Очень “бурная” деятельность
В № 43 от 24 октября наше издание уже писало, почему Казахстан остался без перспективы иметь собственную лабораторию на борту Международной космической станции (МКС), несмотря на то что на этот проект правительство потратило значительные средства.
Напомним, что в проекте государственной космической программы на 2005–2007 годы одним из пунктов значилась разработка технических предложений для казахстанского блока на борту МКС – многоцелевого лабораторного модуля на базе функционального грузового блока. Перед казахстанскими учеными открывались действительно заманчивые перспективы – получить собственную лабораторию на борту орбитальной станции, стать участниками самого масштабного космического проекта современности.
Правительство не поскупилось и выделило на эту работу 150 миллионов тенге. Республиканское государственное предприятие “Центр астрофизических исследований”, назначенное исполнителем по проекту, немедленно развило бурную деятельность – заключило на 120 миллионов тенге контракты с ТОО “Системотехника” и на 26 миллионов – с рядом отечественных научно-исследовательских институтов. В “Системотехнике” никогда до этого не занимались космической тематикой. Но руководство фирмы, не мудрствуя лукаво, передало работу и часть средств, а именно 107 миллионов тенге, российским специалистам – ЦНИИ машиностроения, Российскому учебно-научно-инновационному комплексу авиакосмической промышленности, ракетно-космической корпорации “Энергия”.
Куда делось 13 миллионов тенге – пока непонятно. Видимо, остались в “Системотехнике” “за почтовые расходы”. Переслать такую сумму даже не банковским переводом, а с помощью любой системы денежных переводов получилось бы во много раз дешевле. Но ведь мы не ищем легких, в смысле дешевых, путей.
Из государства сделали лоха?
Но самое интересное, что в итоговом докладе по подготовке технических предложений нет (!) следов научных разработок ни ТОО “Системотехника”, ни российских институтов. Присланные россиянами материалы, по экспертному заключению заслуженного испытателя космической техники России Багдата Суйменбаева, представляют собой копии давно существующих и уже известных документов.
Багдат Суйменбаев даже подсчитал: один лист копии документов обошелся государству в четыре тысячи долларов США!
Интересным “экспериментом” по превращению 120 миллионов бюджетных тенге в стопку бумажных копий старых документов уже заинтересовалось Агентство по борьбе с экономической и коррупционной преступностью. И мы надеемся, что нам будет предоставлена возможность узнать, к каким выводам придут финансовые полицейские по итогам изучения “научных достижений” Центра астрофизических исследований.
Странная история, любопытная интерпретация
Нашему изданию все-таки удалось услышать и интерпретацию событий одного из участников этой странной истории. Жумабек Жантаев не сразу ответил на вопросы редакции – запрос в Центр астрофизических исследований, преобразившийся в АО “Национальный центр космических исследований и технологий”, остался без ответа. Но на пресс-конференции, устроенной по поводу успехов и достижений в космической отрасли, Жумабек Шабденамович тем не менее предложил свою, оригинальную версию предпосылок для “создания” казахстанского блока на МКС.
(Интервью с главой теперь уже Национального центра космических исследований и технологий господином Жантаевым приводится в сокращении единственно из-за экономии места).
– Почему выполнение работ было поручено ТОО “Системотехника”?
– Мы действуем в рамках Закона “О госзакупках”. Был объявлен тендер, заявку на который наряду с другими подало ТОО “Системотехника”. По своим потенциальным характеристикам оно оказалось лучшим. Вот и все.
– Но, насколько нам известно, эта организация не занималась космической тематикой до этого…
– Если вы мне скажете, что в Казахстане есть организации, которые занимались космической тематикой, то откроете мне глаза.
– Но тем не менее после этого ТОО “Системотехника” перепоручило эту работу российским организациям: РКК “Энергия”,
ЦНИИмаш и РУНИКАП.
– Это была их (видимо, ТОО “Системотехника”) задача. Они выполнили свою работу, и я ее принял.
Это не преступление, это предприимчивость?!
– Фактически получилось, что “Системотехника” была только передаточным звеном…
– Извините, но где здесь преступление? Такая ситуация получилась. Было бы очень хорошо, если бы в этом тендере приняли участие эти самые российские организации: РКК “Энергия” или Центр имени М. Хруничева. Хотя мы их приглашали.
– А почему они не пришли тогда сразу?
– Меня это и удивляет. Тендер надо было провести в кратчайшие сроки. В конце 2005 – начале 2006 года писали письма министру, в аэрокосмический комитет о том, что необходимы продолжение работ и соответствующее финансирование. С тем финансированием, которое было выделено, нельзя было завершить проект.
– Почему же та работа, которая была выполнена россиянами, не включена в итоговый отчет?
– Как не включена? Она в 2005 году была сдана. Откуда такая информация? Что значит: в итоговый отчет не включена?
– Вы можете показать копию отчета?
– Просматривать копии отчетов – это прерогатива соответствующих органов. Эта работа была завершена и сдана в 2005 году, в 2007-м защищались оставшиеся проекты. Работа была принята научно-техническим советом Министерства образования и науки, она прошла научно-техническую экспертизу министерства.
Что недоговаривает начальник Жантаев?
Теперь про то, о чем господин Жантаев скромно умолчал. В заключительном отчете (в котором РГП “ЦАФИ” должно отчитываться за всю (!) проделанную работу) о разработке технических предложений для многоцелевого лабораторного модуля в списке соисполнителей мы не нашли ни единого упоминания российских институтов!
Более того, в документе следующая фраза, написанная черным по белому и не подразумевающая неоднозначного толкования: “Настоящий отчет составлен на основе десяти промежуточных отчетов исполнителей за 2005 год, перечисленных ниже”. Далее идут упоминания разработок только казахстанских ученых. При этом нет ни одной ссылки на работы российских институтов!
Напрашивается вполне законный вопрос: почему Министерство образования и науки устроил такой документ?
Получается, что там ни у кого не возникло вопросов, отчего, несмотря на то что большая часть средств по программе ушла в Россию, оттуда не пришло документов, которые бы стоило включить в итоговый отчет?
Куда же делись 120 миллионов?
Дальше еще интереснее – в самом начале отчета указано, что “объем финансирования программы составляет 150 миллионов тенге (см. приложение “B”)”. Но через несколько сотен страниц отчета 124 миллиона куда-то “теряются”: в приложении “B” идет речь только о 26 миллионах, перечисленных казахстанским институтам. И ни слова, ни цифры о средствах, переведенных в Россию!
Неужели в министерстве было лень прочитать отчет? Или лень поинтересоваться, куда “делись” 120 миллионов? Дескать, кто их знает, этих ученых от космонавтики, в их космосе сплошь черные дыры, в которых, говорят, все что угодно пропадает, не то что 120 бюджетных миллионов.
Казахстанца на орбиту брать не собираются!
Кстати, о том, в какую именно черную дыру попала космонавтика Казахстана после “успешного” завершения работ по многажды помянутому 24-му пункту госпрограммы, работ, которые должны были стать предпосылкой для участия в проекте МКС, может рассказать один любопытный документ.
Вместе с указанными выше копиями документов редакция располагает также и копией письма, в котором один из руководителей Федерального космического агентства России Юрий Носенко отвечает на вопрос председателя Национального космического агентства Казахстана Талгата Мусабаева о возможности включения казахстанских космонавтов в состав экипажа МКС. В нем есть все объясняющая фраза: “Существующая нормативная база не предусматривает вхождения в состав длительных экспедиций космонавтов стран, не являющихся партнерами по программе Международной космической станции”. То есть нам четко дано понять: возможность отправить космонавта из Казахстана на орбиту мы упустили сами!
Казахстан возможность стать участником проекта МКС – получить на орбитальной станции свою лабораторию – упустил. Сейчас стране придется заново начинать переговорный процесс.
P.S. Бывший директор Института космических исследований Багдат Суйменбаев, который неоднократно поднимал вопрос о нецелевом использовании государственных средств по этому проекту, был уволен. Затем в отношении него возбудили уголовное дело по факту, о котором… он сам до этого информировал правоохранительные органы.
Ни редакции, ни самому Багдату Суйменбаеву не удалось получить ответа на вопрос, кто же является заявителем по уголовному делу.
Справка эксперта
В итоговом отчете Центра астрофизических исследований следующая фраза, написанная черным по белому и не подразумевающая неоднозначного толкования: “Настоящий отчет составлен на основе десяти промежуточных отчетов исполнителей за 2005 год, перечисленных ниже”. Далее идут упоминания разработок только казахстанских ученых. Нет ни одной ссылки на работы российских институтов!
Вполне законный вопрос: почему Министерство образования и науки устроил отчет, в котором не было ни одной ссылки на работы российских ученых, несмотря на то что большая часть средств по программе ушла в Россию?
И почему никто из чиновников не поинтересовался, куда «делись» 120 миллионов? Редакционный запрос по этому поводу они просто проигнорировали…
В самом начале отчета указано, что “объем финансирования программы составляет 150 миллионов тенге (см. приложение “B”)”. Но через несколько сотен страниц отчета 124 миллиона куда-то “теряются”: в приложении “B” идет речь только о 26 миллионах.
Филипп ПРОКУДИН