Европейский Союз продлил еще на год действующее в отношении Узбекистана эмбарго на торговлю оружием и еще на шесть месяцев — запрет на визы ряду узбекских официальных лиц, которых он связывает с андижанскими событиями.
Вместе с тем ЕС «приветствует предложение Узбекистана провести в этом году в Ташкенте совместную встречу экспертов для обсуждения» этих событий, «принимает к сведению инициативу узбекской стороны начать регулярный диалог по правам человека» в рамках действующего соглашения о партнерстве и сотрудничестве ЕС-Узбекистан.
Такое решение принято на заседании Совета министров иностранных дел ЕС.
«Совет считает, что это заявление, вновь подтверждающее обязательства со стороны узбекского правительства дает возможность вести более структурный, регулярный диалог», — отмечается в решении Совета ЕС.
Новостные ленты распространили данное сообщение на днях.
О встрече экспертов и материалах, которые будут обсуждаться, мы уже говорили раньше. В принципе, ничего существенного и принципиального нового здесь не видно. Да и откуда взяться коренному перелому, если Узбекистан все еще держится за соломинку — никакого независимого международного расследования андижанских событий.
В данном контексте важно понять мотивы тех или иных поступков, действий и заявлений, как со стороны узбекского руководства, правозащитных организаций, так и со стороны европейских чиновников.
Узбекский президент внес проект закона «Об усилении роли политических партий в обновлении и дальнейшей демократизации государственного управления и модернизации страны» в парламент, тексты которых недавно опубликовали проправительственные газеты «Халк сузи» и «Народное слово».
Как отметил президент, «политические партии являются важнейшим инструментом повышения политической и общественной активности граждан, выражения воли и мнения населения, в первую очередь, при реализации выборных процессов, непосредственном участии в формировании органов государственной власти в центре и на местах». По его мнению, реализация этой задачи сегодня становится одним из ключевых факторов, способных дать мощный толчок «дальнейшей демократизации государственно-правовой системы и модернизации страны».
Эти действия официального Ташкента однозначно говорят о том, что к «демократизации общества» в Узбекистане приступили. Но кто сегодня верит, что действия узбекского президента станут реальным толчком к демократическим реформам?
Так, например, узбекский диссидент и правозащитник Талиб Якубов, проживающий в Париже, предлагает ужесточить санкции ЕС в отношении Узбекистана.
«Исходя из своих встреч с представителями Еврокомиссии и депутатами Европарламента, — говорит он, — я могу сказать, что на данный момент в отношении Узбекистана в ЕС нет окончательной единой позиции. Так, Германия лоббирует интересы Узбекистана и намерена добиться полного снятия санкций против этой страны. Однако Франция старается выдвинуть вопрос прав человека и демократии в противовес германскому «нефтегазовому» интересу. По моему мнению, Франция будет поднимать вопрос сохранения прежних санкций. А вот об ужесточении наложенных санкций, по-моему, и речи быть не может — уж очень сильно Германия настаивает на сотрудничестве с Узбекистаном».
В данной связи вполне уместно вспомнить слова премьер-министра Чехии Мирека Тополанека на энергетическом форуме стран ЕС, прошедшем в Праге 23-24 октября нынешнего года: «Давление России [на страны Европы] в сфере энергетики вызывает серьезнейшую тревогу. Европейский Союз пытается разработать другие источники энергии и найти обходные маршруты поставок нефти и газа. Я думаю, это абсолютно правильно. В противном случае будет совершена ошибка, которую делают раз в столетие. Такая ошибка станет фатальной». По словам чешского премьера, Россия пытается использовать энергопоставки, как инструмент в геополитических играх. Видимо, газовый инцидент России и Украины, России и Грузии прочно укоренился в головах европейских чиновников.
Но это не только страх, но и непонимание сути того, с чем сталкивается ЕС в Узбекистане. Об этом говорил Талиб Якубов: «Есть и другой момент. Когда беседовал с депутатами Европарламента, я уточнил для себя, что они совершенно ничего не знают о политике и режиме президента Каримова, о нарушениях в Узбекистане прав человека. Европейцы по своей наивности полагают, что путем диалога и смягчения политики в отношении Узбекистана они могут заставить официальный Ташкент провести необходимые политические, экономические и социальные реформы. Однако каримовский режим не заинтересован в проведении реформ, так как любая демократическая реформа в Узбекистане будет означать крах авторитаризма». Узбекистан при Каримове очень ненадежный партнер. За прошедшие годы официальный Ташкент ориентировался на Турцию, Южную Корею, США, Россию. Еще неизвестно, насколько долго сохранится теплый климат в узбекской-российских отношениях.
Евросоюз в страхе от российского энергетического шантажа, готов пойти на все. Чтобы добиться хотя бы частичной независимости от России в сфере энергетики, ЕС в течение последних лет внимательно изучает вопрос расширения своего влияния в Закавказье и Центральной Азии, которая, как новый источник поставки энергоресурсов, интересует Евросоюз в большей мере. А путь к энергоресурсам Центральной Азии лежит через Узбекистан, имеющий в регионе огромное влияние, поскольку Таджикистан и Кыргызстан серьезно зависят от этой страны в сфере поставок газа и нефти. По мнению заведующего отделом Средней Азии и Казахстана института стран СНГ Андрея Грозина, Евросоюз действительно заинтересован в выстраивании многовекторной диверсифицированной энергетической политики. И в данном случае Узбекистан, как государство, которое занимает ключевые позиции в Центральной Азии, при реализации возможных крупных транспортных проектов может стать основным его партнером.
Без помощи Узбекистана будет трудно реализовать проекты и транскаспийского газопровода, и возможных поставок энергоресурсов из Туркмении.
Но диверсифицированная энергетическая стратегия, встретившая в Москве отпор (Россия не собирается давать возможность европейским компаниям участвовать в магистральных газопроводах), нуждается в стабильном и мирном регионе. Как считает Грозин, «Узбекистан сам по себе является потенциальной угрозой стабильности региона, так как в республике существует масса проблем в социальной сфере и экономике». Не нужно также забывать, что именно в Узбекистане живет половина населения ЦА. И в случае каких-либо катаклизмов и нестабильности, неконтролируемого перехода власти или мятежа, Узбекистан может спровоцировать серьезные конфликты в регионе, в силу чего большие потоки беженцев могут хлынуть в сопредельные государства.
В силу чего эту страну невозможно исключить из процессов налаживания энергетических контактов с ЦА и выстраивания любой системы безопасности в регионе.
Исходя из вышесказанного, Евросоюзу ничего не остается, как дружить с официальным Ташкентом.
Политику ЕС трудно назвать единой хотя бы потому, что Германия и Франция придерживаются в вопросе андижанской проблемы полярных позиций. Если Париж исходит из приоритета прав человека, то Берлин — из приоритета экономических интересов.
Поэтому на фоне такой разноголосицы официальный Ташкент может даже выдвигать условия европейцам перед тем, как начать переговоры: не трогать ситуацию с правами человека в Узбекистане, забыть об андижанских событиях и реакции на них официальных структур этой страны, а также забыть о списке из 12 узбекских должностных лиц, которым запрещен въезд в страны Евросоюза под угрозой судебных преследований.
По последним сообщениям из Брюсселя становится ясно, что ЕС ключевые требования Ташкента не выполнил, и санкции, правда, в несколько усеченном виде, сохранил.
На этом фоне казахстанский лидер Нурсултан Назарбаев сумел набрать решающие очки. Его официальный визит в США, открытие американского посольства в Астане, частые беседы с европейскими чиновниками, охотно поддерживающими кандидатуру Казахстана на председательство в ОБСЕ, как бы заочно оформили победу казахстанского президента в гонке за региональное лидерство.
Так, к примеру, комиссар ЕС по вопросам внешних связей и европейской политики добрососедства Бенита Ферроро-Валднер в ходе своего недавнего визита в Казахстан остановилась на самом важном вопросе, который волнует ЕС: «Европейский союз намерен усилить отношения с Казахстаном в области энергоносителей и транспорта. ЕС — главный и крупный торговый партнер Казахстана. У нас есть договор о партнерстве и сотрудничестве, но есть возможность заключить более близкий новый договор». Европейский дипломат призналась, что ЕС хотел бы сделать Казахстан ключевым партнером в области энергоносителей и «надеется, что Казахстан поддержит в разработке нефтепровода Одесса-Броды-Плоцк», а также обеспечит сильную политическую поддержку для развития Транскаспийского-Трансчерноморского энергетического транзитного коридора».
Возвращаясь к вопросу узбекской составляющей новой европейской стратегии в ЦА, стоит дать ответ на ключевой вопрос: может ли частичное реформирование узбекского общества изменить Узбекистан?
За прошедшие 15 с лишним лет Узбекистан всегда делал одно и то же: публично провозглашал демократические ценности, на деле — закручивая гайки внутри страны, обещал реформы, но никогда не собирался их проводить.
Талиб Якубов прав в том, что при Каримове Узбекистан ненадежный партнер для любого государства.
Но верно и то, что уход Каримова вызовет процессы, последствия которых спрогнозировать невозможно…
Фото с сайта http://www.sunshineuzbekistan.org