Хоть малолетка, но преступник

Конечно, они далеко не паиньки. Пьют и матерятся, воруют и дерутся, хамят взрослым и курят травку, насилуют и убивают, режут вены себе и калечат слабых. Они очень разные — те, что в конечном итоге встречаются в «коллективе» за колючей проволокой.
По данным Верховного суда РК, за последние пять лет число преступлений, совершенных гражданами младше восемнадцати, возросло более чем на 10 процентов. Идет резкий рост так называемой подростковой судимости — в прошлом году в колониях республики наказание отбывали около 1200 несовершеннолетних, это почти в два раза больше, чем в 2001-м. По мнению отечественных правозащитников, организовавших исследование в алматинской колонии для мальчиков и в отделении для девочек чемолганской женской, суды не особенно стремятся вникать в проблемы малолеток и зачастую относятся к ним, как к взрослым преступникам.
О необходимости введения в стране системы ювенальной юстиции — то есть правосудия для подростков — говорится давно. В 70-е годы к проблеме, казалось, подошли вплотную — были попытки создать специализированные суды, в которых рассматривались бы исключительно дела несовершеннолетних. Очень большое значение тогда придавалось личности судьи — он виделся опытным юристом и вдумчивым психологом. Но начинание быстро завяло, и с тех пор дела малолетних преступников идут в общем конвейере со взрослыми. Судьям чаще всего не до психоанализа, не до изучения душевных свойств конкретного юного правонарушителя — суды выше крыши завалены делами. Многие из них пылятся годами без вынесения приговора — наша канцелярская машина судоустройства печально известна хроническими сбоями в буксующем механизме.
Тогда как Конвенция о правах ребенка, ратифицированная Казахстаном, требует рассматривать дела несовершеннолетних незамедлительно. Время затягивается, меж тем большинство обвиняемых подростков еще до суда содержится под стражей. Допросы проводятся без участия адвоката, не говоря уж о психологе. На одном из пленарных заседаний Верховного суда республики, посвященном именно вопросам судебной практики по делам о преступлениях несовершеннолетних, говорилось и о других нарушениях. Часто, к примеру, уже в судах эти дела рассматриваются также без предоставления защитника, в судейской практике не принято возвращать их на доследование. А иногда стоило бы, потому что предварительное следствие далеко не всегда, по мнению экспертов, проводится объективно и качественно. Заведомо завышается объем обвинения.
Результат: в прошлом году Верховный суд РК рассмотрел 62 кассационные жалобы в отношении несовершеннолетних. 33 из них — а это особо тяжкие преступления — не удовлетворены, приговор оставлен без изменения. В трех случаях приговор отменен, а двадцати трем осужденным сроки заменены на более мягкие. Значит, судьи на местах слишком суровы? Нет, просто они привыкли не делать особого различия между преступниками в зависимости от возраста. Необходимость в ювенальных судах, таким образом, очевидна. Это вовсе не означает, что с некоторыми нарушителями закона должны нянчиться и без передышки гладить по головке. Отнюдь. Но необходим дифференцированный подход к каждому: ведь для многих, особенно совершивших преступление впервые, для встряски достаточно уже задержания, СИЗО, судебного процесса.
По мнению юристов, возможно более широкое применение условного наказания. Психологи считают, что подростка с неокрепшей психикой зона как бы зомбирует, подчиняет своим законам и на волю он выходит потенциальным рецидивистом, готовым вновь преступить закон. Конечно, подросток подростку — рознь. Среди обитателей колоний есть такие авторитеты — куда там взрослому! Но есть те, кто оказался втянут в преступление по слабости характера, под угрозой, из-за каких-то других обстоятельств. Этих еще можно спасти, вернуть в общество. Здесь уже нужно говорить не только о специализированных судах, а о комплексной работе с такими подростками. Ведь подавляющее большинство — из так называемых неблагополучных семей. Даже получив условный срок, куда пойдет четырнадцатилетний человек? Вернется в ту же семью, на ту же улицу, в ту же компанию. В прошлом году было расследовано 3254 уголовных дела, по которым к ответственности привлекались 3500 несовершеннолетних. Более 80 процентов преступлений — грабежи, кражи, разбои, в основном творимые группами. Было совершено 55 убийств, 24 изнасилования, зафиксировано 235 случаев хулиганства.
Следователи отмечают, что в последнее время все активнее подростков привлекают во взрослые организованные преступные группировки. Криминальная среда лелеет смену заботливо и цепко. Общество же ясно дает почувствовать трудным, насколько они не нужны. Простейший способ избавиться от их проблем — изоляция. Причем обычно — на «взрослый» срок. Лишь смертная казнь и пожизненное заключение не применяются к несовершеннолетним. В соответствии с Уголовным кодексом РК, те их них, кто совершил особо тяжкие преступления, не могут рассчитывать на условный срок. Меж тем теоретики, ратующие за введение специального института ювенальной юстиции, считают, что несовершеннолетний, предстающий перед судом, должен признаваться не правонарушителем, а особым субъектом права. Кроме того, необходимо привлечение специальной службы социальных работников, занимающихся изучением семьи и окружения, условий жизни подростка. Такая практика существует во многих странах.
Немного истории. Первый в мире суд по делам несовершеннолетних был учрежден в 1899 году в США. Толчком к этому стало принятие закона «О детях покинутых, беспризорных и преступных». Американцы пришли тогда к выводу, что автоматическое осуждение подростков наравне с другими порождает замкнутый круг: общество как бы провоцирует начинающих преступников к продолжению своей «карьеры». В Америке было открыто множество приютов для малолетних злодеев, беспризорников. Принцип перевоспитания не заключением, а достаточно вольным поселением под присмотром сохраняется до сих пор. Как и куда «рассортировать» подростков, советуют психологи. У нас так называемые альтернативные меры применяются слабо. Подписка о невыезде вместо ареста применялась в прошлом году 489 раз, домашний арест — 32, личное поручительство взрослых — 31 раз, отдача под присмотр — 27 и лишь единственный раз несовершеннолетний был выпущен до суда под залог. Это понятно: у большинства «неблагополучных» родителей попросту нет денег. Так что рекомендации западных экспертов шире использовать залог в качестве меры пресечения могут вызвать у нас лишь горькую усмешку — слишком разные у нас системы, слишком по-разному заботятся государства о своих оступившихся юных гражданах.
Итак, нам нужны сильные психологи, специализирующиеся на подростковой преступности, следователи, не зацикленные на показателях раскрываемости, судьи, не относящиеся к малолеткам как к утомительной грязи и не задавленные грузом дел. Нам нужен четко продуманный закон о ювенальных судах и, наконец, как завершающее звено в этой цепи, сами суды — гуманные и справедливые. По словам члена Конституционного совета РК, доктора юридических наук Светланы Бычковой, «успешное формирование ювенальной юстиции зависит от создания в стране системы подготовки соответствующих специалистов. Поэтому необходимо заблаговременно организовать при высших учебных заведениях педагогического профиля отделения социально-правовой защиты несовершеннолетних, а при вузах юридического профиля — отделения по подготовке судей, сотрудников правоохранительных органов и адвокатов для органов ювенальной юстиции». Честно говоря, звучит, как безнадежный приговор. Кто возьмет на себя хлопотную организацию подобных отделений? Причем заблаговременно? Вопрос повисает в воздухе, а перспективы создания ювенальной юстиции погружаются в туман. Так что пока надежда у юных зеков — на разовые акции правозащитников, собирающие тяжелый «урожай» жалоб, прошений и уверений в невиновности. Конечно, они — не паиньки. Проблема в том, исправит ли их система, и взрослого-то человека ломающая унижением и страхом, заставляющая не исправляться, а лишь приспосабливаться.