Каково стать жертвой укропа

Жоржик – создание удивительно веселое, талантливое и идейное. Но его затеи часто выходят боком. И сухой закон шеф редакции, где служит репортером Жоржик, ввел тоже “благодаря” смешной, но обернувшейся репрессиями затее моего друга.

А было это под Новый, 2005 год. Накануне редакция устраивала корпоратив, коллектив как следует расслабился, и на следующий день, хотя надо было выпускать праздничный номер, все работали с ленцой. Многие втихаря опохмелялись – мужики сгоняли в соседний магазин за водочкой и огурчиками, дамам взяли винца.

К вечеру, когда в редакции остались только корректоры, ответственный секретарь, несколько корреспондентов, которые последними сдавали материалы, и собственно сам редактор, в гранки все глядели уже “сведенными к кончику носа” глазами. Кроме Жоржика. Он месяц назад бросил пить, наговорив по пьяни теще всего “хорошего” на ее же юбилее и клятвенно пообещав жене завязать в обмен на сохранение с ней супружеских отношений.

Жоржик, скучая в ожидании, когда вычитают и поставят в номер его материал, слонялся по редакции и забрел в корректорскую. А там прикорнула на диване корректорша Рита. Она должна была чуть позже идти с мужем в гости, и в обеденный перерыв сгоняла на рынок за новым платьем и в салон красоты на укладку пергидролевых кудряшек. Поэтому прикорнуть после трех-пяти бокалов вина, выпитых с коллегами, на диван Рита легла аккуратно, сложив ровными складочками под себя подол нового плиссированного платья и прижавшись к валику дивана щекой так, чтобы копна залакированных намертво кудряшек не была примята.

Жоржик, увидев спящую Риту, восхитился умением дам спать в такой дико напряженной позе. Сфинкс, упавший набок, – нашел он подходящее сравнение.

Далее моего товарища опять подвела страсть шутить. Он обвел глазами помещение корректорской, и взгляд его задержался на банке из-под маринованных огурцов. Огурцы были съедены, и даже рассол выпит, а на дне банки красовался огромный зонтик укропа. Достав этот зонтик и надыбав в ящике для канцелярских принадлежностей тюбик клея, Жоржик аккуратно приклеил к прическе Риты укропный зонтик. Потом сбегал к себе в кабинет за фотоаппаратом и сфотографировал эту инсталляцию.

Понимая, что скоро Рита проснется и вслед за этим начнется самое интересное, Жоржик удалился к себе в кабинет. Караулить момент. Но ни смеха, ни шума до него из коридора так и не донеслось, и обиженный тем, что его проделка осталась неоцененной, Жоржик вывел на принтере фотографии Риты, развесил их у себя в кабинете и ушел домой.

Вернулся на работу он после праздников и узнал, что его лишили премии, влепили выговор за хулиганство и отправили работать в сельхозотдел, где журналисты практически ежедневно ездили в командировки в самые дальние села на перекладных.

А мы расскажем, что было, когда Рита проснулась.

Открыв глаза, она поняла, что чувствует себя протрезвевшей и отдохнувшей, сообразила, что уже может появиться на глаза своему мужу, позвонила сменному корректору, чтобы убедиться, что тот уже идет на службу, накинула шубку и пошла домой.

В коридоре Рита попалась на глаза главному редактору. Он взглянул на свою сотрудницу как-то странно, женщине даже показалось, что с восхищением, и спросил:

– Рита Борисовна, а что это у вас на голове?

– Прическа, – скромно ответила Рита.

– Оригинально, – пробормотал редактор и пошел дальше по коридору.

– Я старалась… – бросила ему вслед Рита.

На улице прохожие улыбались Рите Борисовне, те, кто был под хмельком, даже здоровались и говорили длинные пожелания добра, здоровья и веселья. Рита списывала эту радость окружающих на свой приятный цветущий вид и приближающийся праздник и спешила по снежку домой.

Дверь ей открыл муж, которому жена уже рассказала, что сделала умопомрачительную прическу, за четверть его зарплаты купила платье и будет сегодня в гостях до упаду танцевать. Иван, а именно так мужчину зовут, сразу же взялся оценивающе разглядывать жену и прическу тут же раскритиковал настолько, что Рита обиделась.

– Я понимаю, что в современной моде много излишеств, – сказал он. – Мне давно не нравится, что ты слишком молодишься. Тебе СОРОК лет! Ты можешь, конечно, экспериментировать над своей внешностью, ибо перед климаксом у всех бывают бзики, но растение, причем даже не цветок, на голове – это уже слишком!

– Какое растение?! – возмущенно закричала Рита.

– Укроп! – услышала она в ответ.

Муж взял Риту за руку и подвел к зеркалу. Рита увидела себя в нем, ужаснулась, поняв, в каком смешном положении оказалась, принялась выдирать из волос укропный зонтик. Тот был приклеен надежно, пришлось растение из прически вырезать маникюрными ножницами. Муж, поняв, что Риту разыграли, смеялся до колик в животе, а потом с великолепным настроением повел в гости, где Рита, заедавшая сладким стресс, объелась торта и попала в больницу. Там ей промыли желудок и отправили домой, но новогодние праздники для бедной женщины уже были испорчены.

Сразу после выходных она положила на стол редактору заявление с просьбой наказать шутника, личность которого известна. В кабинете у Жоржика висят фотографии розыгрыша, будь он неладен.

Редактор ржал за дверью своего кабинета, читая опус Риты, так, что его зычный смех был слышен в коридоре. Но меры в отношении Жоржика принял, о них мы уже говорили. Кроме того, в редакции был введен сухой закон – строжайший и для всех без исключения. И вот за это мужики Жоржику дают затрещины уже десять лет, как только праздник на носу, а выпить нельзя даже пива.

Кызылорда