В момент обсуждения предложенных казахстанскими законотворцами поправок, ужесточающих ответственность для рейдеров и их пособников из числа представителей госорганов, “КАРАВАН” рассказывал своим читателям о скептическом отношении местного предпринимательского сообщества к возможности реализации на практике благих идей депутатов. Уже после утверждения законодательных изменений главой государства наше издание оповестило: в Карагандинской области возбуждено первое уголовное дело по статье “Рейдерство”, и сейчас у местных правоохранителей есть все шансы доказать: подписанный Президентом страны закон будет работать!
Однако за 2 месяца первое в Казахстане дело о рейдерстве, возбужденное после внесения поправок, получило обратное развитие. Напомним, сначала на основе выводов почерковедческой экспертизы Центральным отделом полиции г. Караганды было возбуждено дело о подделке документов, затем полицейские, вняв доводам адвокатов о том, что подписи не подделываются из спортивного интереса, переквалифицировали статью на “Рейдерство” и передали дело в департамент экономических расследований. А там следователь, очевидно, решив, что подпись в данном случае была подделана, как в мультике – “просто так”, решительно отверг рейдерство как мотив и вернул дело в ОП с первоначальной квалификацией “Подделка документов”. И там – вишенка на торте! – полицейские решили вовсе прекратить это “непонятное дело”. Госорганы продолжают атаковать карагандинских предпринимателей
Мешай, мешай… где доли?
– Таким образом, в Карагандинской области компетентные госорганы показали на практике, как будут исполняться поправки в законодательство, в которых предусмотрено ужесточение ответственности для чиновников, помогающих рейдерам в их черных делах, – с горечью делает вывод заявитель – Кайрат Ташмагамбетов.
– Кайрат Кенесханович, почему вы считаете себя жертвой рейдерства?
– А кем мне себя считать? Судите сами: с 1998 года, создав с 3 компаньонами фирму “Улар МК”, я был там не только равным учредителем с 25 процентами доли участия, но и бессменным директором. Также являлся крупнейшим акционером в АО “Дорстройматериалы”. И вдруг узнаю, что в “Улар МК” я больше не директор, хотя это должность выборная: директор избирается, переизбирается общим собранием участников товарищества. Но я никогда не принимал участия в собраниях, на которых стоял бы вопрос о моем переизбрании. Таким же способом доли участия в ТОО “Улар МК” волшебным образом изменились в пользу одного из участников, хотя в тот момент, когда это произошло, предприятие находилось на реабилитации и, согласно действующему законодательству, отчуждения долей вообще были невозможны. Более того, в АО “Дорстройматериалы” я также вдруг лишился большей части своих акций, хотя я никогда их никому не дарил, не продавал, да и вообще ничего с ними не делал. А впоследствии АО “ДСМ” решением суда и вовсе было признано банкротом. Когда предприниматель, директор, акционер вдруг оказывается за бортом собственного бизнеса, становится никем в собственных предприятиях, теряя там и свои позиции, и деньги, как это называется, по-вашему?
– Вопрос, по-моему, риторический. Но не могли бы вы раскрыть подробности “захвата” вашего бизнеса?
– Мы ремонтировали и строили дороги, дела наши шли хорошо. Фирма работала стабильно до 2016 года. Тогда налоговики начали “охоту” на лжепредприятия и доначисления астрономических сумм их контрагентам по НДС и КПН. В число контрагентов неблагонадежных компаний попало и ТОО “Улар МК”. Нам начислили бешеные суммы по налогам, и, чтобы выжить, фирме пришлось уйти на реабилитацию. 2 сентября 2016 года специализированный межрайонный экономический суд Карагандинской области вынес решение о применении реабилитационной процедуры к нашему предприятию.
6 января 2017 года определением того же экономического суда Карагандинской области реабилитационным управляющим ТОО “Улар МК” был назначен я. А срок завершения реабилитационной процедуры установили до 6 января 2022 года. Именно до этой даты мы должны были, согласно разработанному графику плана реабилитации, рассчитаться с кредиторами. Все выплаты мы производили в срок, и никаких претензий у кредиторов ко мне, как к реабилитационному управляющему, не было. А, согласно п. 6 ст. 12 Закона “О реабилитации и банкротстве”, “на период проведения реабилитационной процедуры и процедуры банкротства все органы должника отстраняются от управления и в качестве единственного органа управления должника выступает реабилитационный управляющий”. То есть я был единственным полноправным руководителем ТОО “Улар МК”.
– Другими словами, вы с головой были погружены в задачу вывода предприятия из долговой ямы?
– Совершенно верно. Именно поэтому я не сразу понял, что за моей спиной происходит какая-то “возня”. О том, что один из моих компаньонов, учредителей товарищества Владимир БИНДЮКОВ (которого я уважаю как специалиста, но не понимаю его действий как участника товарищества) начал предпринимать действия по выдавливанию меня из “Улар МК”, я узнал случайно – банк потребовал у меня документ о перераспределении долей в товариществе. Я удивился и пошел к нашему юристу Евгению СОКОЛОВУ, а он предоставил мне документ, повергший меня в состояние легкого ступора.
Оказывается, в 2018 году, в тот самый момент, когда я находился в Алматы, о чем имею подтверждающие документы, был каким-то образом состряпан протокол собрания учредителей, в котором говорилось, что при полном кворуме (!) один из четверых учредителей ТОО – Кукенов – дарит Биндюкову свои 25 процентов доли участия в товариществе.
И это в момент реабилитации предприятия, когда любые отчуждения долей запрещены законодательно! Таким образом Биндюков становится обладателем большей части долей участия в товариществе. Доля 4-й участницы – Мейрамкуль Урстеновой – уменьшилась с 25 процентов до 0,02 процента. Так вот, в протоколе собрания участников, где произошло “перекраивание” долей, напротив моей фамилии значится та самая “моя” подпись, которую почерковедческая экспертиза признала поддельной.
Где власть, там деньги…
– То есть вы хотите сказать, что двое из троих участников товарищества ничего не знали о перераспределении долей?
– А я о чем говорю! Ни я, ни Мейрамкуль Урстенова не знали ровным счетом ничего ни о том самом “собрании”, ни о том, что доли участия в ТОО претерпели изменения и что с момента регистрации пресловутого протокола собрания Владимир Биндюков получил не только “контрольный пакет”, но и преимущества при голосовании. Потому что, согласно действующему законодательству, участник товарищества, владеющий большим количество долей, получает приоритетное право голоса.
И, завладев 54,5 процента доли участия в “Улар МК”, 22 октября 2020 года Владимир Биндюков якобы проводит еще одно собрание, на котором меня снимают с должности директора и ставят директором некоего Юсупа УМАРОВА.
Узнав об этом, я нанял адвокатов, которые подали судебный иск о незаконности данного собрания, а также письменно уведомил регистрирующий орган – НАО “Правительство для граждан”, о том, что ТОО “Улар МК” находится на реабилитации, а, согласно ч. 5 ст. 50 Закона “О реабилитации и банкротстве”, в этот момент запрещается отчуждение акций, долей в уставном капитале должника. Недопустимы и регистрационные действия по изменению долей. Но ЦОН всё равно зарегистрировал все протоколы собраний: и по перераспределению долей, и по утверждению нового директора.
– Я так полагаю, именно на основании всех этих доказательств было возбуждено уголовное дело?
– Конечно! Доказательств мои адвокаты предоставили в полицию более чем достаточно! При этом полицейские сначала упирались и не хотели возбуждать дело. Применить ст. 385 (“Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов”) им пришлось только после вмешательства прокуратуры. Потом, не без помощи тех же прокуроров, следствие переквалифицировало дело на ст. 249 (“Рейдерство”) и передало в департамент экономических расследований. А там следователь не стал вникать в доказательства и даже ни разу не вызвал меня для опроса, но попросту переквалифицировал дело с “Рейдерства” на “Подделку документов” и отправил обратно – в Центральный отдел полиции. Полицейские, поддержав этот “футбол”, решили дело вообще прекратить. К счастью, прокуроры их в этом не поддержали, и уголовное дело о подделке документов, возбужденное по моему заявлению, находится в данный момент в Центральном ОП.
– Кайрат Кенесханович, позвольте вопрос: зачем рейдерам захватывать предприятие, находящееся на реабилитации и имеющее миллионные долги?
– Хороший вопрос! Так вот, дело в том, что в момент этой сумятицы, пользуясь долевым преимуществом и утверждая, что являются практически хозяевами, захватившие власть в ТОО “Улар МК” люди перевели со счетов фирмы без каких-либо договоров огромные суммы – в общей сложности около 960 миллионов тенге. Причем перевели фирме, которая не предоставляла никаких товаров и услуг. Они загнали нашу компанию в долги, которые ТОО “Улар МК” должно будет гасить в последующем. Директор поневоле: карагандинские судьи принуждают человека руководить ТОО с большими долгами
– Вы хотите сказать, что рейдерам была нужна не столько фирма, сколько деньги на ее счетах?
– Ответ на этот вопрос должны дать налоговые органы, а также ДЭР, куда мы предоставили все доказательства сомнительных операций и затребовали провести проверку в ТОО “Улар МК”. Но они почему-то предпочли закрыть глаза на этот факт.
Рейдер рейдеру глаз не выклюет?
– Когда и как вам стало известно о выводе денег?
– Готовя заключительный отчет о реабилитации, при проверке документов я и увидел эти переводы. После этого обратился в Налоговый комитет. И вот тогда появился протокол собрания участников ТОО, согласно которому меня отстранили от должности директора. Они не учли, что я, как реабилитационный управляющий, могу запретить движения по банковским счетам. Еще раз хочу подчеркнуть: я был утвержден как единственный руководитель фирмы решением суда, и банкам это было известно. Но вышла коллизия – банки запретили переводы, но у меня не было ЭЦП, поскольку его поменяли после переизбрания директора и регистрации этого факта в юстиции. Тогда администрация банка затребовала у меня информацию о том, на основании чего поменяли директора, они-то знали, что отчуждение долей и регистрация этого факта незаконны. Так у нас на руках оказались те самые протоколы собрания, в которых за меня расписался кто-то другой. Я передал эти документы в лабораторию судебной экспертизы. Там почерковеды всё проверили и подтвердили, что подписи поддельные.
– Вы считаете, что в захвате вашего бизнеса были задействованы представители государственных органов?
– Сегодня ни один захват невозможен без участия госорганов. Вооруженные захваты бизнеса остались в 90-х. А в моем случае я во всех инстанциях прямо называю те госорганы, которые так или иначе способствовали захвату ТОО “Улар МК”, – это юстиция, ЦОН, налоговый комитет и суды. Конечно, они будут отрицать свою причастность, но из песни слов не выкинешь! Например, в НАО “Правительство для граждан” объясняют регистрацию противоречащих законодательству протоколов собраний участников ТОО тем, что они якобы не знали, что предприятие находится на реабилитации, а проверять такие факты они не могут. Послушайте, для интереса попробуйте зарегистрировать или перерегистрировать какую-нибудь организацию! Да люди месяцами ходят, им указывают на несоответствия, а они потом их бесконечно исправляют. Кроме того, существует единая база юридических лиц, к которой подключены все госорганы и в которой есть все сведения обо всех фирмах! В конце концов банки именно из этой базы узнали, что в нашем ТОО произошло перераспределение долей в момент реабилитации, а ЦОН твердит: “Мы не знали!”. Кроме того, я лично 19 октября 2020 года отнес в НАО письменное уведомление о том, что ТОО “Улар МК” находится на реабилитации, но они его проигнорировали.
Налоговый комитет, как я уже говорил, закрывает глаза на предоставляемые нами доказательства вывода денег со счетов фирмы и игнорирует просьбы о проведении проверки.
При поспешном завершении реабилитации, на котором настаивали Биндюков и Умаров, акт налоговой проверки почему-то выдается на руки Умарову, хотя в акте указывается, что директором и реабилитационным управляющим являюсь я, Кайрат Ташмагамбетов. И куча других нарушений, которые мне представляются вовсе не случайными.
– А суды?
– А суды – это вообще отдельная история. Вот смотрите: в ноябре 2020 года я обращаюсь в суд с иском, требуя признать недействительным протокол собрания учредителей, который постановляет убрать меня с должности директора, а также его регистрацию в НАО. Суд первой инстанции выносит решение в феврале, суд второй инстанции – в мае. Всего на суды уходит полгода! Биндюков 19 января подает в суд заявление о том, что-де реабилитация мешает работе предприятия, и требует ее завершить. На рассмотрение этого дела уходит 6 дней! 25 января суд выносит определение: завершить реабилитацию. Такое экспресс-рассмотрение производит судья экономического суда Ардак ЖУМАШЕВ. А решение о банкротстве АО “Дорстройматериалы” было вынесено судьей Ержаном ГАБДУЛИНЫМ, которого недавно задержали за взятку и решением суда первой инстанции осудили на 9 лет лишения свободы. Я думаю, теперь у нас есть все основания требовать пересмотра и нашего дела.
– Скажите честно: вы верите, что ужесточенный в отношении рейдеров и их пособников из числа чиновников закон будет работать на практике?
– С трудом. Пока практика нашего дела показывает мне только одно: мировые рейтинговые агентства, расположившие Казахстан по уровню восприятия коррупции на 124-м месте – на одной ступеньке с Кенией, Мексикой и Пакистаном, – не врут. Я считаю, именно круговая порука и коррупция в Казахстане не дают возможности для объективного и всестороннего расследования дел по рейдерским захватам бизнеса. А чтобы закон против рейдеров работал, нужны общественный контроль и гласность.
КАРАГАНДА