Он нашел себя сразу в трех ипостасях: спортсмена, тренера и судьи. Как боксер не раз становился чемпионом Казахстана. На заре независимости республики был главным тренером сборной страны. Как судья Серик работал
на Олимпиаде в Сиднее.
В конце февраля Серику Абденалиевичу исполнилось 70 лет.
Самый неожиданный подарок – портрет… из риса
– Самым неожиданным на юбилей стал, наверное, подарок друзей из Кызылординской области, – смеется Серик Абденалиев. – Они подарили мой портрет, выполненный из… рисовых зерен. Здесь, пожалуй, килограмма три риса. Еще подарили саблю, десяток кинжалов.
– У вас внушительная коллекция медалей. Это все за победы на ринге?
– Нет. В то время, когда я выступал, вместо медалей нас награждали жетонами. Первые из них я завоевал в середине 50-х, когда еще юношей выигрывал чемпионаты Алма-Аты. А здесь – в основном памятные медали, которые я получал за работу в качестве судьи, члена жюри на Олимпиадах, Азиатских играх, чемпионатах мира, Европы и Азии.
Могила Неизвестного Солдата – святое место
– Помните тот день, когда впервые узнали, что такое бокс?
– С боксом я познакомился, когда приехал в Алма-Ату. До этого я жил в Каракастеке Джамбулского района Алма-Атинской области. Моя мама работала на табачных полях. Она была дальней родственницей знаменитого акына Жамбыла Жабаева. Отец работал комбайнером. Когда началась война, его по брони оставили в тылу, а призвали только в 1943 году, когда наши войска перешли в наступление. В 1944-м мы получили от него последнее письмо. Отец писал, что они стоят под Варшавой и ждут приказ о наступлении. Больше мы о нем ничего не слышали. Однажды я возвращался из Ленинграда с чемпионата Союза и разговорился в самолете с соседом-полковником. Рассказал ему историю моего отца. Тогда полковник сказал мне, что все пропавшие без вести покоятся в Могиле Неизвестного Солдата в Москве. И всякий раз, когда я оказывался в столице, ходил на эту могилу и приносил цветы. Когда отец ушел на фронт, мне было четыре года. В семье было четыре ребенка, но я единственный пацан.
Врачи чуть в обморок не упали
– Когда вы приехали в Алма-Ату?
– После седьмого класса. Меня привез мой сосед, один из самых известных спортивных журналистов Казахстана Сейдахмет Бердыкулов. Он был старше меня и учился в КазГУ, а я был принят в 12-ю школу-интернат. Некоторые интернатовские ребята занимались в секции бокса, и на них мы смотрели снизу вверх. Тренировал ребят Шокыр Болтекулы – основатель бокса в Казахстане. Меня в секцию не взяли, потому что я был маленьким и худеньким. Но я часто приходил в зал на тренировки или соревнования и просто повторял движения ребят-боксеров.
– На такого упорного мальчишку, наверное, нельзя было не обратить внимания…
– На следующий год я впервые участвовал в чемпионате города среди юношей. Меня вообще не хотели допускать к соревнованиям. Когда я проходил медосмотр, врачи чуть в обморок не упали. Главврач посоветовал мне забыть о боксе, а заниматься гимнастикой или акробатикой. Но я настоял на своем. Шокыр отговаривать меня не стал. Он был уверен, что я проиграю в первом же бою и сам перестану заниматься боксом. Мне в соперники достался третьеразрядник, который уже полтора года занимался боксом. Я хорошо запомнил его фамилию – Переверзев. Только я встал в стойку, как получил сильный удар в лоб и оказался на полу. Было очень стыдно падать на глазах у всех. Я как попер на него, какой там бокс! В перерыве Шокыр мне что-то говорил, а я не слышал – быстрей бы снова в бой. Мне дали победу ввиду явного преимущества. Те соревнования я выиграл, после чего решил завязать с боксом. Неделю не ходил на тренировки, пока ребята силой не затащили обратно в спортзал.
С Акпаевым делили одну комнату
– Вы довольно рано – в 19 лет – выиграли чемпионат Казахстана среди взрослых…
– Тогда не было молодежной группы – после юношей сразу шли взрослые соревнования. Я четыре раза становился чемпионом Казахстана в личном первенстве и один раз – в командном.
– Какими были успехи на всесоюзной арене?
– Наибольший успех пришелся на 1960 год, когда я выиграл первенство спортивного общества “Буревестник”. По сути, это был чемпионат СССР среди студентов, которые тогда составляли 80–90 процентов сборной Союза. На следующий год я окончил институт и меня пригласили в “Динамо”. Но пробыл я там недолго. Видел, как в “Динамо” не церемонились со спортсменами. Стоило им получить травму, как их легко выводили из состава команды. Поэтому я согласился на предложение моего друга, в будущем председателя республиканского спорткомитета Аманчи Акпаева, с которым мы в студенческие годы делили одну комнату, и уехал в Кзыл-Орду. Он работал по распределению в местном пединституте и позвал меня преподавателем на кафедру физвоспитания. Я отработал месяц и уехал на сборы перед соревнованиями. Но тут меня вызывает к себе начальник по учебной части и спрашивает: я приехал к ним выступать или все-таки работать? Но я все же отправился в Алма-Ату, выиграл чемпионат Казахстана. В столице республики встретился с известным боксером Калдыбековым, который работал завкафедрой физвоспитания в политехническом институте. Он и переманил меня, сказав, что я без проблем могу выступать за их институт. В составе политеха я выигрывал чемпионаты города и республики. Заниматься боксом перестал в 1965 году, после того как занял второе место на зональных соревнованиях чемпионата страны.
Независимое плавание
– Долго выбирали между судейством и тренерством?
– Нет. В то время я уже тренировал сборную республики среди студентов. В 1972 году перешел в спортивное общество “Енбек”, где стал старшим тренером. Затем, когда все профсоюзы объединили в одно общество, я возглавил их тренерский штаб. Наши ребята становились не только чемпионами республики, но и выигрывали первенства Союза, Европы, мира. Ерсаим Толеубаев стал чемпионом Европы среди молодежи, Олег Заболотских из Рудного выиграл молодежный чемпионат мира, Игорь Ружников из Темиртау побеждал на чемпионатах Европы и мира среди взрослых.
– На заре независимости вы возглавили сборную Казахстана…
– Да, меня уговорили стать главным тренером сборной республики в 1991 году. Я был неплохо устроен в профсоюзном обществе, но все-таки дал свое согласие. В 1993 году мы впервые поехали на чемпионат мира в Тампере (Финляндия) отдельной командой и завоевали там бронзовую медаль: ее выиграл Василий Жиров в весе до 75 кг. В то время гостренером работал наш известный тяжеловес Абдысалан Нурмаханов. Я предложил ему поменяться со мной местами, так как работать с тяжами на лапах мне, легковесу, было очень сложно. На первой нашей Олимпиаде в Атланте в 1996 году боксеры завоевали четыре (!) медали. Казахстан получил одного чемпиона Игр – Василия Жирова (до 81 кг), а также серебряного призера Болата Джумадилова (до 51 кг), двух бронзовых медалистов – Болата Ниязымбетова (до 63,5 кг) и Ермахана Ибраимова (до 71 кг). В командном зачете мы заняли третье место после Кубы и Болгарии.
Гостеприимство помогло!
– На следующей Олимпиаде вы уже участвовали в качестве судьи…
– Я стал первым казахом, судившим олимпийские соревнования по боксу. Сдал все тесты – теоретические и практические – и вошел в список 34 судей, получивших допуск на Олимпиаду. Перед Сиднеем Казахстану удалось заполучить проведение судейского семинара. Мы показали гостеприимность и открытость казахского народа, чтобы, когда судья работал на бое нашего боксера, он не относился к нему предвзято. Это наше отношение помогло в Сиднее, судьи не ставили нам палки в колеса. Как результат – сразу четверо наших боксеров вышли в финал, а Бекзат Саттарханов (до 57 кг) и Ермахан Ибраимов (до 71 кг) стали чемпионами. Ибраимов в финале работал с румынским цыганом Марианом Симоном. Секунд за 20–30 до окончания боя Ермахан проигрывал три очка. Одно золото у нас к тому моменту уже было. И тут Ибраимов пошел вперед. Меня в локоть толкают, мол, посмотри на табло. А там счет в пользу Ибраимова – 25:23. Ермахан выиграл в тяжелейшем поединке, переборов себя. А ведь судьи могли и “зажать” его, посчитав, что одного золота Казахстану хватит. Или другой пример. В четвертьфинале Мухтархан Дильдабеков (свыше 91 кг) встречался с кубинцем Алексисом Рубалькабой. Бой судил бригадный генерал из Африки, с которым мы жили в одной комнате. В одном из моментов Дильдабеков попал кубинцу так, что тот упал. Момент спорный: можно как нокдаун засчитать, так и удар открытой перчаткой. Судья принял сторону нашего боксера. Будь на его месте другой рефери, Мухтархана, возможно, не пустили бы дальше.
Электроника губит бокс
– Что самое сложное в работе судей?
– Быть объективным. Я всегда судил аккуратно. В чью-то сторону ошибешься, потом тебе это боком выйдет. Бекет Махмутов (ранее был вице-президентом Международной федерации любительского бокса AIBA. – Прим. автора) как-то показал мне распечатку боя одного нашего боксера. Там все судьи отдали ему победу, кроме тайца. Так вот, я зашел в комнату к этому судье, мы посидели, поговорили. Я на прощание показал ему распечатку судейства того боя. Вижу, что тому стало неловко. После этого разговора до конца турнира он судил нормально.
– Как можно изменить эту систему и сделать так, чтобы на ринге побеждал действительно сильнейший?
– Вернуться к прежней системе определения победителя. Убрать эту электронику, нажатие кнопок. С этой системой потерялась красота бокса. После каждого раунда ты знаешь, какой счет. А если побеждаешь, то зачем тебе драться? Ты просто начинаешь убегать от соперника. Это уже не бокс. Вот сейчас вернули три раунда по три минуты. Здесь уже видна функциональная подготовка боксера, его воля к победе. Считаю, что надо менять правила!
Сергей РАЙЛЯН