Kaspi.kz запустил в социальных сетях «Эстафету благодарности». Каждый из нас на официальной странице Kaspi.kz в Instagram может рассказать о таких героях и дать нам всем возможность сказать им «Спасибо»!
Мы хотим рассказать о Кире Ударцевой. Что такое тяжелая ситуация, Кира знает по себе. Почти 30 лет назад она попала в страшную аварию, потеряла близких, перенесла ампутацию ноги, год провела в больнице и выжила вопреки всему. Во время пандемии Кира со своей командой привозит продукты и лекарства нуждающимся, помогает пациентам детской онкологии.
— Кира, а как вы начали помогать людям?
— Это мне мама с папой привили с раннего детства. Забота о других в нашей семье была обычным делом. Помню, я приехала домой из командировки, дверь мне открыла незнакомая женщина. Оказалось, моя мама увидела зимой на улице двух голодных мальчишек-солдатиков, которые на двоих ели одну баночку йогурта. Она позвала их домой, нажарила картошки, они потом заходили в гости на выходных. Однажды к одному из них приехала его мама, ее обокрали, она осталась без денег и в итоге ночевала у нас.
Сейчас моей маме 83. Она наш самый старший волонтер. Из-за ситуации с коронавирусом я ей не разрешаю приходить в офис. А обычно она сидит вот на этом диванчике, сортирует вещи, которые нам передают для тех, кто нуждается. Нам можно привозить все — посуду, одежду, постельное белье.
Когда я попала в больницу после аварии, тоже всем помогала. Я никому свою помощь сама не предлагаю. Зачем? Захотят, сами попросят. И люди приходят, просят. Видимо, по глазам меня определяют.
— Сколько времени вы были в больнице?
— Два месяца в реанимации и год в больнице. Это был 1992 год, когда в клиниках даже бинтов не было. Но реаниматолог-анестезиолог Яков Натанович Кац сказал: «Она выживет, еще и плясать будет». Хотя другие обещали, что если я выживу, то буду, как баклажан на грядке – ложку не смогу сама поднять. В общем, вытащили меня с того света. Больших операций было 22, маленькие я даже не считала.
Пока была в больнице, насмотрелась всякого. Со мной лежала женщина – 35 лет, муж, дети. Все вокруг нее бегали, а она лежала лицом к стене. Меня врачи попросили с ней пообщаться. Я к тому времени уже рысачила на коляске – в парк, в магазин, везде. Но та женщина решила, что без ноги она урод и никому не нужна, она не хотела жить такой, думала, что лучше умереть, и умерла. Наша психическая составляющая очень важна.
Я потом долго думала, что было бы, если бы я сказала ей что-то другое. И решила, что раз люди идут ко мне в разных ситуациях за советом, значит, мне надо учиться им помогать. Я получила системные знания в Москве, изучала психологию, много работала с людьми. Из-за проблем со здоровьем вернулась, одно время занималась предпринимательством, у меня был небольшой бутик в торговом центре. Но люди продолжали идти ко мне со своими проблемами. В итоге я закрыла свой маленький бизнес и полностью переключилась на социальные проекты.
«Кира, тебе передали щиток для лица?» – в кабинет заглядывает мужчина. «Это Николай Николаевич Петров, — поясняет Кира, когда он уходит, – президент протезно-ортопедического центра. Два года назад он бесплатно предоставил мне этот офис. Заботится обо мне, не разрешает тут долго сидеть, говорит, что мне тоже нужно иногда есть, пить и отдыхать. Помогает во всём и всем, чем может».
— Какие проблемы вы помогали решать? И как люди узнавали о вас?
— К тому времени соседи, которых я знала с детства, состарились, приходили просили о помощи — то укол сделать, то давление померить, то что-то еще. Ну и сарафанное радио работало, у меня было много дедушек-бабушек.
Потом с друзьями мы помогали одному сельскому священнику. У него семья – 22 человека, восемь своих детей, остальные приемные. Им тюбика зубной пасты на одно утро не хватало, и мы туда привозили все, что только можно.
Однажды в "Фейсбуке" я увидела историю девочки Сабины. В 13 лет у нее была последняя стадия рака. Из-за саркомы Юинга ей ампутировали ногу, и люди в "Фейсбуке" решили собрать деньги на очень дорогой импортный протез. Я предложила сделать протез у нас в Алматы. Булат, механик нашего протезного завода, четверо суток не спал, работал и сделал девочке замечательный протез. У него самого ребенок умер от саркомы Юинга, он понимал, что это такое.
Сабина так обрадовалась, что на два дня забыла о болях. Тогда я поняла, что детская радость, восторг творят чудеса. И мы стали исполнять ее мечты. Она хотела посмотреть, как делают фотосессии профессиональным моделям, — мы для нее пригласили самых лучших модных фотографов и стилистов. Она познакомилась со своими любимыми звездами казахстанского кино и эстрады, плавала с дельфинами, смотрела выступление конных каскадеров, которое они устроили специально для нее, была шеф-поваром, летала на самолете… Один бизнесмен дал свой частный самолет, и мы в Бурундае вместе с ней летали. Мы устраивали для нее праздники 2-3 раза в неделю.
Сначала я сама помогала Сабине и ее семье. Потом поняла, что не тяну, и написала пост на "Фейсбуке": помогите! Несколько человек откликнулись, кто-то перепостил. А в итоге этой девочке помогал весь Казахстан. Врачи давали ей три месяца, она прожила девять. К сожалению, Сабина ушла. Но за эти 9 месяцев она успела увидеть больше, чем многие взрослые.
— Вы не боитесь привязываться к детям, зная, что можете столкнуться с трагедией?
— Нет. Это жизнь. Либо принимаешь ее, как она есть, либо сидишь и страдаешь. Мы не знаем, выживет ребенок или нет, но делаем для него все возможное.
После истории с Сабиной одна мама из детской онкологии позвонила, потом еще одна, а потом стали звонить отовсюду и просить порадовать детей. Мы решили делать фотосессии каждую пятницу. На один день дети становились летчиками, моряками, роботами, принцессами… У нас собралась целая команда стилистов, визажистов и фотографов. Сейчас команда проекта «Дарим радость» — это фотограф Татьяна Бегайкина, визажист Надежда Кармышева, стилисты Мади Бекдаира и весь Казахстан! Помогают все, к кому обращаюсь за помощью. И никто никогда не берет за это денег.
Вместе с врачами мы проверяли у детей анализы за неделю до и через неделю после фотосессии. Эффект потрясающий – лейкоциты падают, тромбоциты поднимаются, организм лучше борется с болезнью.
Я поняла, что надо делать что-то выездное, забирать детей из четырех стен. Дельфинарий «Немо» подарил нам сертификаты на выступления дельфинов. Кстати, в «Немо» выступают дельфины, спасенные от браконьеров. Они травмированы и не могут выжить в дикой природе, в нашем дельфинарии для них создали хорошие условия. А дети счастливы общаться с ними.
Мы старались выполнять любые мечты. Если ребенок мечтал быть пожарным, я звонила в пожарную часть, и мы ехали играть в настоящие пожарные машинки. Если 5-летний пацан говорил, что хочет быть гаишником, ездить с мигалками и пистолетом, я набиралась наглости, звонила разным людям, в итоге мы мчались по Аль-Фараби на полицейской машине с сиреной. Даже самолеты «угоняли» в нашем аэропорту при дружеской поддержке «Эйр Астаны».
Один мальчик попросил «Кодекс самурая» и автограф Хироюки Тагава. Редкую книгу нашли в Екатеринбурге, а персональный автограф привезли из Японии от самого Тагавы. На фотосессии этот же мальчишка снимался в кабинете настоящего генерала в генеральском кителе.
Иди сюда, я тебе фотографии покажу (Кира открывает папки с фото на компьютере). Вот у этого парня тоже была саркома Юинга, проходил лечение в Германии, ногу пришлось ампутировать. Жить не хотел, не вставал. Я приехала к нему, мы поговорили и через полчаса вместе пошли курить. А сейчас он в Нур-Султане работает тренером по футболу.
Кира листает фотографии и рассказывает одну за другой такие же короткие и сильные истории про детей, про их родителей, про волонтеров, меценатов, про взрослых в отчаянных ситуациях, про самоотверженность и черную неблагодарность. Обычная папка с фотографиями, целая книга судеб.
— А что вы сделали во время карантина?
— В последний момент перед карантином мы успели во второй раз провести проект «Дарим радость». В первый праздник дети с онкологией сбежали из больницы вместе с родителями, аниматорами и врачами на автобусе, полном воздушных шаров. В этом году каждый ребенок с мамой приехал на представительском автомобиле в составе роскошного кортежа из 30 машин (спасибо за помощь нашим «Мерседес»-клубам). В фойе Дворца республики (руководство дворца второй год предоставляет нам фойе бесплатно) детей ждали волшебники, популярные певцы и артисты, ансамбль песни и пляски ДВД с песнями из мультфильмов и даже собровцы, танцующие с балериной. Министерство обороны отправило к нам Национальную гвардию: детей, как глав государств, встречал настоящий почетный караул. Акимат помог организовать профессиональный свет, звук, предоставил информационную и техническую поддержку.
А потом начался карантин, никаких праздников, фотосессий. К нам стали обращаться за помощью многодетные семьи, мамы детей из онкологии, старики. Звонков, сообщений в мессенджерах было очень много, просили помочь с продуктами, лекарствами. У нас очень быстро сложилась постоянная команда волонтеров – Лилия Архипова, Илья Левин, Дима Ядрышников, Оксана Пааль. Многие присоединялись позже по мере возможности. Мы пахали каждый день. Иногда я отменяла поездки, чтобы дать отдохнуть команде. Я писала в "Фейсбуке" о людях, которым нужна помощь, и мне перечисляли на Kaspi Gold деньги для них. Однажды мою карточку попытались взломать мошенники. Я ее заблокировала, побежала в отделение, и мне за две секунды карту поменяли. Переводы на Kaspi нас очень выручали.
— Скольким людям удалось помочь в этой ситуации?
— Больше 700 выездов у нас было за март, апрель и май, и это не считая проверочных (а мы тщательно проверяем обоснованность просьб) и закупочных выездов. Изначально пять волонтеров на машинах развозили продукты. К концу карантина присоединились еще двое. А был момент, когда только на одной машине ездили, потому что у остальных не было пропуска на передвижение по городу.
Вот этому человеку мы помогли с продуктами, а потом он сам захотел помогать нам (Кира снова показывает фотографии). У него больной позвоночник, но он на своей старенькой машине развозил пакеты, мы только бензин заправляли.
Эта женщина работает медсестрой, беременна пятым ребенком, у средней дочки ДЦП. Когда муж заболел раком, продали все имущество в Шымкенте и приехали сюда его лечить. Благодаря этому он выжил, сейчас в ремиссии, по найму делает любую работу. Живут в крошечной времянке, мы им помогаем (я слушаю, а Кира еще долго рассказывает о семьях своих подопечных).
Как-то раз знакомые поехали со мной на закуп. Они обалдели, когда увидели, что я покупаю мясо, фарш, сыр, кисломолочные продукты, фрукты. Ведь привычный набор помощи – рис, гречка, макароны. Я их спрашиваю: а вы хотели бы своих детей кормить одними макаронами и сечкой? Нет? Вот и молчите.
Добрые люди часто привозят старикам крупу и консервы. Приезжаем к одной бабушке, у нее таких продуктов полно, а она голодная, потому что руки артритные, ей пакет с гречкой поднять тяжело, не то что консервы вскрывать. Ей нужна готовая еда. Я, когда могу, заезжаю в столовые, беру горячее, отвожу старикам.
Всем нашим бабушкам и дедушкам мы купили простые микроволновки, чтобы положил, разогрел — и готово.
— Как вы выбираете, кому будете помогать, а кому нет?
— Я даю платные психологические консультации только в самых тяжелых ситуациях. Бесплатно помогаю нуждающимся людям. Я принципиально не работаю с халявщиками, алкоголиками и наркоманами. Я совсем не такая добрая, как вам кажется. Многие доброту за слабость принимают. Приходится иногда и характер показывать (смеется).