Теперь не до “Победы”
– 12 апреля в Казахстане отмечают День работников науки. Правда, сами ученые частенько жалуются на жизнь. Зарплату задерживают, на исследования денег нет. Почему уважаемые люди практически вынуждены ходить с протянутой рукой?
– Начнем с положительного, действительно, у нас новый праздник: 12 апреля – День науки. Что касается жалоб на жизнь и протянутой руки, то это очень жестко сказано. Мы – ученые, заставшие время Советского Союза, не можем не сравнивать свое положение в тот период и сейчас. Наука была в большом почете, и ученые были высокооплачиваемыми людьми. Доктор наук получал зарплату на уровне первого секретаря обкома партии – около 600 рублей. А те, кто читал лекции в институтах, участвовал в исследованиях, получали в два раза больше. Мне рассказывали такую историю. Сталин сначала разогнал ученых, потом понял: без них никак. Спросил, сколько надо платить, чтобы ученые занимались наукой и не знали нужды. Ему сказали – в 6 раз больше, он перечеркнул и написал: 100. В 1949 году ученый на месячную заработную плату мог купить машину “Победа”. Квартиры они получали в самом центре городов. Понятно, что наука привлекала огромное количество молодых и талантливых людей.
Поэтому надо идти к тому, чтобы возвращать привлекательность науки для молодежи, но до этой цели нам далеко. Для ученого важна не только заработная плата, но и наличие условий: современные лаборатории, приборы. Даже если сделано открытие на старых приборах, ведущие европейские издания просто не будут публиковать его. Сегодня уровень зарплаты ученых хоть и растет, но слабо. По итогам прошлого года в сравнении с 2000 годом объем финансирования науки вырос в 4 раза, заработная плата – в полтора раза. Средняя зарплата кандидата наук сегодня – между 50–70 тысячами тенге.
– Но это ниже средней зарплаты!..
– Да, бизнесмены получают в разы больше. Когда говорят, что ученый должен быть голодным, – это невежественно и неправильно. Я против таких высказываний. Мы сейчас приглашаем выпускников вузов с красным дипломом, они к нам не идут. Потому что первый вопрос: сколько я буду получать? Это правильно. Мы говорим: будешь получать 50 тысяч, а он думает: зачем мне это, я могу сторожем в двух местах работать и получать в два раза больше… Сегодня в науку идут либо потому, что некуда больше идти, либо потому, что маме и папе надо, чтобы сын получил научное звание.
Стимул и жесткий конкурс
– Почему в Казахстане нет нобелевских лауреатов?
– Еще 25 лет назад советская наука была впереди Америки. В СССР делали великие открытия, но получали премию только единицы. Это все субъективно. Там есть масса требований: знание языка, наличие публикаций в ведущих мировых изданиях. Да и один человек добиться результата сам не может, это всегда командная работа. Наука давно перестала быть уделом одиночек. Поэтому в Казахстане в ближайшее время я не вижу кандидатов на Нобелевскую премию, кроме нашего Президента – за деятельность по защите мира от ядерного оружия.
– Вы были советником Премьер-министра. Какие первостепенные проблемы сейчас надо решать в Казахстане, помимо науки?
– Я был советником Премьер-министра Карима Масимова, сейчас он вернулся на этот пост. Могу сказать: науку надо срочно омолаживать. Сейчас она держится на пожилых, огромный пласт – несколько поколений – мы потеряли, они ушли в бизнес. В науке остались лишь те, кто кровно с ней связан, но они сейчас уходят. Нужно воспитывать молодое поколение талантливых людей. Нужны стимул и жесткий конкурс.
Как не оказаться в банкротах
– Вы автор более 130 изобретений. Как считаете, что необходимо сделать, чтобы страна сделала инновационный рывок?
– Это очень хороший вопрос. У нас за 23 года независимости, наверное, 99 процентов открытий не нашли применения. Научные разработки есть действительно стоящие, но проблема в том, что между научными лабораториями и производством мост разрушен. В советское время были отраслевые проектно-исследовательские институты, они дорабатывали лабораторные разработки и внедряли в производство. Сейчас этого нет. Кроме того, заводы у нас принадлежат иностранным инвесторам, им технологии не нужны, они получают прибыль, и все. Даже хорошие разработки не берут. А когда жалуешься, нам говорят – не надо, иначе мы нарушим договор, и скажут, что у нас плохой инвестиционный климат. Это говорит о слабой компетенции наших переговорщиков или их подкупности. Есть же конвенция, которую ратифицировал Казахстан, где четко сказано, что технологию, которая улучшает качество, сокращает выбросы в окружающую среду, просто не имеют права не принимать. Но у нас она не работает. Мы разработали катализатор, продали китайцам за полмиллиона долларов. А когда предложили то же самое бесплатно нефтеперерабатывающему заводу в Шымкенте, нам сказали: не надо! Тогда канадцы были хозяевами: мол, возьмем свой, канадский. Инвестор – хозяин!
– Как изменится роль науки в связи с вступлением Казахстана в различные экономические союзы?
– Мы вступили в Таможенный союз, планируем вступить в ВТО. Но если наши предприятия не начнут “дружить” с наукой, пользоваться ее плодами, они окажутся в конечном результате банкротами. Допустим, у нас выпускают миллион единиц какого-то товара. Транснациональные компании выпускают такой же товар, но уже миллиард единиц. Его себестоимость в 5–6 раз меньше. Чей товар купят? Наши предприятия не понимают, что наука, сопровождая производство, позволяет удешевить производство, сделать его выгодным и конкурентоспособным.
Постыдные “понты”
– В Казахстане очень модно козырять учеными степенями и званиями…
– Сейчас закрылась лавочка: три года назад мы приняли закон, что ученые звания могут получать только те, кто реально работает в НИИ или вузе. До этого были случаи халтуры и протекции. Что касается тех, кто покупает дипломы, то я их не понимаю. Зачем? Как-то мне ответили: чтобы внуки гордились, что дедушка – кандидат наук. На Западе поняли природу наших людей и стали “продавать” им странные звания, такие как “генерал науки”, “маршал науки”, золотые медали Сократа, Платона. Сначала приглашают, а потом просят оплатить значок, диплом. Это чистый бизнес. А наши простофили потом ходят с такими большими медалями на груди, понтуют. Но для знающих людей это постыдный факт.
– Коррупция и откаты разрушают в том числе и науку, как с этим бороться?
– Коррупция есть в любом государстве, но она должна быть обуздана. Ученые считают, что если коррупция находится в пределах 5 процентов, то это допустимая погрешность. А если превышает, то в такой ситуации ни один закон, даже золотой, не будет работать нормально. У нас погрешность очень значительная.
– Скандалы с поддельными дипломами высокопоставленных чиновников периодически сотрясают страну. Как относитесь к тому, что образование стало товаром?
– Зарубежные дипломы напечатаны на обычной бумаге, чуть ли не от руки написаны, но их не подделывают. Так как проверить их легко. Есть банк данных, и быстро можно убедиться, действительно ли человек учился. У нас же надо обращаться в вуз, ждать ответа, поднимать архивы.
Это не открытия
– Среди вопросов, которые поднимают наши депутаты, почти нет проблем науки. Зато не единожды обсуждают многоженство, однополую любовь…
– Парламент у нас занимается созданием новых законов, введением поправок и дополнений. Закон о науке был принят в 2011 году, сейчас его собираются усовершенствовать, сделать ближе к бизнесу, дать налоговые льготы. Но я не слышал, чтобы наши парламентарии поднимали вопросы, которые касаются науки, ни по заработной плате, ни по другим острым проблемам. Возможно, что это не их функция. Но они могли бы проявить инициативу.
– Вот небольшая подборка мировых открытий: “ученые узнали, что снится крысам, ученые поняли, что означает большое количество родинок, ученые раскрыли секрет женского оргазма”, и так далее. Что это: псевдонаука на потребу дня? Пиар?
– Это не наука, конечно. Фрейд говорил: человеком движут две страсти – любовь и хвастливость. По второй причине и появляются такие заявления. Конечно, легко можно делать такие открытия, не вставая из-за стола. Я могу сказать, что кумыс помогает бороться с бессонницей, ведь там есть алкоголь. Это все очень весело. Это не открытия, а пиар!
Обесценивание денег и людей
– Какие события в стране потрясли вас больше всего?
– Произошли два события, которые огорчили, думаю, не только меня: резкая девальвация тенге – аж на 20 процентов – и события между Украиной и Россией, нашими братскими народами в составе СССР.
Обесценивание любой валюты – закономерность. Вспомните, что можно было купить на 100 долларов США в 90-х годах и что они значат сейчас. Дело, однако, в форме, а не в сути. Форма была, скажем так, не совсем уважительной по отношению к простым людям. Да еще несвоевременной, так как народ не успел до конца осмыслить все положения Послания Президента. Почему нельзя было делать девальвацию попозже и постепенно, как это принято в цивилизованных странах, я не знаю.
В начале декабря прошлого года я был в командировке в Киеве, участвовал в совещании Международной ассоциации академий наук СНГ. Мы были тогда и на Майдане, все было в весьма корректной форме. Потом произошла трагедия. Никому, ни России, ни Украине, ни самой Крымской республике, это враждебное противостояние не принесет благ. Любая агрессия вызовет адекватный ответ. Но тут один вопрос требует разъяснения. Сперва крымчане, затем в Харькове, Луганске, Донбассе вышли с красными знаменами СССР. Возможно, организаторы одни и те же или связаны между собой. Видимо, хотят разбудить симпатию людей к СССР. Но ведь СССР и его социализм во главе с КПСС были дотла уничтожены именно в самой России в 90-х годах. Поэтому, когда некоторые “ястребы” из Москвы с ностальгией в голосе говорят о пользе возврата к СССР, они явно лукавят. Мы должны быть очень бдительными и пресекать малейшие происки недоброжелателей.