Для европейцев свет всегда шел с Востока, и они быстро переняли турецкую моду. Во-первых, завести сад в скученных европейских городах считалось делом престижным. Это показывало высокий статус владельца. А за счет луковицы он вырастал даже в плохо ухоженной почве города. Во-вторых, тюльпан был особенным. Иногда из луковиц вырастали необычные цветы: на лепестках появлялись полосы самых разных оттенков – последствие вирусного заболевания. Но тогда это казалось чудом. Такие изменчивость и выносливость тюльпана стали решающими факторами для его популярности. Вокруг цветка заработала индустрия слухов и мифов, которые подстегивали интерес. В народе говорили, что тюльпан на родине очень редкое и дорогое растение, которым владеют лишь падишахи.
Бум спроса на тюльпаны произошел в Голландии. В то время это была самая развитая и богатая страна Европы. Но после чумы 1633–1635 годов рабочих рук не хватало, и зарплаты выросли. У простых голландцев появились деньги. Возник средний класс. Что резко расширило рынок сбыта и предложения. Вокруг тюльпанов возник ажиотаж, и умные люди поняли, что на этом можно сделать неплохие деньги. Голландия вступала в новую эпоху – тульпенведе.
Продавцы тюльпанов того времени зарабатывали около 6 000 гульденов ежемесячно. Некоторые сделки вообще поражают, например, в 1635 году 40 тюльпановых луковиц было продано за 100 000 гульденов. Известны факты, когда цветы менялись на недвижимость, землю или доходную пивоварню.
В 1623 году луковица редкого сорта Semper Augustus стоила 1 000 флоринов. Это было в 7 раз больше годового дохода хорошего рабочего. Одна тонна масла стоила 100, откормленная свинья – 30, корова – около 100 гульденов. В разгар тюльпанового бума в 1634–1636 годах за эту же самую луковицу платили до 4 600 флоринов. Девушка, которой в приданое давали одну луковицу редкого сорта, считалась завидной невестой.
Так как спрос на цветы был постоянным, а само растение сезонным, то тюльпановые дилеры начали продавать луковицы зимой. Купив в декабре, их можно было продать в 10–50 раз дороже весной. В Амстердаме, Роттердаме, Гарлеме и Лейдене открылись тюльпановые биржи. Здесь торговались не только живые луковицы. Сделки заключались на будущее, где люди обязывались покупать или продавать оговоренное количество тюльпановых луковиц за оговоренную сумму в назначенное время. Так появились фьючерсные сделки: большая доля урожая 1636 года была распродана в виде ценных бумаг. И уже бумаги превратились в предмет спекуляции.
Крах произошел в феврале 1637 года: цены начали резко падать, люди избавлялись от луковиц. К концу года тюльпан можно было купить за гульден-два. Практически все, кто участвовал в спекуляции, потеряли если не всё, то почти всё.
Цветочный кризис перерос в финансовый, так как последние десять лет вся экономика Голландии строилась вокруг тюльпановых спекуляций. По стране разослали специальные комиссии, разбиравшие споры по сделкам.
Тюльпановый кризис стал первым кризисом, досконально изученным экономистами.
В нем есть все признаки раздувающегося пузыря. Полностью надуманная ценность достаточно легко воспроизводимого объекта инвестиций породила общенациональную истерию. Вывод средств из реального производства, объектов накопления, недвижимости, продуктов натурального хозяйства резко повысил ликвидность и цену тюльпана. Для населения стало очевидно, что заниматься реальным производством невыгодно по сравнению со спекуляциями. Начался экономический перекос в масштабах страны. Примерно по такому же сценарию развивался и кризис недвижимости, в том числе и в Казахстане, который затем перерос в мировой кризис.
Алматы