Господи… Мерзкая — и уже такая мелкая — боль покидает голову, трансформируется в тяжелый холодный ком и прочно ложится на сердце. Пива уже не хочется.
Два обыкновенных слова, легко обозначившие бы любую другую дату, эти — стали черными для человечества. И время не лечит — каждый год то же самое ощущение — горя и бессилия. И сейчас перед глазами — кадры хроники 2001 года.
С тех пор мир видел много страшных событий, но это — по неожиданности удара и цинизму замысла — превзошло все остальное. И едва не повторилось совсем недавно, в Англии.
Терроризм вновь напомнил о себе — и даже, наверное, не достигнув задуманного результата, руководители мини-апокалипсиса наслаждались паникой, охватившей Европу.
— После одиннадцатого сентября мир стал очень мрачным местом, — сказал режиссер Оливер Стоун, премьера фильма которого «Башни-близнецы» уже прошла в Венеции.
Я не знаю, увидим ли мы этот фильм, освистанный, впрочем, киношными критиками. Скорее всего, увидим — после сегодняшней премьеры в Москве DVD с записью можно будет купить даже на самой захолустной алматинской улице.
И можно будет представить себе состояние героя Николаса Кейджа, оказавшегося под обломками в кромешной тьме. Но для этого не обязательно смотреть фильм. Просто вообразите — ведь каждый из нас наделен воображением — что летите в самолете с бомбой. Или оказались там, во всемирном торговом центре именно в тот роковой час.
Мой сынок, смотревший на днях какой-то из «Терминаторов», кажется, второй, где есть кадры, показывающие гибельную волну ядерного взрыва: дома и деревья летят как былинки, люди превращаются в пепел, спросил: «Это что, одиннадцатое сентября?». Два слова — простое число — стали нарицательными, обозначающими смерть, ужас, обесценивание жизни.
Как же дальше жить? Что нам всем и каждому в отдельности необходимо сделать, чтобы исчезла даже потенциальная возможность повторения этого страшного дня? Я не знаю.
Только очень не хочется, чтобы однажды утром на похмельный — и потому вполне логичный — вопрос о том, какое же, черт побери, сегодня число, ответить было уже некому…