Киото: за и против

По данным американского космического агентства (НАСА), средняя температура на поверхности земли за период с 1860 по 1960 повысилась на 1,5%. Температура поверхности Земли повышается, увеличившись за ХХ столетие на 0,6 градуса по шкале Цельсия.
В 1969 году она составляла 13,99 градуса, в 2000 году — 14,43 градуса. Последствия этого уже заметны. К примеру, в 1960-е годы толщина ледяного покрова в Северном Ледовитом океане достигала 2 метра, а в 2001 году уменьшилась вдвое.
За период с 1978 по 2002 год исчезло 9% арктических льдов. Согласно некоторым прогнозам, Северный Ледовитый океан в течение полувека может лишиться права называться «ледовитым», потому что лед полностью исчезнет. За последние десять лет Антарктида потеряла почти 3 тыс. кв. км. ледяных полей. В результате, уровень мирового океана в течение 20 века поднялся на 10-20 сантиметров…
Международное сообщество пытается бороться с этой напастью и прежде всего — за счет сокращения выбросов парниковых газов в атмосферу.
В нынешнем году вступило в действие международное соглашение о сокращении выбросов в атмосферу парниковых газов, так называемый Киотский протокол к Рамочной конвенции ООН об изменении климата. Казахстан присоединился к этим документам и взял на себя определенные обязательства.
По объему выделяемых парниковых газов Казахстан является крупнейшим источником в Центральной Азии, занимая третье место в СНГ после России и Украины. По данным координационного Центра по изменению климата (КЦИК), показатель удельной эмиссии парниковых газов на душу населения в нашей стране — один из самых высоких в мире и достигает 12 тонн в год на каждого казахстанца.
Предполагается, что теперь через механизмы Киотского протокола можно будет решать проблему «глобального потепления». Но одновременно это затронет все отрасли отечественной экономики, в особенности — энергетический сектор, на который приходится до 80 процентов всех выбросов углекислого газа.
Присоединение Казахстана к Киотскому протоколу вызывало и вызывает споры. Как известно, крупнейшие страны и экономики мира, прежде всего США, Китай и Индия категорически отвергают свое участие в этом соглашении.
США заявляют, что работают по собственной схеме борьбы с парниковыми газами. Президент Дж.Буш однозначно заявил, что его страна не намерена «терять миллионы рабочих мест и терпеть миллиардные убытки» ради «научно не доказанной связи между выбросами парниковых газов и изменениями климата».
У Китая и Индии другое объяснение: они считают, что их страны и так отстали в развитии экономики и любые ограничения на этом пути только закрепят данное отставание от индустриально развитых. Международные эксперты приходят к невеселому выводу, что без вовлечения в Киотский процесс этих трех главных мировых загрязнителей, говорить о глобальном воздействии соглашения на общую картину мировых выбросов очень трудно. А тогда — зачем было «огород городить»? Но другие считают, что общие усилия стран, принявших принципы Киото, способны все же изменить ситуацию с потеплением в мире в лучшую сторону.
Киотские соглашения устанавливают, что основное бремя борьбы с глобальным потеплением должны нести индустриально развитые — «богатые» — страны мира. Они обязаны сократить выбросы парниковых газов до уровня 1990 года. Если «богатая» страна не в состоянии реформировать свою промышленность и энергетику достаточным образом, она может приобретать «эмиссионные квоты» у «бедных» стран.
Кроме того, «богатые» страны обязаны поставлять технологии и финансировать научные исследования в сфере изменения климата, которые проводят «бедные» государства. В свою очередь, на развивающиеся, «бедные» страны не были наложены ограничения: изначально предусматривалось, что они не в состоянии самостоятельно провести столь серьезные и дорогостоящие реформы, которые могут поставить под угрозу их экономики и государственные бюджеты. Развивающимся странам также придется проводить политику по сокращению выбросов, но после 2012 года. Подобное распределение обязанностей между двумя группами государств и стало одной из трех главных причин проблем с реализацией Конвенции.
Вторая причина лежит в сфере науки. Ученые, которые доказывают, что процесс глобального потепления вызван, прежде всего, деятельностью человека и промышленной революцией, ныне составляют большинство в научном мире. Однако существует и влиятельное меньшинство (часть наиболее известных ученых, противников Киотского протокола, подписали, так называемую, Лейпцигскую декларацию) которое утверждает, что исторические данные о мировых температурах, количестве углекислоты в атмосфере, уровне мирового океана и прочее могут быть ошибочными, поскольку измерения производились несовершенными приборами, не по всему миру и т.д.
«Оппозиция» также утверждает, что на процесс глобального потепления влияют гораздо более сложные и не до конца ясные факторы, на большинство из которых человечество повлиять не в состоянии. Например, «оживший» вулкан святой Елены, расположенный в «индустриальном» штате Вашингтон (крупнейший город — Сиэттл) в день выбрасывает в атмосферу в два раза больше окислов серы, чем вся промышленность штата за год.
Проверить, какая из точек зрения является верной, ныне не представляется возможным. Поэтому государственные деятели и политики становятся на сторону одной из двух групп ученых в случае, если это отвечает их интересам. Кроме того, всеми специалистами признается, что экологический эффект, который позволит получить реализация протокола, относительно мал — реализация протокола позволит уменьшить температуру Земли на 0,15 градуса по шкале Цельсия, в то время, как расчеты показывают, что к этому сроку планета нагреется на 1,4 — 5,8 градуса. Сторонники протокола парируют, что это лишь прецедент в борьбе с глобальным потеплением и в дальнейшем потребуется сделать иные шаги.
Проект стал осуществляться в 2005 году и доказал, что это — вполне серьезный бизнес. Можно даже констатировать, что экологическая сторона проекта постепенно сдает позиции перед бизнес-интересами игроков «зеленого рынка», где сегодня вращаются огромные средства за счет предоставления углеродных кредитов, покупки и перепродажи квот на выбросы.
По данным КЦИК, только за первый 2005 год работы европейской системы торговли выбросами было продано более 260 миллионов разрешений на выбросы, что в денежном выражении составило более 5,5 миллиардов евро. При этом цена одной тонны двуокиси углерода составила порядка 27 евро. Существуют и активно функционируют европейский углеродный рынок, углеродная биржа в Чикаго.
Будет ли Казахстан и его граждане получать выгоду от участия на этом рынке? Если, как прогнозируется, нашей стране сохранят «углеродные кредиты» в размере 120-130 миллионов тонн (сокращенных объемов выбросов), то за счет торговли этими квотами можно получить немалые средства — сотни миллионов долларов.
Однако сама структура и качество казахстанской экономики таковы, что ее рост обеспечивается прежде всего топливно-энергетическом комплексом, а он чрезвычайно «загрязняющий», и безудержная торговля квотами может вообще поставить предел росту экономики вообще.
А этого и вытекающего из такой ситуации резкого снижения уровня жизни населения правительство допустить не может. Так что для нас обязательства Киото — палка о двух концах…