Один из авторитетных экспертов по Казахстану в США, директор программы по Центральной Азии при университете Джорджа Вашингтона Марлен Ларюэль дала интервью порталу "Саясат" в рамках нового проекта «Казахстан глазами зарубежных экспертов». В интервью госпожа Ларюэль рассказала, как в США изучают Казахстан.
— Госпожа Ларюэль, Вы один из авторитетных экспертов, занимающихся в США фундаментальными исследованиями по Казахстану. Скажите, насколько актуален казахстанский нарратив в США? И как последние события в Украине отразились на интересе к нашей стране?
Сложно дать односложный ответ – «да» или «нет». Евразийский регион частично потерял свое присутствие в американской политике и исследовательских работах экспертов. Ситуация на Ближнем Востоке, арабская весна, гражданская война в Сирии и радикальные исламские движения в Ираке – все это стало важнее. И конечно, в США очень высокий интерес к Китаю. Но кризис в Украине вдруг напомнил, что Евразия – стратегический регион. И в этом смысле казахстанский нарратив очень важно развивать. К сожалению, американское общественное мнение смотрит на постсоветский регион через черно-белую призму: Украина – друг, Россия – не друг. То есть, по принципу «кто не за нас, тот против нас». А казахстанский нарратив дает нюансы и другие оценки на ситуацию в регионе.
— Вы организовали и возглавляете программу по Центральной Азии. Насколько высок интерес у американских «мозговых трестов» к точечным исследованиям по Казахстану? И насколько близки эти институты к центру принятия решений?
В США не так много «мозговых центров» концентрированно работающих по Центральной Азии. Как правило, это отдел евразийских исследований, основной костяк которого составляют специалисты по России и бывшие советологи. По Центральной Азии они работают, время от времени, в зависимости от текущей конъюнктуры. Соответственно, и знания у них довольно поверхностные – они хорошо понимают стратегические вопросы, но совершенно не знают внутренние вопросы стран региона.
Кроме нашей программы есть также Институт Центральной Азии и Кавказа при Университете Джона Хопкинса. Это довольно влиятельный институт, который работает как с американским, так с центральноазиатскими правительствами. Мы же представляем более академическое направление, но тоже стараемся дать свое мнение о текущей ситуации в Центральной Азии и американской политике в регионе.
— Недавно Ваш коллега Фредерик Старр презентовал доклад на тему казахстанско-американских отношений. Это одна из немногих работ посвященных данной теме. На Ваш взгляд, какие проблемы и «окна возможности» существует в отношениях двух стран?
«Окна возможности», безусловно, существуют. Для вашей страны очень важно продолжать мультивекторную политику – развивать и углублять отношения с США и Европой, а не только с Россией и Китаем. Но и проблем в казахстанско-американских отношениях, к сожалению, достаточно.
В первую очередь американская политика по отношению к Казахстану настаивает на вопросах демократизации, правах человека и свободы вероисповедания. И это замедляет сближение двух стран.
Во-вторых, геополитически для Казахстана важно быть уверенным, что хорошие отношения с Россией не влияют на отношения с США, и наоборот. Иногда американская сторона хотела бы, чтобы Казахстан сделал свой выбор. А это невозможно.
Третий, и, к сожалению, очень важный пункт – интерес США в центральноазиатском регионе ограничен: финансирование сотрудничества уменьшается, а казахстанский рынок не всегда привлекательный для американских фирм.
— Ваше исследование посвященное «русскому вопросу» в Казахстане является одной из фундаментальных работ по данной теме. По Вашему мнению, насколько содержательно изменился «русский вопрос» в нашей стране и как на него повлияли известные украинские события? Что для Вас «Русский мир» и как Вы оцениваете эту концепцию?
Ситуация очень изменилась. Свою книгу я закончила в начале 2000-х годов, когда политическое движение казахстанских русских было трендом. Они представляли общественно-политическую силу и серьезно оппонировали правительству. В последующем благодаря высокому экономическому развитию Казахстана, росту уровня и качества жизни, русское движение в вашей стране потеряло свою силу. Большинство лидеров переехали в Россию и сделали карьеру там. Эмиграция русского населения продолжилась, причем уехали много молодых и дипломированных специалистов. Остались те, кто нашел для себя в Казахстане хорошую нишу, работу, семью, устроились в казахстанской среде. Конечно, они понимают, что коренизация страны усиливается, но им все-таки важнее, что в Казахстане мир, стабильность и экономическое развитие. И я не думаю, что ситуация в Украине влияет на казахстанских русских. А если влияет, то в пользу казахстанских властей: большинство считают, что украинский кризис – это результат отсутствия экономического развития и как следствие насилие, разрушения, гражданская война, замороженный конфликт. Это отталкивает большинство людей, которые далеки от идеологии.
— Ключевой вопрос казахстанской повестки – транзит власти. Является ли это тема предметом дискуссии среди Ваших коллег? И какие сценарии рассматриваются?
Конечно, вокруг этого вопроса у нас идет активная дискуссия. Если ее резюмировать, то можно сформулировать два основных мнения. Первые считают, что транзит власти пройдет мягко, без негативных сценариев, элиты согласятся на преемника и консолидируются вокруг его фигуры. Вторые, напротив, считают, что очень высок риск внутриэлитного конфликта, поскольку разные группы имеют противоречивые интересы и боятся потерять свои интересы при транзите власти.
Но практически все эксперты единодушны в том, что население не будет прямо участвовать в решении вопроса транзита власти, по их мнению, фактор элиты будет определяющим. При этом политическая система не подвергнется глубокой трансформации.
— Какие темы актуальны сейчас для нашей страны? Ваша пятерка главных казахстанских трендов?
— Суверенитет и поддержание долгосрочной стабильности;
— Обеспечение механизмов перераспределение доходов;
— Борьба с коррупцией;
— Инвестиции в человеческий капитал;
— Равномерное развитие регионов.