В помощь вторым уже третий месяц существует движение «Антиколлектор», которое помогает умерить «штрафные аппетиты» банков и сделать их сговорчивее в диалоге об отсрочке займа.
Профессиональные юристы и одновременно активисты движений «Оставим народу жилье!» и «Наш дом Казахстан» на собственной шкуре узнали цену «попадания» в кредитные силки.
А теперь помогают таким же, какими были они — оставшимся один на один с финансовой бедой. Совершенно легально и официально, по доверенности клиента антиколлекторы упорно ведут долгие переговоры с банком.
Идея этого интервью родилась после прочтения перепалки на одном из форумов. Пикировались две девушки.
— В проценты, которые выплачивает такой благонадежный заемщик, как я, закладывается и риск от потерь из-за таких как вы, — нападала «дама, приятная во всех отношениях» с чистой кредитной историей на задолжавшую собеседницу. — Почему я должна за вас платить? Поэтому я таких людей презираю.
— Я и муж тоже являемся добросовестными плательщиками не первый год, — защищалась другая. — Когда брали кредиты на развитие бизнеса, мы все просчитывали и были уверены, что сможем отдавать и развиваться. Кто тогда мог предугадать, что начнется кризис и все рухнет в одночасье? Разве в этом виноваты несчастные должники, а не банки, раздувшие «пузырь»?
Антиколлекторы уверены, что банки свою сверхприбыль уже получили, и в условиях кризиса выжимать последние копейки из народа — не только антисоциально, но и безнравственно.
— Во всем мире банковская процентная ставка, ставка рефинансирования, гораздо ниже, чем наша в 8,5 процентов, — говорит директор юридического департамента общественного объединения «Наш дом Казахстан» Николай Комаров. — То есть Нацбанк банкам занимает под эти проценты, а те, чтобы выдать нам кредит, накручивают свою прибыль. Это плюс еще 5-7 процентов, и получается в итоге займ под 15-16 процентов. Таких процентов в мире нет, а мы по неопытности нахватали кредитов с такими ставками.
— Все логично. У нас ведь высокая годовая инфляция, ставка рефинансирования примерно ей и равна.
— Так ведь львиная доля денег получена банками не от Нацбанка, а от западных инвесторов, причем под 3-4 процента годовых!
— Очень интересно. Об этом банкиры на официальных встречах не распространяются…
— Конечно нет. Причем львиную долю денег банки взяли под этот процент, а нам дали под 15-16 процентов. Огромную разницу они положили себе в карман. Да, банк — это «магазин денег», но у нас до сих пор не установлены нормы прибыли для банков. Например, на Западе запрещено давать выше чем под 6 процентов, иначе уже сверхприбыль получается. А наши банки продали деньги с четырехкратными накрутками. Дикий капитализм.
Это такая узаконенная спекуляция — уверен Рустам Мингазов, директор движения «Наш дом Казахстан». «Безнравственно такие ставки в кризис ставить, о прибыли говорить банкам в такое время некрасиво. Если наши процентные ставки станут более европейскими, то выиграет не только народ, но и все государство. Кстати, именно банки в свое время пролоббировали поправки в законы, которые позволяют им продавать жилье во внесудебном порядке, хотя по конституции лишить единственного жилья они не имеют права».
— Раз мы стремимся в первую пятидесятку развитых государств, тогда и законы должны быть соответствующие, как в этой пятидесятке, — продолжает Николай Комаров. — Велосипед уже изобретен, давайте посмотрим, какие процентные ставки в банках этих развитых государств. Кроме того, там дешевле, чем у нас и продукты, и машины, и вещи. А у нас наши же деньги, деньги налогоплательщиков, наше государство продает нам в два раза дороже, кредитуя банки.
— Сначала были пикеты и голодовки, сейчас ваше движение работает в правовом русле. Что было эффективнее и многого ли удалось достичь?
— Как «утро добрым не бывает», так не бывают добрыми и банки. У них свои коммерческие интересы. Главная задача — прибыль. В основном были получены отсрочки на год или два, кто-то договорился о шести месяцах.
— Но ведь платить заемщикам потом придется, причем гораздо больше. Тут вариантов немного: или отсрочка платежей с последующим увеличением ежемесячного взноса, или изменение срока погашения кредита, но с уменьшением ежемесячного платежа.
— Банк, давая отсрочку, в любом случае ничего не теряет. Платежи все равно накапливаются. Наша задача — позволить человеку пережить кризис в своем жилье, помочь не оказаться на улице. У каждого своя ежемесячная нагрузка, мы склоняем банк к тому, чтобы она временно уменьшилась раза в три.
— А действительно есть такие, кто вместо, скажем, двух тысяч долларов ежемесячно хотят отныне платить всего по пять тысяч тенге?
— Если просить у банка платеж в 5000 тенге ежемесячно, мы его этим не заинтересуем, он просто откажет. Есть те, кто приходят и говорят — мы вообще ничего не можем платить. Мы отвечаем: понимаем вас чисто по-человечески, но работать с вами не будем, потому как банк стопроцентно на эту сделку не пойдет. Правда, таких все-таки немного, в основном к нам приходят способные платить хотя бы частично.
— Отсрочка все же временна. Как жить дальше, когда она закончится? Пока получается, мы прижигаем больное место зеленкой, вместо того, чтобы делать операцию.
— Совершенно верно. Если начался аппендицит, то сколько зеленкой ни мажь, а вырезать надо. Спасение мы видели в Фонде стрессовых активов. Государство могло выкупить заложенное жилье и дать гражданам срок. Чтобы те потихоньку платили по обязательствам, или сдать это жилье в аренду — человек хоть и теряет право собственности на свою некогда заложенную квартиру, но не остается на улице и продолжает в ней жить. А деньгами за аренду он возместит фонду выкуп. Правда, уточню — разумной платой, конечно же. А то аренда очень разная бывает.
— Но фонд стрессовых активов пока бездействует.
— Мы еще с ноября прошлого года очень надеялись, что фонд заработает. Он стал бы тем самым хирургом, который вылечил болезнь. Первого ноября в фонд было закачано 120 миллиардов тенге. Это большие деньги — миллиард долларов до девальвации. Мы воспряли духом, ждали, что вот-вот начнется процесс выкупа «плохих кредитов». На нашу сторону встали даже банки, ведь они были заинтересованы в возврате денег. И банки бы вздохнули свободно, и нам было бы хорошо, если б «процесс пошел».
Но этого не случилось. Когда мы задали вопрос, почему фонд не работает, один из заместителей руководителя фонда ответил: «Когда решим, что антикризисных мер недостаточно, тогда мы задействуем этот фонд». Но если есть деньги, значит, они кому-то приносят пользу и процент. Остается много вопросов. Например, кто купил миллиард долларов, когда тенге упал? Найти сразу миллиард — это не так просто даже для очень богатых людей, у которых все в активах. Мы доказать ничего не можем, но как версия… Деньги эти явно работают, только не на благо казахстанцев.
— Господа антиколлекторы, а вам не кажется, что все-таки многие наши сограждане опрометчиво, даже легкомысленно поступали, беря кредиты и не рассчитывая возможности?
— Мы тоже в свое время взяли кредиты, купили недвижимость, — говорит Николай Комаров. — Мы разве похожи на легкомысленных людей? Мы послушали тех чиновников, кто два года назад говорили: «Казахстан процветающее государство, ничего не бойтесь, открывайте бизнес и покупайте недвижимость, мы процветаем и будем процветать дальше».
Цены на квартиры росли так, что многие, оценивая ситуацию, думали — сейчас я могу, а года через 2-3 я уже не потяну планку, которая растет как на дрожжах. Те, кто видели рост, думали: «Нельзя ждать, не дурак ли я, что не покупаю?». И это правильно. Поэтому те, кто приобрел недвижимость — не легкомысленные люди. Это представители так называемого «среднего класса», люди деятельные, которые реагируют на то, что происходит в мире. Большинство все-таки брали деньги под бизнес, на развитие, на свадьбы и прочие увеселения — единицы.
— Я тогда получил порядка 50 приглашений из банков, — подтверждает Рустам Мингазов. — Это была столь активная рекламная компания, что даже не имевшие нужды в кредите поддавались на призывы. И все рассчитывали, что дела у страны будут и дальше идти хорошо.
В Америке коллекторы и антиколлекторы — это часто одни и те же люди, юристы, которые состоят в штате банка и помогают заемщику решить проблемную ситуацию. Так называемые «кредитные советники». Коллекторы же в нашем представлении — накачанные, хмурые и бритоголовые… Остатки бандитской армии девяностых, которые сейчас воодушевились новым витком кризиса и готовы на этом заработать. Эльмира Искакова, руководитель ОО «Оставим народу жилье!», соглашается — по большей части так и есть.
— Прошлым летом мои документы оказались у коллекторов. Мы тогда как раз начали активную деятельность, а потому привезли им наши газеты. Коллектор, которому передали мое дело, от разговора отказался, швырнул мне газету со словами: «Куда вы лезете? Вы разве не в курсе, кто стоит за банками? Мы — бывшие работники соответствующих органов, мы знаем, как работать и из людей долги выбивать». Очень грубо себя вел. Благодаря нашим настояниям документы были переданы обратно в банк, а позже договор с коллекторской компанией был банком расторгнут. Хотя я знаю, что это была аффилированная с банком компания. Просто банкиры сделали вид, что отказались от услуг выбивателей долгов, чтобы оградить себя от подозрений в таких приемах.
— Вы знаете, сколько сейчас в республике работает таких вот агентств?
— Пятнадцать. Все они находятся в Алматы, при банках.
— И как, успешно им работается на просторах нашей страны?
— Мы третий месяц реализуем программу «Антиколлектор». В Казахстане такое происходит впервые. По сути, вся деятельность движения «Оставим народу жилье!» — это и есть программа противодействия коллекторам. Мы сначала все делали подсознательно, а когда стали знакомиться с тем, как антиколлекторские группы ведут работу на Украине и в России, то оказалось, мы работаем практически один в один. Мы оказываем помощь заемщикам, у которых начались проблемы с выплатой кредита, а залогом является жилье.
— В России с ОМОНом к должникам приезжают, двери ломают. У нас такого не было?
— В Алматы такого не было, но есть в регионах. Может, и у нас такое же началось бы, но мы вовремя подняли шум. А регионах творятся ужасы, даже в Астане, казалось бы, столице. Женщина нам рассказала: приехали люди в штатском, сказали, действуют от имени банка. Выкинули хозяйку и мебель из квартиры, отключили сотовый, опечатали дверь. Женщина в шоке, ребенок орет перепуганный… Такая картина…
— Поток пострадавших от кризиса не уменьшился? Ведь сейчас власти говорят о том, что его острая фаза прошла…
— К нам идет все больше людей. В прошлом году было более 800 человек. Многие из них уже внутренне подуспокоились и смотрят в будущее с надеждой. Сейчас идут в основном предприниматели и бизнесмены, у которых есть свой бизнес, и которые не могут отдавать кредиты банкам. Когда банкиры утверждают, что многие предприниматели набрали кредитов, прокутили деньги, а теперь плачутся — это далеко не так. Интересно почему банки так легкомысленно раздавали кредиты, подчас не проверяя платежеспособность заемщика, да потому что менеджеры младшего звена брали за срочное оформление кредита хорошие «откаты», ведь в банках существуют целые отделы «рисковиков» которые получают хорошие зарплаты за то, чтобы просчитывать банковские риски. И задаешься вопросом: как они рассчитывали эти самые риски или же они совместно делили откаты и закрывали на все глаза? В период активного роста финансовых институтов в 2006-2007г.г. в стране все были в какой-то нездоровой эйфории и некому было остановить всю эту схему выдачи легких кредитов.
— Как вас саму изменила борьба за собственность?
— Когда у нас в стране начинаешь заявлять о проблеме и необходимости ее решать, на тебя начинают давить, клеветать и обливать грязью. Я все это прошла. И звонки с угрозами, и сплетни, и клевету, что имею множество квартир и миллионные кредиты. С другой стороны, я рада, что нам удалось продвинуть идею фонда стрессовых активов. В АФН тогда нам сказали — президент дал задание найти хороший опыт зарубежных стран в решении ипотечной проблемы. И тут мне попалась газета с заметкой, что эмир Кувейта создал фонд стрессовых активов и выкупил проблемное жилье своих подданных на один миллиард долларов. И через месяц после нашего предложения подобный фонд был создан и в Казахстане. Также поднимая вопрос о том, что необходимо решать ипотечную проблему соответственно — в программу антикризисных мер была включена программа рефинансирования ипотечных кредитов под 9-11 %. Был подписан меморандум о двухгодичном моратории на внесудебную реализацию жилья.
— Сколько вам платят за помощь?
— У нас членские взносы 600 тенге в месяц. Ничего более, никто сверхприбыли не имеет. Сейчас люди приезжают из дальних регионов с просьбой помочь им решить проблему с банковскими кредитами, привозят с собой материалы по проблемным кредитам. Например, в Шымкенте, сотрудники банков при выдаче кредитов подделывали документы на участки, теперь сажают людей, которые получили кредиты по этим фиктивным документам. Мы в свою очередь передали некоторые материалы в Астану, депутатам, с просьбой разобраться.
Если кризис это очищение, то надеемся что мы выйдем из кризиса с пониманием того, что если жить в капитализме, то с человеческим лицом.
Иллюстрация с сайта http://www.prostobank.ua