Как отмечает «Комсомольская правда», это не просто смена вывески, как можно подумать, а новый этап турецкой экспансии и попытка перехода в субрегиональные державы. Не зря на прошлом саммите в 2019 году президент Турции Реджеп Эрдоган заявил, что «его мечта — появление шести государств и одной нации». Кроме Турции, речь идет об Азербайджане, Узбекистане, Казахстане, Киргизии и, возможно, Туркменистане в качестве наблюдателя.
Как отмечается в российских СМИ, консолидация постсоветских республик не может не беспокоить Москву, так как речь идет о союзниках России по ЕАЭС и ОДКБ. Военная помощь, которую оказала Турция Кыргызстану после конфликта с Таджикистаном, объявление Туркестана духовной столицей тюркского мира, намерение Казахстана модернизировать тюркскую цивилизацию — все это, пишут СМИ, признаки потенциального конфликта интересов.
Насколько реалистичен и актуален вопрос создания «Союза тюркских государств» на нынешний момент? Переплетается ли это с афганской повесткой? И почему российские СМИ выражают свою явную обеспокоенность на этом фоне? Медиа-портал Caravan.kz решил разобраться в этой теме в несколько более подробном ключе, отталкиваясь от мнения экспертов.
Проживающий в США узбекский политолог Рафаэль Саттаров считает, что модель «Союза тюркских государств» на словах и в теоретическом плане хорошая, но расширить это на весь Центрально-Азиатский регион будет сложно.
«Когда-то турецкая «железная леди» Мераль Акшенер заявила: «Эрдоган буквально недавно называл Башара Асада своим братом, а сейчас он его жутко ненавидит. И я надеюсь, что он никогда не назовет меня своей сестрой». Когда Эрдоган что-то пытается впаривать как представитель сетевого маркетинга под соусом «братских уз», надо сразу понимать, что он пытается сотворить нечто странное, либо пытается отвлечь внимание от каких-то проблем, либо задумал очередную авантюру с целью продемонстрировать продукцию своего зятя. Дело, конечно, благое, но порой «хотелкам» его вообще нет конца и края. », — отмечает эксперт.
Причина такого внезапного возможного хода, по словам Саттарова, заключается во внутриполитическом характере. Как известно, утверждает спикер, рейтинг его партии и ультраправой̆ Национально-народной партии (MHP) снижается.
«Турецкому президенту необходимы какие-то шаги, показывающие, что его администрация все еще настроена вести внешнюю политику в русле интеграции и собирания сообщества тюркских государств. Рост числа беженцев из Афганистана, а также из арабских стран вызывает взрывной рост националистического лагеря в Турции. Эрдоган должен быть сейчас большим пантюркистом, чем сами реальные пантюркисты», — добавил специалист.
Однако, подмечает Саттаров, модель тесных связей̆ Азербайджана и Турции не может стать примером для государств Центральной̆ Азии. Тесные связи Азербайджана и Турции теоретически могут послужить моделью для такого большого союза тюркских государств, но надо понимать, что основы таких связей̆ между Турцией̆ и Азербайджаном лежат не столько на турецких политических мыслителях, сколько на азербайджанских. Именно первый президент Азербайджанской̆ Демократическиой Республики Мамед Эмин Расулзаде в своем труде «Сиявуш нашего времени» поднимал модель концепции «Одна нация – две страны». Выдвинутая Расулзаде, реанимированная уже Гейдаром Алиевым концепция — результат скорее азербайджанского политического руководства, а не Турции.
«Модель на словах и в теоретическом плане хорошая, но расширить это на весь Центрально-Азиатский регион будет сложно. Прежде всего Турции придется тут жестко конкурировать не только с Россией, с которой, в принципе, Анкара привыкла вести свои игры, но и с Китаем, с которым еще предстоит прочерчивать красные линии. Однако не стоит недооценивать настрой Эрдогана. Сегодня он имеет очень хорошие отношения с Пакистаном, начав с ним совместное производство беспилотных аппаратов, и с которым планирует наладить совместное производство истребителей, ракет и других видов оборонных технологий. Такое партнерство с Пакистаном открывает для Турции доступ к китайским технологиям, которые могут внести еще больший раскол между Анкарой и Вашингтоном. Именно такое тесное партнерство Турции с Пакистаном и КНР дает Анкаре возможность сохранить свое присутствие на территории Афганистана», — резюмировал господин Саттаров.
По мнению другого специалиста, политолога и эксперта Института национальной стратегии Раиса Сулейманова, созданием «Союза тюркских государств», которое анонсировано Турцией, Анкара стремится переориентировать республики бывшего СССР на себя.
«Все это вписывается в доктрину пантюркизма: много государств — одна тюркская нация. Для России появление подобного объединения имеет два последствия: во-первых, Турция проникает и укрепляет свои позиции в странах сферы российских интересов, а во-вторых, нельзя исключать, что Турция начнет в перспективе привлекать к деятельности «Союза тюркских государств» и национальные республики с компактным проживанием тюркских народов в составе России, найдя какую-нибудь лазейку для этого», — приводит мнение эксперта «Свободная пресса».
Сулейманов не исключает и такой вариант: Анкара может пойти на хитрый ход — например, предложить России войти в этот союз в качестве страны-наблюдателя, а не полноправного члена (Россия в таком статусе находится в Организации исламского сотрудничества с 2005 года), что также откроет Турции возможность в перспективе взаимодействовать с тюркскими республиками Поволжья и Северного Кавказа (а возможно, и Крыма).
При этом специалист указал, что Москве важно помнить: "Союз тюркских государств" — это ведь не просто экономическое или культурное объединение, а четко политическое.
По мнению завотделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрея Грозина, России следует продолжить развивать свою "мягкую силу" в потенциально спорных регионах:
«Турки довольно упорно лезут в регионы. Это факт. Однако особого алармизма со стороны России не нужно. Центральноазиаты уже прошли период, когда им можно было «втюхивать» про дружбу, про интернационализм, про тюркское единство. Да, есть группы людей, которые хотели бы поменять пророссийскую ориентацию, которая все еще остается, на протурецкую. Но это люди третьего, четвертого эшелона, которые надеются пробиться во второй эшелон, а если повезет, то и в первый. », — считает Грозин.
По мнению эксперта, на одном сходстве языков далеко не уедешь, а для большинства населения в Азии пантюркистские устремления не очень понятны.
«Те же кыргызы или казахи до сих пор себе плохо представляют образ будущей Турции. Ведь, когда они начинали на нее ориентироваться в начале нулевых — до прихода к власти Эрдогана, это была светская страна. А сейчас?.. Все любят денежку, а денежка от Турции идет не очень большая. Идет соревнование ресурсов: российских, китайских, иранских, турецких, пакистанских, индийских. Например, у Пакистана теперь появился такой ресурс, который перевесит все турецкие ресурсы. Страны Центральной Азии заигрывают с турками, но строить Великий Туран никто не собирается», — убежден Грозин.
По мнению эксперта, российские власти не особо реагируют, потому что понимают, что у Турции нет серьезного ресурса, чтобы предложить Центральной Азии. Необходим либо силовой ресурс, либо экономический, либо ресурс "мягкой силы". И в последнем компоненте, отмечает Грозин, России с Турцией стоит посостязаться.
«Существуют турецкие лицеи, институты, даются квоты. Есть попытки "вербовать" людей через культурные и научные программы. Они верно выбрали это направление, понимая, что не могут конкурировать с Россией в экономике, в крупных проектах. А культура больших затрат не требует в отличие от энергетики, металлургии, машиностроения. В этой части этот подход «выстреливает». Не то что Россия в этом отстает, но турки движутся быстрее», — отметил Грозин.
Эксперт убежден, что сейчас идет геополитическая война за перестройку мирового пространства, за захват максимально возможных сфер влияния и на Западе, и на Востоке. В этом пытаются поучаствовать и русские, и американцы, и европейцы, и китайцы, и персы, и турки. Другой вопрос, у кого хватит возможностей контролировать эти разбросанные сети.