Мировая конъюнктура не при чем

Если тенденция «углубится», то есть, ситуация останется либо прежней, либо диспропорция цена на нефть/цена на бензин увеличится, правительству очень скоро предстоит объясняться перед населением, почему в Казахстане стоимость бензина зашкаливает за все мыслимые пределы, несмотря на то, что объективных предпосылок к этому нет?
С июля, как свидетельствует статистика, цены на нефть упали более чем на 20 процентов. В то же время цены на бензин в этот период продолжали расти, причем, неадекватными темпами.
Стоимость самой ходовой марки бензина АИ-92 поднялась с 59 тенге до 76-78 тенге, а цена на высокооктановый бензин АИ-96 увеличилась с 70 до 86-88 тенге за литр. Что же касается официальной статистики, то самый большой инфляционный потенциал в сентябре остался как раз за бензином, стоимость которого увеличилась на 6 процентов.
Падением цен на нефть озабочены все нефтепроизводящие страны в мире, и, прежде всего, страны ОПЕК. Эксперты говорят о том, что необходимо предпринимать стабилизационные меры, потому что резкие скачки на нефть не в интересах ни нефтедобывающих компаний, ни инвесторов.
Адекватный ответ на новый современный вызов страны ОПЕК видят в том, чтобы снизить добычу нефти с тем, чтобы не допустить резкого падения цен на углеводородное сырье. Венесуэла и Нигерия с 1 октября уже снизили добычу нефти на 170 тысяч баррелей в сутки, при этом первая страна снизила добычу на 50 тысяч баррелей в сутки, а Нигерия уменьшила этот показатель на 5 процентов, или на 120 тысяч баррелей в сутки.
Обе страны объясняют свои действия продолжающимся падением цен на нефть. На сегодняшний день члены Организации экспортеров нефти добывают около 30 миллионов баррелей в сутки, и столь мизерное уменьшение общего показателя, которое дали Венесуэла и Нигерия, казалось бы, вряд ли может стабилизировать ситуацию на мировом рынке нефти. Однако если к ним присоединятся другие страны, можно будет говорить о том, что желанный эффект — поддержание цены на нефть на уровне 60 долларов за баррель, будет достигнут.
Эксперты не исключают, что инициативу двух нефтедобывающих стран поддержат и другие участники картеля, в частности, Иран. Однако, если представители организации ОПЕК считают, что самая разумная цена за баррель нефти — 55-60 долларов, то позиция Ирана непонятна.
Какую цену считает приемлемой эта страна, совершенно неясно, несмотря на устные заверения о всемерной поддержке любых усилий членов ОПЕК по укреплению рынка. Вероятно, что в Тегеране считают вполне сносной цену на уровне выше 60 долларов за баррель.
Многое, что в настоящее время происходит на мировом рынке нефти, зависит от стран ОПЕК. Они действительно могут регулировать это сложный рынок. И здесь важно договориться о целевом показателе, который бы устроил всех.
Однако сегодня мировой рынок нефти еще более оторван от казахстанской действительности чем когда бы то ни было.
Если раньше нефтедобывающие компании, нефтеперерабатывающие заводы и трейдеры объясняли повышение внутренних цен на бензин мировой конъюнктурой цен, то теперь они лишаются этого козыря.
Предвидим, что в их руках окажется еще один козырный туз. Дескать, в то время как цены на бензин растут во всем мире, они не могут не расти в Казахстане. Более того, такие варианты уже «обкатываются» в высоких кабинетах и, похоже, получают одобрение.
Об этом можно судить хотя бы по факту бездействия профильного министерства (энергетики и минеральных ресурсов) в частности, и правительства в целом.
Летне-осенний криз, наблюдающийся на бензиновом рынке страны, так и не получил должной оценки исполнительной власти. Каких-либо комментариев — стоит ли ожидать введения стабилизационных мер? Будут ли расследоваться факты необоснованного завышения розничных цен на бензин? Почему таможенные пошлины на вывоз нефтепродуктов оказались неэффективными? И т.д. — не последовало. Комментарием было многозначительное молчание.
Взять ту же Россию. Правительство и в прошлом, и в этом году, когда стало понятно, что цены на бензин вновь устремились вверх, попыталось договориться с нефтяниками.
Речь уже не идет о введении моратория на повышение цен на бензин, а о том, чтобы бизнес удержал рост цен в пределах инфляции. Там исполнительная власть даже пообещала выполнить, в случае необходимости, условия нефтяного сообщества.
В итоге бизнес пообещал не задирать цены выше инфляции, а в обмен рассчитывает получить снижение единого социального налога, налога на добавленную стоимость или замену его налогом с продаж.
В Казахстане все обстоит иначе. Нефтяной бизнес, несмотря на глобальное присутствие в нем иностранных инвесторов, считается одним из самых закрытых.
Кому и на каких условиях принадлежат нефтедобывающие компании, достоверно неизвестно. Какими льготами пользуются нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие компании — тоже загадка. Даже такой самый «гласный» вопрос — сколько и каких нефтепродуктов, по каким каналам и по какой цене уходит на экспорт — печать за семью замками. Компании ссылаются на коммерческую тайну, а правительство, владеющее информацией в общем объеме, не спешит делиться ею с общественностью. Хотя, если разобраться, речь идет об энергетической безопасности страны, а, значит, эти вопросы уже не находятся только в зоне интересов частных компаний — ими должно озаботиться государство, и сделать так, чтобы рынок стал максимально прозрачным и предсказуемым.
В этой связи возникает вопрос: а должно ли правительство идти на еще большие уступки нефтяникам? Вряд ли. Если посмотреть отчетность любой нефтедобывающей или нефтеперерабатывающей компании, то рентабельность их бизнеса находится на довольно высоком уровне. Это позволяет и нынешнее законодательство, и преференции, которыми они пользуются до сих пор (в свое время считалось, что именно льготами мы смогли привлечь иностранных и отечественных инвесторов на рынок нефти и нефтепродуктов, но тепличные условия существуют в этой отрасли до сих пор).
Безусловно, частный бизнес есть частный бизнес.
И государство не должно диктовать ему своих условий. Но когда частный бизнес имеет всю полноту свободы действий и извлекает сверхприбыль, а так же тогда, когда речь идет о стратегическом рынке страны, бизнес должен играть по правилам, которые выстраиваются прежде всего в интересах государства и граждан.
Сейчас проблема, видимо, состоит в том, что этих правил пока не существуют. И будут ли они выработаны вообще — большой вопрос.