал в Казахстан на ежегодный фестиваль “Французское кино сегодня”, на котором журналисту “Каравана”, автору этих строк, общественный деятель и продюсер Даурен Мусса вручил диплом за активное освещение данного кинофорума.
Карьера Переса – на загляденье. Он обласкан европейскими режиссерами. В партнерши ему подбирались актрисы самой высокой пробы – Катрин Денёв в оскароносном “Индокитае”, Софи Марсо, которую он называет своей сестрой, – в “Аромате любви Фанфан”, Изабель Аджани – в драме “Королева Марго”, Пенелопа Крус – в картине “Фанфан-Тюльпан”.
– Как описываете Казахстан своим знакомым, вы ведь во второй раз здесь?
– Тут классные рестораны, мне нравится менталитет людей вроде вас. Такое общение очень освежает. Всегда интересно открывать для себя большую страну!
– Вас что-либо шокировало?
– То, что 16 миллионов людей живут в стране, превышающей размеры Франции в пять раз! У вас так много земли, вы должны что-то сделать с ней. Может, обустроить под туризм…
Депардье сыт по горло… государством
– Если мы перешли в русло геополитики, вы идентифицируете себя европейцем?
– Знаете, я поменял мнение, теперь считаю себя гражданином мира – это больше чем быть европейцем. Однажды я целый год прожил в отеле, мне негде было жить – так я стал гражданином мира (смеется). Вообще мне нравится и англосаксонская, и азиатская культура.
– И все же, что думаете по поводу будущего вашего дома – Европейского союза?
– Европейское сообщество – очень молодое, не до конца организованное. Союз, безусловно, будет существовать, мы никогда не вернемся назад. Но сейчас мы вступили в серьезный экономический кризис, следующие 3–4 года будут бедственными.
– Думаете, Жерар Депардье из-за этого покинул Францию?
– (Пауза.) Думаю, он покинул страну, потому что стал сыт по горло государством. Еще Жерар хотел поменять свою жизнь, и он это сделал. Он все время в путешествиях и не проводит более шести месяцев во Франции. Поэтому не захотел платить ненормальные налоги французской казне. Представьте, вы покупаете дом, на который копили 20 лет, отчисляли налоги, все честно, а затем, если уже ваши дети захотят купить недвижимость, их выплата налогов составит половину стоимости этой недвижимости.
– Как восприняли решение Депардье в актерской среде Франции?
– За исключением двух-трех человек его решение было принято. Он – свободный человек и поступает так, как считает нужным.
На велосипед подсадил Саркози
– Какое послание заключено в “(Не)жданном принце”: “Хватит бастовать, давайте любить”?
– Скорее, “иногда хорошо поменять свой образ жизни”. Мой герой из-за любви продал бизнес, чтобы начать другую жизнь. Я думаю, это сигнал, что вы можете все поменять, если захотите.
– Ваш герой из циничного трудоголика превратился в ромашкового романтика?
– Я думаю, что он уже был романтиком задолго до этой истории. Не забывайте, он был дважды женат. Но считал, что женитьба – это ночной кошмар, катастрофа! Он был несчастлив, поэтому работал-работал. Но когда увидел ее, то вернулся к себе прежнему.
– Вы также легко переключаетесь из одного состояния в другое?
– Я – страстный трудоголик, которому это еще и нравится. Но мои жена, дети видят, что я счастлив, это делает и их счастливыми.
– А водитель вы тоже безбашенный, как ваш герой?
– Нет, я не такой. Пользуюсь машиной все меньше и меньше, могу поехать на метро, люблю ходить пешком.
– Во Франции очень популярен велосипед. Вы им пользуетесь?
– Да, я тренируюсь на спортивном шоссейном велосипеде. На него меня подсадил Николя Саркози (экс-президент Франции. – Прим. авт.). Он мой друг, последние пять лет мы каждое лето проводим вместе отпуск на юге Франции. Однажды он дал мне велосипед, мы проехали 50 километров, и мне понравилось! Кстати, сам он – очень хороший велоездок.
В родне – Бессон
– Слышала, вы еще ребенком влюбились в кино, посмотрев фильмы Чарли Чаплина?
– Мой отец был большим фанатом творчества Чаплина, я впервые увидел его по телевизору. Потом смотрел фильмы в кинотеатрах. “Новые времена”, “Малыш”, “Огни большого города” – все эти ленты красивые, смешные, страстные, в них есть все эмоции. И, конечно, мне нравилось то, что делали Уолт Дисней и режиссеры Фриц Ланг, Сергей Эйзенштейн. Они были потрясающими.
– Люк Бессон написал роль в “(Не)жданном принце” специально под вас?
– Нет (смеется). Думаю, роль напоминает его самого. Там много из биографии Люка, например, про два брака, про проблемы с дочкой – то, через что он прошел.
– Слушайте, ну Люк не выглядит романтиком с большой дороги, он такой брутальный парень!
– Я вас умоляю, он крайний романтик со своей женой (супруги Бессона и Переса – родные сестры. – Прим. авт.)!
– Ваши дети дают оценки папиным фильмам?
– Говорят, что я сердитый на экране. Вообще дочке Тесс нравятся мои работы. А сын Пабло отказывается смотреть, говорит: “Не хочу видеть, как ты целуешься с другими женщинами!”.
– Настоящая мужская позиция. К слову, о партнершах – с кем было комфортно работать?
– В удовольствие было сниматься с Рейчел Вайс в “Унесенных морем”, к сожалению, фильм, поставленный по новелле Джозефа Конрада, не стал популярным. Ну и Пенелопа Крус, и Софи Марсо, и Фанни Ардан – все были хорошими!
О прошлом – с волнением
– В какие проекты вы вовлечены сегодня?
– Я сейчас сфокусирован на моей режиссерской работе, буду рассылать сценарий актерам на следующей неделе. Это большой и важный проект для меня, основан на книге Ганса Фаллады “Каждый умирает в одиночку” (1947 год). Эта культовая книга среди немцев создана частично на реальных событиях. Показывается жизнь во время третьего рейха в Берлине и то, как сопротивляются маленькие люди. Там есть пара, которая три с половиной года писала открытки против режима, критиковала Гитлера и подкладывала их возле домов влиятельных и богатых людей. Всего они распространили 200 097 открыток! Эта история – как зеркало. Хочу задать вопрос: как бы я вел себя, если бы жил в то время, зная, что в любой момент могут поймать?
– Недавно были дебаты о фрагменте Берлинской стены: снести или оставить. Как считаете, нужна она немцам?
– Я доверяю немцам в их решении. Они умеют хранить память. В Германии на многих домах есть таблички с именами живших там еврейских семей. Моя мама – немка, я проводил небольшое исследование о своей семье, и удивительно, что все очень легко было найти. Мой дядя исчез, оказывается, в 1941 году – был отравлен газом. Это было до начала уничтожения людей в концентрационных лагерях. Еще его держали в психбольнице за то, что он был оппозиционером. Когда я узнал об этом, ездил в этот госпиталь и в газовую камеру.