Ознакомившись со статистикой министерства юстиции, я ощутил дуновение ностальгии по тем старым добрым временам, когда девушки, если надо было начистить нам рыло, звали старших братьев.
Нынешние красотки вполне способны нам навалять, не обращаясь за помощью к бритоголовым родственникам. Сестренки справляются сами.
В 2007 году за драки и применение насилия в Великобритании было арестовано 87 200 женщин. То есть около 240 в день, или по десять душ ежечасно. Порядочно. Это число не включает пощечины зарвавшимся ухажерам – здесь только пьяные уличные драки, разбойные нападения и убийства.
Впервые за нашу историю самым распространенным правонарушением среди женщин стало применение силы. Раньше пальма первенства принадлежала кражам – стырить какую-нибудь безделицу из Miss Selfridge и тому подобные мелочи. Сейчас им больше нравится бить ногой по яйцам.
«Драться, как девушка» – значит драться с ожесточением, самозабвенно, без жалости к врагу. Если бы Майк Тайсон начинал свою боксерскую карьеру сейчас, ценители сказали бы про него: «Он дерется, как девушка», и это была бы высшая похвала.
Историкам предстоит отметить, что пятьдесят лет феминизма породили поколение мужчин, усвоивших самые благородные женские черты – эмоциональную открытость, нежность родительских чувств, бескомпромиссность в борьбе против морщин и сухости кожи.
Тем временем женщины набрались от мужчин всего самого отвратительного: способности напиваться до полной потери самоконтроля, склонности к неадекватным вспышкам гнева и, главное, готовности разрешать конфликты с помощью рукоприкладства.
Конечно, это относится не ко всем женщинам. Женское насилие – это проблема поколения. Это экономическая проблема. Это классовая проблема. Не так уж много дам среднего класса говорят своим благоверным: «Чарльз, ты ведь знал, что сегодня была твоя очередь забирать Генриетту из садика? Ну так получай, мразь!»
Это относится не ко всем женщинам, но ко многим. И их число растет. Распоясавшиеся бабы – продукт современной эпохи, нарождающийся класс. У них есть пара фунтов в кошельке, пара извилин в черепной коробке и пара татуировок на заднице, но главное, что у них есть – всеподавляющее ощущение, что они в своем праве.
Почему я не могу поступать, как мне вздумается? Нажраться до блевотины, орать на улице, дать выход плохому настроению, разбить тебе рожу? Равноправие – слыхал о таком?
В 90-х годах женщина могла считать себя чрезвычайно крутой и современной, произнеся в ночном эфире 4-го канала слова «длинный толстый волосатый член». Сегодня эти прелестные интеллектуалки со своими фаллическими фиксациями смотрятся так же трогательно и беззащитно, как наши бабушки с вязанием гипюровых салфеток.
Член, говоришь? А по хлебалу не хочешь?
Как отец несовершеннолетней дочери я не имею никаких возражений против того, чтобы женщина была в состоянии себя защитить. Когда моей дочери исполнилось пять лет, я подарил ей боксерские перчатки (хотя она хотела Барби), и сейчас она раз в неделю должна отложить своих кукол и учиться стоять за себя.
Пока у вас еще нет детей, вы можете тревожиться о том, что ваша будущая дочь когда-нибудь вырастет и встретит мужчину, точь-в-точь похожего на вас. Но когда вы становитесь отцом дочери, вы начинаете опасаться, что она встретит мужчин, которые окажутся значительно хуже вас. Как всякий любящий отец, я хотел бы, чтобы моя девочка смогла оторвать им яйца и засунуть глубоко в их зловонные глотки.
Но я знаю, что моя дочь применит насилие только для самозащиты. Я не хотел бы, чтобы лет через десять она вышла прогуляться в пятницу вечерком, влила в себя двадцать бакарди-бризеров и нанесла тяжкие телесные повреждения продавщице из киоска.
Но нынешние дамы – в достаточном количестве, чтобы за год наполнить трибуны стадиона Уэмбли, – примерно это и проделывают. И самозащита тут совершенно ни при чем.
Большинство мужчин сталкивалось с женской агрессией в умеренной форме. Можно считать, что, пока вы не огребли затрещину или о вашу голову не разбили пару предметов из фамильного сервиза, ваши отношения с женщиной не достигли настоящей глубины и напряженности.
Но в прошлом – и с теми женщинами, которые составляли нашу с вами вселенную, – грозы проносились быстро. Достаточно было просто прикрывать лицо и пах в течение двух-трех минут, и вы снова могли почувствовать себя в безопасности.
В крайнем случае можно было придержать ее за руки, хотя, по моему опыту, гораздо правильнее было дать девушке выпустить пар. Сейчас так легко мы уже не отделаемся.
Некоторые адепты феминизма приветствовали всплеск женской агрессии, доказывая, что мужчинам пора отбросить свои предрассудки относительно «слабого и прекрасного пола».
Послушайте, но мы не можем их отбросить, потому что женщины такие и есть! По крайней мере, были когда-то. Мы привыкли думать, что женщины гораздо лучше нас. Мягче. Добрее. Менее склонны к агрессии.
Все войны начаты мужчинами. Большинство убийств совершено мужчинами. Серийные убийцы и маньяки – почти исключительно мужчины. Мы не можем не считать женщин слабым полом, потому что они всегда такими и были. Однако Челси О’Махони слабой никак не назовешь.
Челси О’Махони отбывает наказание за соучастие в убийстве человека по имени Дэвид Морли, которого подростки забили насмерть в одном из лондонских парков. Дэвид ничем не спровоцировал нападение, но это и так само собой разумеется, в наши дни принято убивать ни за что, и делают это не обязательно мужчины.
Присяжные с интересом выслушали рассказ о том, как Челси наносила лежащей на земле жертве последний смертельный удар и особенно удивились использованной ею метафоре: «Лупила по его голове, как футболист по мячу».
До того как Челси арестовали, она успела поучаствовать в избиении бродяги, спавшего под железнодорожным мостом, и еще нескольких человек. Она с удовольствием снимала избиения на свой мобильный телефон. Десять лет назад эта тварь ограничилась бы кражей губной помады из магазина.
Конечно, такие истории пока еще редкость и могут рассчитывать на первые полосы национальных газет – в отличие от инцидента с двумя британками 26 и 27 лет, устроившими громкую разборку после того, как стюардесса отказала им в выпивке.
Одна из них кричала: «Я хочу открыть дверь, мне хочется подышать свежим воздухом!», пока ее не повалили на пол и не заковали в наручники. Самолет компании XL Airways, летевший в Лондон с греческого Коса, совершил вынужденную посадку во Франкфурте, где пьяных животных передали полиции.
Конечно, мы давно знакомы с этой породой – сквернословящими ублюдками с грязными ногтями и куриными мозгами, дышащими перегаром и требующими уважения к себе. Но раньше нам приходилось иметь дело только с самцами.
Как мы дошли до этого? Можно обвинить нашу систему образования, которая наконец-то научилась производить тупых злобных девочек не менее эффективно, чем тупых злобных мальчиков. Можно рассуждать про эгоистичный культ потребления.
Можно возложить вину на феминисток, полагавших, что равноправие означает возможность для женщины вести себя так же мерзко, как мужчины. Можно посетовать, что уличные банды заменяют подросткам семью. Все это будет правильно.
Но мне кажется, что главный корень зла – развенчание старого табу. Не того, что запрещает женщине поднимать руку на мужчину, а куда более древнего. Того, что запрещает мужчине ударить женщину.
Мальчики не дерутся с девочками. Так меня учили. Столько раз девчонки давали мне оплеуху или кидались разными предметами, и мне ни разу не пришло в голову ответить тем же. Это было так же немыслимо, как летать по воздуху, маша руками.
Если бы мой отец когда-нибудь узнал, что я поднял руку на женщину, я не сомневаюсь, что старик вышиб бы из меня мозги. И был бы совершенно прав.
Но в какой-то момент это табу поблекло и стерлось. Оно оказалось в числе многих забытых заповедей: не материться в присутствии детей, не пить больше, чем можешь осилить, уступать места престарелым. В суматохе никто этого не заметил.
Заметили только женщины, против которых обернулась ничем не сдерживаемая мужская агрессия. И потому я обвиняю мужчин. Каких мужчин встречала в своей жизни Челси О’Махони? Распоясавшееся пьяное быдло, тут и гадать не о чем.
Мужчинам следовало остерегаться. Следовало соблюдать табу. Не следовало поднимать руку на женщину. Все должно идти так, как шло от века.
Потому что если женщины и стали более агрессивны, чем были в прежние времена, то такими их сделали мужчины второго сорта.
Источник: GQ