И заявление это соответствует действительности – я знаю.
Потому что звоню из автобуса, звоню по дороге от автобуса до офиса, звоню из офиса… Покидая наше гнездышко, я забыла впустить обратно кошку с балкона, и теперь несчастная животина будет мыкаться там до вечера, ибо если уж телефонные звонки не могут оторвать моего мужа от подушки, то куда там слабому мяуканью из-за стеклопакета…
То, что он имеет право валяться на диване у телевизора и многими часами сидеть в Интернете, а я имею право жарить отбивные и обстирывать Его Величество, было предопределено с самого начала совместной жизни. Дискриминация? Безусловно. Бороться? Бесполезно. Его так воспитала мама. Которую, кстати, опекаю и кормлю тоже я, мотаясь с кастрюльками и пакетами на другой конец города.
Она – пожилой человек и часто болеет, а ведь это «женское дело» — ухаживать за больными, не правда ли? Психологи считают, что человека после 16 лет уже нельзя изменить или перевоспитать, и я, пожалуй, с ними соглашусь.
Куда ни кинь – везде обнаружишь женскую многофункциональность. Мы применяем свои знания и силы во всех направлениях общественной и бытовой жизни. Однако возникает вопрос: а есть ли, собственно, на свете дела мужские? Ну, я не знаю – гвоздь там вбить, соседа призвать к порядку? Или хотя бы выразить словами свою готовность к подобным действиям.
Почему они все время уклоняются от любой ответственности и настолько преуспели в этом искусстве, так славно самоустранились, что нам проще сделать все самим, чем просить и настаивать…
Мы – как заведенные куклы, у которых не садится батарейка. Никогда. Мы отчего-то не утрачиваем интереса к воспитанию детей, и часто сие воспитание сводится к «помыть-накормить-уложить-не дать заболеть», потому как на чтение мудрых сказок не остается времени и сил. Не взращиваем ли мы сами таким образом новое поколение мальчиков, которые не только не смогут вбить классического гвоздя, но вообще не буду знать, что такое гвоздь?
Поскольку мы видим, что никакими уговорами, угрозами развода, мимикрией под слабое существо, битьем тарелок и проч. не добиться того, чтобы любимый в муках поднял седалище от стула и вынес-таки мусор, мы поступаем согласно известному принципу психологии: если не можешь изменить ситуацию, просто поменяй свое отношение к ней. То есть — бери ведро и дуй к мусоропроводу.
Моя подруга, выйдя замуж, исполнила свою заветную мечту и купила дачу. Супруг с восторгом поддержал ее, они вместе занялись планированием сада и разбивкой грядок по-научному, чтобы все было красиво и грамотно, и баночки с малиновым и смородиновым вареньем вскоре подслащивали бы их и без того счастливую семейную жизнь.
Но через сезон единомышленник начисто утратил интерес к мульчированию и собственно лопате. Ему нравилось лежать на травке и, мечтая о чем-то своем, мужском, хряпать падающие рядом кислые кривые яблочки, доставшиеся в наследство от прежних хозяев.
И все время гундеть при этом: то земля холодная, то солнце слишком печет, то пива не хватило. Поскольку процесс уже был закручен, да и средств вложено в развитие дачки немало, подруга не бросила свое увлечение, и теперь вот уж несколько лет горбатится в режиме экстрима самостоятельно, время от времени получая вялую реплику: «Я тебе еще когда сказал – пусть все само растет как растет». Но она, упорное – хотя и очень нежное — создание, уже привыкла копать и рыхлить, корчевать, боронить и etc.
«Бессмертную строчку «коня на скаку остановит» едва ли нужно понимать буквально. Скорее, хотел ли того Некрасов или нет, речь здесь идет не о конях, а о мужчинах. Мужчина-конь скачет, скачет, его несет, он сам не понимает, куда он скачет, зачем и сколько времени он скачет. Он просто скачет себе и все, он в табуне, у него алиби: все скачут, и он тоже скачет, — пишет Виктор Ерофеев (мужчина, прошу заметить) в своей книге «Мужчины». — Если все-таки разобраться, куда они, эти мужики, скачут, то выяснится, по-размышлении, что скачут они из прошлого в будущее, из вчера в завтра, перепрыгивая через сегодня.
В сегодня они себя никак не укладывают, им в сегодня тесно, душно, им в сегодня делать нечего, они в сегодня жить так и не научились. Они не дали в сегодня жить ни себе, ни другим, значит, надо скакать дальше, подальше от сегодня, значит, нужно придумать себе такую мечту и теорию, что завтра непременно будет лучше, чем сегодня, и скорее скакать в завтра. А завтра — это не только завтрашнее сегодня, что было бы полбеды. Завтра — в перспективе — это смерть. И все скачут в смерть сломя голову.
Всех этих мужиков очень трудно остановить. Их табун на протяжении русской истории сильно одичал. Табун несется, запах пота, крови, перегара несется. Материя устала, но они все равно скачут. И вот совсем не случайно появляется Некрасов и воспевает ту, которая «коня на скаку остановит».
Некрасов правильно все понял. Без женщины мужчина-скакун был бы сейчас очень далеко, его бы уже и след простыл. Не знаю, куда бы он ускакал в XIX веке, но в XX веке он бы уже давно очутился в коммунизме. Он ведь мечтал об идеальном стойле, где можно навечно уткнуться мордой в идеальную кормушку. Но женщина не дала осуществиться утопии, остановила коня.
Не диссиденты и не либеральные писатели, а женщины спасли наших мужиков от коммунизма. Некрасов как реалист оказался 6лизок действительности. Мужчина-конь не сам остановился, почуяв прелести женщины. Она остановила его «на скаку» и сказала: давай жить в сегодня. Давай, сказала она, жить так, чтобы у нас все было, как у людей. Мужик, конечно, не сразу понял, что она имеет в виду.
На работе он много врал, а дома много пил, и поэтому он долго не мог врубиться. Советская женщина статистически на работе врала куда меньше, а дома куда меньше пила. Она соображала лучше и была укоренена в сегодняшнем дне.
Она стирала, гладила, красила губы даже в самый разгар культа личности, рожала детей, кормила грудью. Она следила за тем, чтобы у ее детей не висела сопля под носом. Она мечтала о том, чтобы купить мебель. Но, главное, любовь для нее была важнее коммунизма».
Обожаю эту прозу. А есть еще не менее близкие душе каждой женщины поэтические строки Наума Коржавина:
…Столетье промчалось. И снова,
Как в тот незапамятный год —
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет.
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд…
Но кони — всё скачут и скачут.
А избы — горят и горят.
…И написано это, между прочим, пятьдесят лет назад, в 1960 году. Когда же наши мужчины окончательно перестанут скакать в табуне? Когда потушат избы? Когда научатся жить сегодняшним днем?