Стоит отметить, что в 2020 году объем поставок нефти из Казахстана в Поднебесную составил всего 2 миллиона тонн.
В пресс-службе минэнергетики сообщили, что всего в прошлом году республика экспортировала больше 68 миллионов тонн черного золота, из которых 53 миллиона тонн через порты Балтийского и Черного морей были транспортированы на Запад.
"На сегодняшний день есть основания полагать, что введение данного углеродного налога негативно отразится на нефтегазовой добывающей сфере. Первый вопрос, что есть альтернативные маршруты, это не поставка углеводородного сырья в страны ЕС, а рассматриваются альтернативные маршруты. Это Китай или страны Юго-Восточной Азии. Но надо рассматривать и такой вопрос, как применение современных технологий, показать, что в результате данных действий оказывается как можно меньше воздействия на окружающую среду", — сказал вице-министр энергетики Жумабай Карагаев.
Кроме того, в соответствии с планом ЕК, с 2023 по 2025 год будет действовать переходный период, когда импортеры должны будут каждый квартал сообщать о фактических выбросах, связанных с ввозимыми в ЕС товарами, и любых платежах за углеродные выбросы за рубежом.
Оплата таможенных пошлин компаниями начнется только с 2026 года, когда механизм трансграничного углеродного регулирования полностью вступит в силу, для этого импортерам потребуется осуществить покупку соответствующих углеродных сертификатов.
Но насколько вероятен и реалистичен уход Казахстана с европейского рынка в обозримом будущем? Какие факторы в этом вопросе могут сыграть ключевую роль? Чем РК интересен азиатский рынок и о каких перспективах вообще идет речь? Caravan.kz приводит мнение экспертов на этот счет. В РК в этом году введут в эксплуатацию систему учета нефти
По мнению экономиста Ровшана Ибрагимова, уход Казахстана с европейского рынка если и произойдет, то весьма не скоро.
"В целом это очень долговременная перспектива. Заявление Казахстана связано не только с углеродным налогом в ЕС, но и с выходом казахстанцев на новые азиатские рынки, к примеру, в Южную Корею. Также по мере развития нефтехимической промышленности в самом Казахстане все большие объемы нефти будут использоваться внутри страны. Однако ту нефть, которая производится в акватории Каспийского моря и в прибрежной зоне, все еще, несмотря на новый налог, более рентабельно экспортировать на европейские рынки, чем на азиатские. Вполне возможно, что заявление Карагаева призвано как-то повлиять на политику стран ЕС", — сказал эксперт "Вестнику Кавказа".
Ибрагимов оценил как маловероятную возможность замены казахстанской нефти в ЕС дополнительными объемами азербайджанской нефти.
"Дело тут еще и в том, что в Азербайджане нефтедобыча устойчиво сокращается из года в год, то есть таких дополнительных объемов нефти на экспорт попросту нет. Но главный момент – различия в сортах азербайджанской и казахстанской нефти. Azeri Light – легкая, высококачественная и весьма востребованная нефть, однако она не подойдет для замены высокосернистых сортов нефти из Казахстана. Дело в том, что каждый НПЗ работает только с определенным сортом нефти, и покупатели казахстанской нефти в Европе не смогут использовать азербайджанскую нефть для тех же целей", — обратил внимание Ровшан Ибрагимов.
Директор центра энергетических исследований Института проблем ценообразования и регулирования естественных монополий НИУ ВШЭ Вячеслав Кулагин в свою очередь обратил внимание, что Казахстану все менее интересен нефтяной рынок Европы и без углеродного налога. Эксперт объяснил, почему тенге не отреагировал на рост нефти
"В Азии нефтяной рынок является растущим, а в Европе – падающим, и сокращение поставок на падающий рынок неизбежно. При этом Казахстан планирует наращивание нефтедобычи и ищет, куда он сможет нефть продать. Приоритетом выступает Азия, со странами которой республика ведет традиционное сотрудничество в энергетической сфере. В Европе для Казахстана нет перспектив, ведь Евросоюз планирует постепенно отказаться от двигателей внутреннего сгорания, а это очень сильно сузит и так падающий рынок Европы", — указал он.
Во все более сложных условиях наиболее конкурентоспособным поставщиком нефти в Европу будет Россия.
"У России есть развитая инфраструктура и трубопроводная, и морская, есть традиционные контакты и географическая близость, есть все, чтобы обеспечивать потребности европейского рынка лучшим образом при тех условиях нефтедобычи, которые мы видим на ближайшие годы. Россия сможет не только поддерживать, но и наращивать экспорт, если другие участники рынка начнут его покидать. Казахстан понимает, что в дальнейшем ему будет сложно конкурировать с РФ, и предпочитает обратиться к ближайшим соседям с Востока", — сообщил Вячеслав Кулагин.
Руководитель информационно-аналитического центра TeleTrade Сергей Лысаков отметил, что одним из ключевых факторов в выборе направления экспорта нефти является стремление Европы стать углеродно нейтральной к 2050 году. По его словам, это будет означать существенную долю генерации электроэнергии за счет возобновляемых источников энергии, таких как вода, ветер, солнце. Уже сейчас в Европе на эти источники приходится более трети всей генерации. Однако нефть используется для производства не только топлива, но и химических продуктов – пластмасс, волокон, тканей, фенолов. Разумеется, основным экспортным продуктом является именно сырая нефть.
"Следует также помнить, что экспорт казахстанской нефти более чем на 70 процентов идет в европейском направлении. И именно европейские заводы приспособлены к приему и переработке высокосернистой казахстанской нефти. Существующие мощности не позволяют Казахстану существенно нарастить экспорт нефти в восточном направлении, так как мощности нефтепровода Атасу – Алашанькоу не превышают 20 миллионов тонн, что существенно меньше объемов экспорта через КТК, которые в пиковые годы превышали 54 миллиона тонн (около 34 миллионов тонн в 2020 году), и нефтепровод Атырау — Самара (около 14,5 миллиона тонн в 2020 году). Перенаправить такой объем экспорта железнодорожным транспортом не получится, да и в основном владельцами парка цистерн являются россияне, которые при необходимости могут ограничить загрузку цистерн под экспорт. То есть фактически казахстанский экспорт нефти зажат существующими инфраструктурными проблемами. Поэтому экспорт нефти даже с учетом углеродного налога в Европу, скорее всего, будет рентабельнее, чем поставки этих объемов в юго-восточном направлении. Хотя, разумеется, Казахстан предпринимает усилия по диверсификации поставок в направлении Китая, Южной Кореи, Сингапура, Малайзии, Японии и ряда других стран Юго-Восточной Азии. Растет и экспорт нефтепродуктов в страны Средней Азии. Помимо диверсификации географии поставок необходимо делать упор на развитие перерабатывающих мощностей по производству светлых нефтепродуктов и других продуктов из нефти с высокой добавленной стоимостью", — отметил эксперт.
По мнению Лысакова, быстро растущая азиатская экономика привлекает внимание не только Казахстана, но и других основных поставщиков нефти с Ближнего Востока и из Центральной Азии. Именно поэтому в течение последних 10 лет почти в 2 раза была увеличена мощность нефтепровода Атасу – Алашанькоу в направлении Китая. Однако ограниченность транспортных мощностей не позволит РК быстро переориентировать экспортные потоки нефти. В любом случае окончательно ставки налога в Европе еще не определены, да и оплата таможенных пошлин импортерами в ЕС начнется только в 2026 году.
"В общем для Казахстана в настоящий момент альтернативы поставкам в Европу пока нет, да и для стран Европейского союза, нефтеперерабатывающие заводы которых “заточены” под высокосернистую нефть, потеря казахстанской нефти будет чувствительна. Частично эти потери теоретически могла бы возместить Россия, но она связана различными обязательствами, в том числе в рамках ОПЕК+. Кроме того, столь резкое одномоментное увеличение поставок нефти в Европу встретит политическое сопротивление со стороны США. Разумеется, такое единовременное сокращение поставок нефти в Европу со стороны Казахстана скорее маловероятный, гипотетический сценарий. Наиболее вероятным же является постепенное, плавное снижение экспорта вслед за потребностями европейских стран. И это процесс на ближайшие два-три десятилетия", — резюмировал наш собеседник.