Катался в “домашних тапочках”
Станислав Шайдоров – сам в прошлом профессиональный фигурист, многократный чемпион Казахстана. Правда, точного числа своих побед в первенствах республики он не помнит.
– То ли пять, то ли шесть. Дома сохранились грамоты, можно посчитать, – говорит Станислав Шайдоров. – Последняя моя победа была в 2004 году на зимней Спартакиаде, а первая – в 1995-м или 1996-м, когда учился в институте.
– Однако в 1998 году на Олимпиаде в Нагано в мужском одиночном катании от Казахстана выступал другой фигурист…
– На Игры в то время ездили те, кто жил и тренировался в Америке, – Юрий Литвинов, Дмитрий Казарлыга с Елизаветой Стекольниковой и другие. Я же за всё время спортивной карьеры только один раз выезжал в Северную Корею, да еще раз был на каких-то соревнованиях в Кемерово. Мой тренер, Адольф Яковлевич Киреев, несколько раз просил спорткомитет, чтобы меня отправили на турнир за границу, но… В сборную Казахстана меня включили на один год, зарплата была в районе 100 долларов. С нее я накопил себе денег на новые коньки. До этого катался, извините, в “домашних тапочках”. Тренировались мы на улице с ноября по март. Всё остальное время занимались в спортзале. После того, как перестали заливать каток во Дворце спорта, в Алматы искусственного льда не осталось. Он появился, только когда построили большой ангар “Олимпик” за Дворцом спорта и открыли “Рамстор”.
Холодный, морозный
– О том, что собой представляло фигурное катание в ваше время, найти информацию сложно…
– Наш вид спорта тогда в Казахстане был холодным, морозным. Когда появился первый искусственный лед, стали собираться небольшие группки ребят. Мы целый год по пятницам делали для них и других зрителей в “Рамсторе” показательные выступления. За это нам давали бесплатное время для тренировок.
– Не было желания уехать для продолжения карьеры если не в Америку, то хотя бы в Россию, где условия для занятий были на порядок лучше?
– Такие варианты были. Меня хотели поставить в пару. Адольф Яковлевич обо всем договорился, я поехал в Пермь, но там не получилось. Докатался одиночником, после чего ушел в ледовое шоу. Сначала работал в балете на льду в Санкт-Петербурге, потом фестивалил три сезона в шоу “Holiday on Ice”. Гастроли, полные залы. Вот тогда нахватался адреналина – незабываемые ощущения, когда чувствуешь, как зрителям нравится то, что ты делаешь.
Машину продал в тот же день
– Дети спортсменов часто вспоминают, что все детство проводили в спортзале с родителями. У Миши было так же?
– Нет. Я из ледового шоу ушел, чтобы проводить больше времени с сыном. На коньки я его поставил года в четыре, когда сам начал тренировать детей. Но Мише это быстро надоело, и он на целый год ушел в гимнастику. Когда же его там начали “тянуть”, он снова попросился на каток. Ставку на него, как на будущего спортсмена-профессионала, я не делал. Потихоньку учили прыжочки. Только лет в 11 Миша сказал, что хочет серьезно заниматься фигурным катанием. К тому времени начались соревнования, у него кое-что стало получаться.
– Как Михаил оказался в группе олимпийского чемпиона Алексея Урманова?
– Всё началось в январе 2017 года. На зимних каникулах Алексей Евгеньевич (Урманов) проводил сборы в Йошкар-Оле. Родительница одной девочки, которую я тренировал, проспонсировала поездку туда. Миша там впервые исполнил двойной аксель, а у профессионалов считается, что только после этого прыжка человек может считать себя фигуристом. Через полгода снова приехали к Урманову. Тот оценил прогресс Миши. За год мы разучили все тройные прыжки, но при этом приходилось постоянно менять катки. Ежедневно звонили, согласовывали время, не всегда нам удобное.
В конце концов, осенью 2018 года перед нами встал вопрос: продолжать за свой счет арендовать лед в Алматы или переехать в Россию, чтобы нормально тренироваться.
Созвонился с Алексеем Евгеньевичем. Он говорит: “Хорошо, приезжайте”. В тот же день продал машину, а назавтра купили билеты и улетели в Сочи, где работает Урманов. Наверное, с год или дольше Миша и его новый тренер притирались друг к другу. Когда же сын сделал первый четверной тулуп, радости у всех не было предела.
Затейпованные ноги
– Звание чемпиона Казахстана делает фигуриста автоматически членом сборной страны?
– По закону, да. В 2019 году Миша победил на чемпионате республики, но контракт с ним заключили только через год. Я постоянно просил отправить сына на какой-нибудь юниорский Гран-при, но все мои просьбы игнорировали. Поэтому в 2020-м он поехал на чемпионат мира среди юниоров без какого-либо международного опыта. Тем не менее там он занял 22-е место среди 34 участников.
– Однако совсем скоро Миша был выведен из состава сборной. По какой причине? Михаил Шайдоров превзошел юниорские успехи Дениса Тена и Элизабет Турсынбаевой
– После чемпионата Казахстана 2020 года, когда Миша стал чемпионом второй раз, перед ним поставили задачу – попасть на взрослый чемпионат мира-2021 в Стокгольме. Перед этим целый год не было соревнований из-за пандемии. Чтобы отобраться на чемпионат мира, надо было отправить в Международный союз конькобежцев (ISU) видео со своим прокатом. Мы так и сделали, Михаил набрал технический минимум для допуска. Однако для этого он сделал слишком много прокатов. Из-за больших нагрузок Миша потянул четырехглавую и приводящую мышцы бедра и в Швеции выступал травмированный, с затейпованными ногами. Занял, правда, 32-е место, но для дебюта это не трагедия. Хотя у кого-то, видимо, было мнение, что мы должны были сразу завоевать олимпийскую лицензию. После чемпионата мира Михаилу требовалось время на лечение травмы, но для сборной организовали какой-то УТС в Болгарии. Мы остались дома, Миша консультировался с врачом, выполнял определенные процедуры, о чем предоставил все необходимые справки. Однако как-то раз говорит: “Что-то мне зарплата не пришла”. Оказалось, что его исключили из сборной.
Денег потратили – мама не горюй
– Взять лицензию на Игры-2022 можно было еще на турнире “Небельхорн Трофи” в немецком Оберстдорфе, но, по словам Урманова, Михаил не успевал до его начала набрать форму после травмы. Тем не менее в те же сроки он успешно выступил на другом международном старте…
– Дело в том, что в момент принятия решения об участии Миши в “Небельхорн Трофи” ясности со сроками его восстановления еще не было. Ответа же от нас требовали срочного. Естественно, что мы отреагировали на состояние спортсмена в тот момент. К слову, лечился, восстанавливался, набирал форму Михаил за свой счет. В олимпийский сезон на его подготовку мы ничего не получили. Хотя знаю, что фигурное катание неплохо финансировалось Национальным олимпийским комитетом. Конечно, будь я бизнесменом, может, и промолчал бы. Но содержание фигуриста такого уровня, как Михаил, обходится в немаленькую сумму – сборы, тренировки, соревнования, коньки, костюмы.
Это ненормально, когда первого номера сборной страны, да к тому же травмированного, просто бросают.
Нам еще за последний юниорский чемпионат мира не вернули обещанного.
– Как получилось, что вам отказали в визе во Францию, где в марте прошел взрослый чемпионат мира?
– Всё не заладилось с самого начала. Мы делали визу в Москве, поскольку Миша все это время находился в России, и так было удобнее. Урманов связался с ISU, организаторами чемпионата мира. Те помогли, сделали запрос в посольство Франции в России. Из посольства мне позвонили, сказали, что надо сделать. Я собрал все документы. Денег потратили – мама не горюй. Получаем паспорт обратно, а в нем вкладка, что в визе отказано. Якобы недостаточно оснований для въезда в страну. Разбираться времени уже не было, надо было оформлять визу на юниорский чемпионат мира в Эстонию. А вот нашей федерации или НОК стоило, наверное, выяснить все вопросы и подать апелляцию. Мы, со своей стороны, сделали всё возможное.
Пока только разговоры
– К юниорскому чемпионату мира Михаил готовился на катке для массового катания, поскольку тренироваться, где раньше, ему запретили. Как такое могло произойти?
– У Михаила изменился статус. Если раньше он был просто мальчиком из Казахстана, который где-то бесплатно тренируется, и на это закрывают глаза, то теперь Михаил – лидер фигурного катания своей страны, участник чемпионатов мира. Тренируясь в России, он ей ничего не приносит, кроме авторитета ее тренеру. А лед и время надо оплачивать. Такая ситуация возникла не только у него – к тренировкам перестали допускать двух других учениц Урманова – девочек из Беларуси и Латвии. Вот так неожиданно, незадолго до юниорского чемпионата мира, нам снова пришлось искать лед. Но мы и не из таких ситуаций выпутывались. Миша стал тренироваться на катке для массового катания. Он до сих пор там занимается, хотя после соревнований прошло больше месяца.
– Ситуация не сдвигается с мертвой точки?
– Нет, всё пока на уровне разговоров. Думаю, что вопрос, в конце концов, решится, но всё идет так медленно. А ведь уже в августе начинаются Гран-при. Хотелось бы хоть какой-то определенности. Понимаю, что сейчас все заняты передачей полномочий от НОК в Дирекцию развития спорта, но нам готовиться к новому сезону надо уже сейчас. Наверное, стоит как-то поддержать призера юниорского чемпионата мира? Говорят, что Мишу вроде вернут в штатную национальную сборную. Но когда это произойдет?
– А если найдется федерация другой страны, которая будет готова решить все вопросы с финансированием подготовки Михаила?
– Думаете, таких предложений не было? Но мы родились в Казахстане, и Миша этим гордится. Он очень любит Алматы. Есть такое понятие, как патриотизм, но хочется, чтобы было хоть какое-то внимание к спортсмену. Тем более что начался олимпийский цикл, а кто на данный момент, кроме Миши, может в Казахстане реально претендовать на лицензию в Турин на зимние Игры-2026?