С Казахстаном Давлетярова связывает не только этническая принадлежность, он был продюсером Мурата Насырова, дружил с гитаристом A’Studio Багланом Садвакасовым. В Алматы Арман представил свою книгу о том, как можно добиться всего, не став при этом негодяем. В интервью “Каравану” он поведал, что значит быть верующим и работать в шоу-бизнесе, как ему живется с азиатской внешностью в России и с кем он практикуется в казахском языке.
Бегал от себя
– Ваша книга называется “Цена успеха – в деньгах, любви и одиночестве (или История московского Чингисхана)”. Но вы ведь далеко не одинокий человек.
– Я рассказываю не о себе, а о том, что за свой успех люди могут расплачиваться одиночеством, как многие представители эстрады. Хотя в книге есть и мои личные переживания. Десять лет назад, до женитьбы, я чувствовал себя очень одиноким. Особенно приезжая после гастролей с Муратом Насыровым в Москву, где у меня не было ни мамы, ни папы, ни родственников. Единственной “родней” были A’Studio. Когда у меня ограбили квартиру, то из нее вынесли все – даже тапочек не оставили, и мне не в чем было идти на работу! Звоню ребятам, приехал Батыр, привез рубашку, кто-то привез обувь и т.д. Первые две недели я ходил в вещах группы A`Studio…
Был период, когда я не находил себе места, не понимал, где мой дом. Вроде живу в Москве, но мне там плохо. Уезжал за границу – там еще хуже. Бегал сам от себя по всему миру, пока не понял, что на самом деле важно. Это вера и семья. Однажды я стал заниматься тренингами личностного роста и во время занятий увидел белый свет. Побежал в мечеть, стал разбираться и понял, что это был знак для меня – поверить во Всевышнего. Об этом и написано в книге.
– Вы близко дружили с Муратом Насыровым. А с его супругой Натальей сейчас общаетесь?
– Да. На моей московской презентации книги она была с их дочерью Лией. Прежде чем выпустить книгу, а там очень много написано о Мурате, я отправил экземпляр Наташе: “Если тебе что-то не понравится, я готов поменять или вообще не выпускать”. Наташа сказала, что перезвонит через пару дней, но не звонила неделю. Потом сообщила, что все это время проплакала: “Все опять всплыло в памяти. Спасибо, что ты рассказываешь, как есть, после той грязи, которая была после смерти Мурата”.
Займемся казахским?
– Правда, что вы пытались продюсировать казахстанского певца Алмаса Кишкенбаева?
– Да, это было года четыре назад. Ко мне обратились знакомые с просьбой помочь Алмасу. Он подавал заявку на конкурс “Пять звезд”. Мы стали активно продвигать его в Москве, познакомили с нужными людьми, но потом он уехал по семейным причинам. А в Москве другой темп – если ты попал в обойму, то должен продолжать двигаться, несмотря ни на что. Если выпадаешь хотя бы на месяц – начинай сначала. Я хотел поработать с ним, потому что он очень талантливый, открытый парень. Плюс у меня были “корыстные” цели – мы договаривались, что за помощь в музыке он будет учить меня казахскому. Но, к сожалению, попрактиковаться мне не удалось.
– И кто теперь занимается с вами казахским?
– Когда-то Батыр был единственный, с кем мы худо-бедно говорили, а сейчас даже не с кем. С нашей диаспорой я не вижусь, потому что на это нет времени. Семья моя живет в Америке, мама – в Оренбурге.
– Семья постоянно находится в Америке?
– Последний год. Началось все с банального: двое старших сыновей стали болеть – в Москве ведь холодно, сыро, мало солнца – и мы полетели в Америку, чтобы провести там зиму. А потом решили остаться. К тому же есть еще один аргумент. Если я передвигаюсь по Москве на машине и практически не бываю на улице, то жена выходит в магазины, театры, дети гуляют возле дома. А перед выборами сейчас ситуация накалена, много скинхедов.
– Значит, все в целях безопасности?
– В том числе. Они уходили гулять – звонили мне, возвращались – звонили. Но когда к нам приезжали родственники из Казахстана и увидели все это, то сказали: “Что за сумасшедший дом! Как вы можете так жить?”. В общем, когда семья в Америке, я спокоен. Минус в том, что мы видимся раз в месяц. И мне, конечно, тяжело без них, и детям нужен отец. К тому же моя мама говорит, что мы должны быть вместе: или я должен улететь к ним, или они вернуться в Москву.
Засватали, пока спал
– Вы супругу из Казахстана привезли?
– Нет. Но она казашка. Работая в шоу-бизнесе, я постоянно общался с певицами, моделями. Дважды собирался жениться, но родители были против, за что им огромное спасибо.
– То есть ваша мама хотела в невестки именно казашку?
– Конечно. Когда пришло время жениться, она сказала, что уже в возрасте и не может оставить меня неженатым. Я сказал: “Как вы решите, так и будет”. Я улетел, мне звонят, сообщают, что нашли невесту из рода торе. Я говорю: “Вы в своем уме? Что за Средневековье?”. Прилетел в Ташкент, мне со стороны показали будущую жену, я тогда был уставший после перелета – в общем, ушел спать в гостиницу. Через час меня будит тетя: “Ее засватали, пока ты спал. Она в фойе, хочет с тобой поговорить”. Родители невесты сказали, что неволить дочь не будут: если она согласна, то и они не против. Это было как в кино! Мы сели с ней поговорить – передо мной сидит молодая девушка, пальцем ковыряет ладошку, вся красная. В общем, нас поженили.
Первый год не жизнь была, а “вешалка”. Двое чужих людей с разным менталитетом, из разных городов поселились в одной квартире. Я помню свой первый завтрак и удивление: на столе стоят овсяная, гречневая каши, блинчики, творог, яичница. Она говорит: “Я же не знаю, что вы на завтрак любите. Приготовила все”. Теперь я точно знаю, что наши предки женили своих детей именно по этому принципу: стерпится – слюбится. Сейчас дороже моей жены, детей, мамы ничего нет. Теперь и мы говорим своим сыновьям, что мы сами найдем им невест!
– Вы в Москве часто посещаете мечеть?
– Когда собирался в хадж, то молился по пять раз в день. Когда работал в Госдуме, то закрывал дверь, стелил коврик для намаза, все знали это и нормально реагировали. Сейчас я бываю в мечети на пятничном намазе, но с моим графиком… Хотя это не оправдание.
Мне вчера говорят: “Какой же вы мусульманин? Работаете в шоу-бизнесе, а там все так откровенно…”. Помню, как после хаджа вошел в самолет и увидел накрашенных стюардесс, за месяц я отвык от такого. Меня охватил ужас! Я говорю: “Мама, я не знаю, как мне работать и жить в Москве после того, что было там”. Она мне сказала такую фразу: “Если ты чист душой, никогда не испачкаешься”. Эта фраза у меня всегда в голове. Это мой разговор с Богом.