Недавно состоялось заседание Совета Безопасности ООН, созванное по инициативе России после авиаударов США, Франции и Великобритании по Сирии.
Россией на общее голосование была выдвинута резолюция с призывом прекратить агрессию. Её поддержали только Китай и Боливия. Казахстан же выбрал нейтральную позицию и воздержался от голосования. В конечном результате резолюция не была принята.
В связи с этим в российском информационном пространстве большая часть СМИ подавала свои материалы с общей идеей, что Казахстан «предал» Россию. Многим особенно запомнились не совсем однозначные фразы телеведущего Владимира СОЛОВЬЁВА, который ёрничал и задавался вопросами о том, не пробежала ли между Россией и Казахстаном черная кошка.
Естественно, такое положение дел возмутило казахстанскую общественность. Буквально сразу же последовал довольно сдержанный ответ министерства иностранных дел РК, а министр информации и коммуникаций Казахстана Даурен АБАЕВ, комментируя данную ситуацию, заявил, что вообще не знает о таком журналисте, как Соловьёв.
Не обошла эта новость и казахстанский сегмент Facebook, например, политолог Аскар НУРША заявил, что нам нужно менять свою политику относительно подобных провокационных заявлений.
Корреспондент медиа-портала Caravan.kz связался с политологом, дабы подробнее узнать, как Казахстан должен вести себя на мировой арене, чтобы в дальнейшем избежать подобных провокационных вопросов в свою сторону.
— Почему из числа всех воздержавшихся стран или же проголосовавших против российскими СМИ в качестве цели для травли был выбран именно Казахстан?
— Парадокс заключается в том, что мы ежедневно видим новости о России, что происходит на Дальнем Востоке, в глубоком севере, знаем порой даже лучше, чем то, что происходит в самом Казахстане. В России же другая ситуация, там в неделю если хотя бы один раз покажут сюжет про Центральную Азию – это уже можно считать большой новостью. В целом, не только Казахстан, а вся ЦА плохо отражена в информационном поле России – у них очень мало информации о нашей политике, о том, что здесь происходит и каковы установки Казахстана во внешней политике. Естественно, что ни о каком Астанинском процессе россияне не знают, за исключением узкой группы экспертов и политиков.
И на всем этом фоне идет голосование по Сирии — очень важный для РФ вопрос, который впоследствии завершается провалом. Всё это очень сильный удар по национальному самолюбию, поскольку существуют большие ожидания от лидера, который анонсировал, что эти удары по Сирии без возмездия не останутся и что её территория будет защищена, ведь там есть российская система ПВО, которая покрывает почти всю страну. И тут следуют бомбардировки, а в ответ – ничего.
При всех претензиях к Путину в отношении Крыма, юго-востока Украины, вмешательства в сирийский процесс Владимир Владимирович – не самый главный радикал в России. Там есть силы, которые гораздо более радикально настроены и ждут определенного реваншизма. Естественно, Путин подвергается критике с разных сторон политического спектра, но в данный момент опять проявляется своеобразный «эффект Стрелкова», когда нынешняя власть, не оправдывая ожидания этого спектра, может потерять всё. Для Казахстана и даже для Запада риск заключается в том, что к власти в России рано или поздно может прийти более радикальная личность, чем нынешний президент. И там уже не обойдется без предложений нанести удар по Америке, ввести войска в Украину и дойти до Киева или присоединить к себе северные области Казахстана.
Отслеживая это поле на момент сирийского кризиса, я заметил очень большое разочарование во Владимире Путине. От него, несмотря на логику, буквально требуют удара возмездия и лобового столкновения с США. И вот на этом фоне, когда одни злорадствуют, что Путин не дал ответный удар, а другие крайне этим возмущены, в информационном пространстве появляется новость о том, что Казахстан проголосовал якобы не так, как надо. С одной стороны, это недовольство самим Казахстаном и нашими решениями, а с другой стороны — неодобрение политики президента РФ. Фактически тональность такая: «У тебя не только в Сирии, но и на постсоветском пространстве провальная внешняя политика, и то, что Казахстан проголосовал так, фактически доказывает, что ты провалился и здесь».
Ну и не надо забывать о том, что часто такие вбросы появляются, когда в политическом сообществе России начинается недовольство.
— То есть это делается для отвлечения внимания народных масс?
— Это даже не отвлечение, ведь от Путина ждут скорейшей реакции на ситуацию, удара возмездия, сигнала Казахстану. А эти телеперадачи, наподобие тех, что ведет Соловьев, через вбросы и провокационные высказывания пытаются успокоить российское общество.
— Почему вы считаете, что реакция на травлю в российских СМИ с нашей стороны была неправильной?
— Реакция Даурена АБАЕВА, у которого, хочу заметить, образование историка-международника, вовсе не показывает его «незнания» Соловьёва как журналиста, тут скорее подразумевалось выражение пренебрежения, мол, «не надо уделять этому больше внимания, чем оно заслуживает». Учитывая, что эта реакция вышла практически одновременно с реакцией казахстанского МИДа, становится понятно: всё это было скоординированно.
— В своем посте вы пишиете, что стоило отреагировать несколько иначе, возможно, более жестко…
— В целом, внешнеполитическую линию Казахстана в отношении России за прошедшие 20 лет я считаю эффективной, а линию казахстанского МИДа считаю выдержанной. Но когда мы говорим о реакции относительно выпадов и провокаций, то здесь нужно понимать, что министерство иностранных дел тоже находится под определенным общественным давлением.
Иногда общество через те же соцсети вынуждает власти отреагировать на те или иные события. Но я считаю, что это реагирование ради реагирования – оно не совсем эффективно. Поэтому я говорю о том, что необходимо разработать более действенные методы. Ведь если Казахстан и Россия заявляют друг о друге как о стратегических партнерах, говорят о союзничестве, то мы вправе ожидать, что постановка этого вопроса не будет просто на уровне МИДа и уходить впустую. По-хорошему, мы ждем от России, чтобы на самом высшем уровне транслировались установки по властной вертикали вниз с призывом, что «Казахстан – это наш партнер, и так говорить нельзя». Но мы видим, что подобные провокационные заявления как были, так и есть. Никто эти личности, по типу того же Жириновского, никак не ограничивает. Поэтому, если нет никакой сдерживающей силы со стороны самой России, нам нужно задуматься, чтобы принимать более действенные и эффективные меры. Причем я совершенно не призываю к антироссийским эксцессам, но мне хочется, чтобы было предпринято нечто, чтобы в России начали понимать цену слову.
— А какими должны быть наиболее оптимальные меры? А то в обществе довольно популярна идея сделать Соловьева или того же Жириновского персонами нон-грата, но что вы можете предложить?
— Лично я не вижу смысла объявлять человека персоной нон-грата, ведь человеку можно трижды запретить въезд в страну…
— А он будет то же самое говорить…
— Да, именно. Поэтому я и говорю, что в этом нет никакого толка. Исходя из этого, я и предложил просто использовать «принцип айкидо» и отзеркаливать происходящее, не давать реакцию, но показывать, какой негатив может быть вызван теми или иными высказываниями.
Ведь люди, которые делают эти высказывания, они работают со своей внутренней аудиторией и думают, что их посыл остается внутри их страны, при этом не учитывается, какая реакция общества может быть извне. Поэтому Россия должна понимать, что цена вопроса для неё – это рост антироссийских настроений. И тут уже им сами решать, нужно им это или не нужно.
— Но по какой причине российская сторона до сих пор этого не поняла?
— Проблема в том, что наша реакция всегда немного не на том уровне. Например, выступает Жириновский – отвечает МИД, выступает Соловьёв – отвечает МИД. Но что такое МИД? Это больше инструмент дипломатической службы. Поэтому и ответ должен идти примерно на том же уровне, на уровне общества, а ретранслятором общественного мнения должно стать телевидение. Где у нас передачи уровня того же Соловьёва? Познера? А так бы Соловьёв это обыграл у себя — и следом же последовала казахстанская передача с нашими экспертами и точкой зрения.
Моя мысль заключается в том, что не всё должно замыкаться на властях как в Казахстане, так и в России. Должны быть эксперты, лидеры общественного мнения, деятели культуры, даже спортсмены – те, к кому казахстанцы прислушиваются. Людям нужно давать слово, узнавать их мнение. Россия не думает о Казахстане, но требует от него защиты своих интересов — СМИ
Люди должны получать информацию о действиях Казахстана по ситуации в Сирии не от Соловьёва, и не он должен быть для них важным. Поэтому должны быть казахстанские передачи, чтобы сначала здесь эти вопросы были поставлены, и только потом люди могли сравнить это с тем же Соловьёвым.
Естественно, мы не хотим привести всё это дело к обмену выпадами российских и казахстанских радикалов, а к этому всё и идет. Да и в течение почти 20 лет у нас на все эти выпады было только два ответа — это МИД и радикалы, но где прослойка, которая должна быть между ними? Где общество? А ведь в России сейчас ситуация непростая, непонятно, как дальше будет развиваться ситуация в той же Сирии или на территории РФ. Мы же видим, что с 2012 года, как только был подавлен этот либеральный натиск, в России был открыт шлюз силам националистического и национал-патриотического толка. И если у них начнется ощущение геополитического поражения России…
— Вы хотите сказать, что со временем подобных провокаций и выпадов станет только больше? Ситуация может ухудшиться?
— Это усилится в разы, да. Здесь вопрос в том, что власти уже даже не смогут контролировать эти явления. Мы это уже наблюдали, когда Путин передавал власть Медведеву. В тот год против него выступало три силы: либералы, левые радикалы и националисты. И все они требовали отставки Владимира Путина. Поэтому, если усилятся такие пораженческие настроения на фоне Сирии, то эти силы снова начнут выступать.
Я вижу, что наш МИД грамотно отвечает и на ситуацию в Сирии, и конкретно в случае с Соловьевым, но поскольку в обществе идет определенное возмущение – значит, что этого не совсем достаточно. По крайней мере, нужны инструменты для информационной работы со своим населением, чтобы люди понимали, что мы не должны реагировать на каждого второстепенного политика или телеведущего. Надо объяснять, на каком уровне было сделано выступление, кто его сделал, что это за передача и стоит ли на неё вообще реагировать.