Илийская дельта – настоящий камышовый рай! Здесь проходит граница двух ландшафтных зон: песчаной пустыни и пойменных экосистем.
Дельта внесена в Предварительный перечень водно-болотных угодий Казахстана международного значения, и, по мнению известного исследователя дельты орнитолога Алтая ЖАТКАНБАЕВА, южное Прибалхашье нуждается в надежной охране, так как является крупнейшим в республике местом концентрации перелетных птиц, в том числе и редких.
Американский образец
Земли дельты давно отнесены к категории особо охраняемых природных территорий. Два заказника – Каройский и Прибалхашский – охраняют этот край тысячи озер и населяющих его животных. Их должны курировать национальные парки “Иле-Алатауский” и “Алтын-Эмель”. Но некоторые эксперты считают, что статус заказников недостаточен для реальной охраны территорий. Поскольку они не имеют юридического лица, то бюджет их составляет 0,0 тенге, а штат охраны – 0,0 егерской единицы.
Поэтому Программа развития ООН начала финансирование предварительных исследований по организации в южном Прибалхашье государственного природного резервата.
А это уже более высокий природоохранный статус. Резерват должен состоять из заповедного ядра, куда посторонним вход запрещен, рекреационной зоны, где разрешается экологический туризм, и буферной периферии, на которой местным фермерам будет дозволено заниматься сельским хозяйством.
По идее авторов проекта, резерват должен стать нашим камышовым Йеллоустоном. Идея заманчивая! Ведь этот всемирно известный парк славится не только численностью медведей, бизонов и других животных, но и тем, что он ежедневно принимает около 20 тысяч туристов, а его годовой доход исчисляется сотнями миллионов долларов. Там работают сотни частных ресторанов и отелей. Штат охраны парка приближается к 1000 человек, и каждый из них получает достойную даже по западным меркам зарплату.
Перспективы реальные и бумажные
Казалось бы, жители Прибалхашья должны радоваться такой перспективе, но местные фермеры, рыбаки и организаторы туризма сильно встревожены смутными слухами о зреющем в ученых кабинетах проекте резервата.
Ведь если проект ставит целью действительно полное запрещение рыбалки и охоты и реального соблюдения заповедного режима, то необходимо убрать из дельты всех посторонних, то есть переселить несколько тысяч человек в новые места проживания. Назначить егерям такую зарплату, чтобы они боялись потерять работу, а над ними – чтобы не было коррупции и браконьерства внутри самой охраны – поставить инспекцию, которой платить еще больше. Владельцам баз выплатить компенсацию по рыночным расценкам – в дельте есть базы, на которые потрачено по миллиону и более долларов.
Если государство найдет для этого несколько миллиардов тенге, то можно будет сказать, что это действительно цивилизованная и правовая акция в защиту природы. А если нет, то все траты и усилия окажутся напрасными, так как заповедный режим будет существовать только на бумаге.
Что за умными фразами?
Дельта представляет собой сложный живой организм, и человек давно уже часть этого организма. Ведь учитывать приходится не только внешнюю, бумажную, часть этих взаимоотношений, но и не всегда приглядную изнанку жизни. На протяжении многих лет природа дельты кормила тысячи человек.
В экологических проектах часто звучат умные фразы: “экономическая устойчивость” и “мотивация местных сообществ”. Авторы проекта, приводя в пример Йеллоустон и Серенгети, убеждают, что экологический туризм принесет необходимые средства.
Но в Прибалхашье, увы, нет обустроенных пляжей для массового отдыха. Есть непроходимый камыш, болота, тучи комаров, ямы на дорогах. И мало кто готов платить по 100 – 150 долларов в сутки за право «покормить» собой мошкару. Пока – только охотники и рыболовы, потому что дичь и рыба водятся только в таких труднодоступных местах.
Ведь о туризме только на бумаге писать легко. Охотники и рыболовы платят приличные деньги даже не за рыбу (лицензия на 10 кг стоит всего 600 тенге), а за достойный сервис. А построить приличную инфраструктуру в такой глуши ой как непросто.
Те, кто поначалу наивно рассчитывал “по-легкому срубить капусту” на туризме, очень скоро поняли, что существует масса более надежных способов заработать деньги. А те, кто остался в туризме, уж точно не стяжатели, а упертые фанатики своего дела.
Сможет резерват нанять такие кадры? Будет ли у бюджетных работников такая личная энергия и заинтересованность, чтобы заставить крутиться даже такое трудное дело, как туризм?
И есть ли смысл разрушать до основания те жалкие ростки туристской инфраструктуры, что начали пробиваться на солончаках Прибалхашья?
Может, попытаться не запрещать, а разумно управлять биологическими ресурсами, которые, как известно, в отличие от нефти возобновляются. Причем при рациональном использовании возобновляются быстро!
Максим ДАНИЛКИН, Прибалхашье