Показали, как надо
В Поднебесной отечественные ремесленники посетили международный летний лагерь стран ШОС по нематериальному культурному наследию, где встретились с министром культуры Китая и коллегами по цеху.
– Нематериальное культурное наследие – это не изделия мастеров, а их навыки техники, какие-то секреты. Например, в Казахстане к нему относятся: охота с ловчими птицами, айтыс, искусство изготовления юрты, цельнодолбленной домбры и другое, – рассказывает председатель Союза ремесленников Казахстана Айжан БЕККУЛОВА. – Китай один из первых подписал Конвенцию об охране нематериального культурного наследия, и для него громаднейшее количество вещей входит в это понятие. В каждом регионе, городе функционируют центры по поддержанию этого наследия. Меня эта поездка потрясла. Мы летали на юго-запад в провинцию Гуйчжоу, которая является образцовой, там проживает большое количество меньшинств, в том числе народность мяо. Китай развивает этот регион, делая его туристически привлекательным, прежде всего для своих туристов.
Мы посетили музей по нематериальному наследию и целый город, в котором были воссозданы дома в стиле мяо. Они там живут, изготавливают и продают свои изделия, ведут почти тот же образ жизни, что и их предки.
Турист там может все попробовать – своими руками сделать батик, бумагу, сплести клетку, понаблюдать за боем быков или принять участие в многолюдном танце на площади. Интересно, что у нас в аулах тоже можно часто наблюдать, как быки или козлы бьются между собой. Мы этому никогда не придавали значения, а для китайцев мяо это часть их нематериального наследия.
Боль мастеров
В Пекине и Тунжэне казахстанцы провели выставки и мастер-классы по изготовлению войлока и цельнодолбленной домбры. Некоторым центрам и музеям Китая были подарены войлочные работы и домбры.
– Для этих народов войлок является новым материалом, это теплые края, и именно изготовление войлока для них оказалось очень интересным, – продолжает Айжан Беккулова. – У казахов существует примерно 26 видов форм домбры, одна из подаренных нами как раз изготовлена по мотивам работы из Алматинского музея народных инструментов. Китайцы осознают в полной мере и поддерживают нематериальное культурное наследие. Для Казахстана, я считаю, это хороший опыт, который можно перенять. У нас пока еще до конца не понимают, насколько важно поддерживать эти аспекты. Что мы будем интересны миру только благодаря своей уникальности. Нужны центры, куда люди будут реально приходить и работать. Все эти визуальные вещи становятся знаковыми в воспитании и сохранении самоидентификации. Понравилось, что китайцы сделали упор не на ханьцев, а на сохранение культуры национального меньшинства – мяо. Мне кажется, это значимый показатель бережного отношения к культуре всех национальностей Китая.
– По-вашему, что из нематериального наследия в Казахстане сегодня нуждается в государственной поддержке?
– Прежде всего, как ни парадоксально, это традиционная техника валяния войлока (для юрт, сырмаков, текеметов), а не современная, которая сейчас распространена. Второе – изготовление уыков (купольные жерди для юрты), там требуется особая порода дерева – ива, которой у нас почти нет. Нужна госпрограмма по посадке этих деревьев. Сейчас деревянные части юрт мы закупаем в основном в соседних республиках: Китае, Киргизии, Каракалпакстане, Монголии. А между тем Казахстан совместно с Киргизией внес изготовление юрт в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО, поэтому нужно реально принимать меры по ее защите и охране. "Символ Казахстана – шанырак, а мы не знаем, где юрты в стране купить". Какое казахское культурное наследие надо срочно спасать
У нас исчезла обработка кожи, а Казахстан когда-то славился этим умением. Раньше на Шелковом пути на одну чашу весов клали шелк, на другую – тончайшую замшу и так оценивали качество товара. Сейчас мы не умеем выделывать замшу, не умеем вышивать по ней. На сегодня только один человек вышивает по замше, это нельзя считать наследием, мы только пробуем возродить это искусство.
У нас почти нет мастеров, которые бы делали ичиги (сапоги) из тонкой кожи. Думаю, многие бы их носили, они расписные, разноцветные, приделать к ним современную подошву сейчас не было бы проблемой.
Нужна большая популяризация традиционной одежды, такой как белдемше (юбка), шекпен (мужской плащ), и другой. Тем более что мы не знаем, куда деть верблюжью шерсть. Вместо того чтобы сжигать и зарывать ее, можно наладить производство шекпенов, они смотрелись бы стильно, практично. Сама верблюжья шерсть имеет много лечебных свойств.
Сейчас уже могу сказать, что традиции ювелирного искусства возрождаются, но есть некоторые техники, которым нужно больше уделить внимания, например зерни. Здесь необходима поддержка со стороны государства – хорошо бы поучиться у зарубежных ювелиров, чтобы в полной мере возродить эту школу.
Я, например, считаю, что необходимо восстановить искусство изготовления тускиизов. Почему весь мир знает, что такое сюзане (большие настенные тканые вышивки у узбеков, таджиков), но мало кто знает, что такое тускииз, который впишется в любой современный дом и придаст ему уникальность. Тускиизы казахов изначально были войлочные, потом в некоторых регионах стали вышивать на ткани. Были целые направления по регионам – северные тускиизы, южные и т. д. К сожалению, эти традиции тоже утеряны. Все тускиизы, которые существуют в продаже, привезены из Монголии, то есть это искусство монгольских казахов.
Нет сейчас ковроткачества, хотя кызылординцы считают, что родина ковроткачества – Казахстан, у нас никто не ткет большие ковры уже лет 20–30… Нужно создавать школы, обучать, инвестировать, и все это – на долговременной основе.
Алматы